[ezup]

Вывод основной части российской группировки войск из Сирии порождает множество вопросов. Почему, к примеру, оно произошло до того, как была взята столица ИГИЛ – Ракка? Что теперь будет с Асадом, позиции которого явно ослабли? Наконец, корректны ли сравнения с завершением советской операции в Афганистане, что привело к крайне неприятным последствиям? Попробуем разобраться.

Вывод основной ударной части российского воинского контингента в Сирии означает переход к новой, не менее сложной фазе конфликта. Скорее всего, в ней будет меньше войны, больше споров и идеологии. Это, конечно, тоже война, только ведущаяся иными средства. Насколько и Дамаск, США, Европа и некоторые другие игроки окажутся способны оценить предоставленный шанс, можно будет судить уже в ближайшие дни. Пока что преобладают эмоции.

Как бы ни был высок градус публичной риторики в треугольнике Россия-Запад-Дамаск, нужно понимать: без гарантий для Башара Асада и без предварительного фиксирования общих рамок политического устройства Сирии на переходный период вывода войск не было бы. Значит, и США, и европейские участники переговоров внутренне готовы к тому, что в ближайшее время Асад никуда не уйдет, но признать это вслух Запад позволить себе не может.

В целом все это больше похоже на вывод американских войск из Афганистана, нежели советских оттуда же. Базы остались, инфраструктура и достаточный контингент – тоже, а правительственные войска частично переоснащены и даже местами обучены. При этом ситуация на регулярном фронте стабильная и с перевесом в сторону Дамаска, а мирные переговоры ведутся на паритетных условиях. Никто никого не «бросил на произвол судьбы», скорее, наоборот.

Да, после ухода русских возможности Дамаска по продолжению наступательных действий снизится. Подчеркнем: именно в области наступательных действий, а не в деле общей поддержки фронта. Прекращение боев на значительной части территорий приведет к дополнительному высвобождению боевых частей, которыми можно будет наполнить проблемные участки. Сравнения Асада с Наджибуллой и тогдашней афганской армии с современной сирийской (мол, ни те, ни другие не могли воевать без поддержки Москвы) некорректны и находятся в области пропаганды. Начнем с того, что инфраструктура ИГИЛ и оппозиции разрушена до такой степени, что они лишь теоретически способны провести какую-нибудь эффективную операцию. Что и попробовали сделать неделю назад, захватив несколько высот на трассе в Алеппо, но уже через сутки были оттуда выбиты. Данное событие было широко распиарено (в том числе, из антироссийских побуждений), что создалось впечатление почти глобальной победы. В реальности такая вот атака силами меньше одного батальона – единственное, на что сейчас годны джихадисты.

Но теперь уже вряд ли можно говорить о захвате Идлиба или пограничных с Турцией областей Латакии и Алеппо. Договориться с Анкарой о прекращении снабжения боевиков не удастся ни США, ни Евросоюзу, а потому подпитываемые из-за границы боевики зафиксируются там надолго. Пока еще не ясно, какой именно объем российской военной техники и персонала все-таки задержится в Сирии. Понятно, что авиабаза Хмеймим остается за Россией, там наверняка будут базироваться беспилотники и их операторы, но, по большей части, они будут задействованы в так называемом «обеспечении режима прекращения огня». То есть, будут не мониторить линию фронта, а охранять уже занятые территории. При этом, как сказал Верховный главнокомандующий, остающийся военный персонал должен быть защищен и с земли, и с воздуха, и с моря. Это значит, что на базе Хмеймим останутся части морской пехоты и спецназа, ударные и спасательные вертолеты и С-400. А в порту Тартус и вообще – в Восточном Средиземноморье будут постоянно находится корабли ВМФ РФ основных классов. Этого вполне достаточно, чтобы не только охранять самих себя и базу, но и при необходимости заткнуть какую-нибудь «дырку» на фронте, особенно в плане технической поддержки сирийской армии.

С другой стороны, позиции Асада в дипломатии явно ослабнут. Если военные цели, которые ставились перед российской группировкой, в целом выполнены, то оценивать политические результаты пока сложно. В то же время сам факт начала переговоров и сохранение преемственности и стабильности власти в Сирии – уже большой успех. Если бы джихадисты продолжили бы продвигаться к морю на Латакию, что происходило до появления российской группировки, сейчас можно было бы говорить о тотальном поражении Дамаска. А сейчас правительство контролирует большую часть так называемой «населенной Сирии», а под контролем ИГИЛ остается пустыня с несколькими относительно крупными городами.

Это уточнение – специально для российских либералов, которые в поте лица публикуют разукрашенную в два цвета карту Сирии, которая должна, по их идее, визуализировать «неудачи» российской операции, мол, мало земли освободили. Да, на вид – немного, но зато вместе с людьми, а по «территории ИГИЛ» в основном суслики да вараны бегают.

Теперь коалиция во главе с США остается один на один с ИГИЛ как в Ираке, так и в Сирии. Ее ударная ее мощь невелика, но никто не мешает начать ее наращивать прямо сейчас. Вашингтону в таком случае достанутся лавры победителя, да и ладно, - в конце концов, они же этого монстра сами и породили. Другой вопрос, что в одиночку порулить земным шаром США не удалось и, видимо, уже не удастся никогда. А мы до сих пор не понимаем масштаба того закулисного компромисса, которым завершилась почти полугодовая операция российских войск.

Разумно предположить, что ослабленное ИГИЛ отдано на растерзание американской коалиции в обмен на сохранении стабильности Сирии. Не в плане стабильности семейства Асадов (хотя и это важно), а в плане сохранения взаимоприемлемой конфигурации власти на Ближнем Востоке. Информации о российско-американских договоренностях применительно к будущему устройству региона пока нет, так что очертить их рамки можно будет только после первых шагов коалиции и по ходу переговоров.

При этом Дамаск не может быть полностью удовлетворен таким исходом событий. Сирийская армия остановлена на пике своих возможностей (что всегда обидно). Асад уже отвык от типичной для Востока политики многовекторных интриг, его слишком многие предали, включая и наиболее близких к нему людей, так что потребуются дополнительные дипломатические и закулисные усилия, чтобы приучить всех игроков к компромиссам. И всегда найдется сторона, которая рискнет воспользоваться ситуацией, чтобы что-то чуть-чуть перекроить в свою пользу. Асад уже пережил два крупных перемирия, одно из них – под эгидой ООН. Оба закончились наращиванием сил его противников, новыми наступлениями оппозиции, жертвами и потерей территории. В этом плане очень сложно заставить его доверять кому-либо из игроков.

Сейчас правительство в Дамаске существенную часть страны все еще не контролирует. А некоторые районы (все тот же Курдистан) уже никогда не будет контролировать в прежнем, довоенном режиме. И если переговоры будут сведены к тому, чтобы навязать Дамаску некий режим «сокращение пространства и полномочий», то они либо затянуться надолго, либо вовсе сорвут перемирие. А поскольку предварительные консультации пока не определили даже общих рамок будущего устройства Сирии, то весь смысл женевских встреч будет сведен к дебатам о дате новых выборов и о принципах, по которым их вообще нужно проводить.

Но вывод основной ударной российской группировки не означает прекращения военной помощи и снабжения: соглашения о военных и гуманитарных поставках никак не привязаны к наличию или отсутствию российской группировки. В этом плане позиции Дамаска не перспективу на порядок лучше, чем у его противников. Никакая подпитка протурецких боевиков или теневое финансирование ИГИЛ не идут ни в какое сравнение с объемом и качеством российских поставок Дамаску. И даже если ИГИЛ накопило достаточно средств за счет торговли нефтью и «джихадистского фандрайзинга», то это «мертвые деньги»: получить современное оружие и, особенно, технику они могут только в виде трофеев, ведь танки на барже по Евфрату не отправишь.

Таким образом, уничтожение ИГИЛ и им подобных теперь только вопрос времени и потерь. Если американская коалиция готова взять на себя такую ответственность, никто не будет им препятствовать, но и таскать для них каштаны из огня желающих не осталось. Сейчас даже захват Пальмиры принципиального значения не имеет, кроме разве что идеологического: «люди в черном» уже разрушили там все, что могли, а основное внимание Дамаска отвлечено на переговоры с теми, кто к ним готов. Нести потери за кусок голой пустыни, даже с перспективой выхода на Ракку пока что излишняя трата ресурсов.

К слову, захват Ракки – операция в принципе сомнительная. За время, пока этот город считался неофициальной столицей ИГИЛ, так осталась та часть населения, которой комфортно жить именно при такой режиме. Для европейца это может показаться диким, но ИГИЛ действительно пользуется определенной поддержкой в глубинке. Нашлось довольно много людей, которым нравиться торговать рабами, не работать, смотреть на публичные казни, насиловать в религиозных целях и все тому подобное. И что с ними делать в освобожденной Ракке? Попадут они под амнистию или – никакой пощады? Это куда более сложный вопрос, чем даже определение сроков выборов и механизма их проведения. Так что, может, оно и правильно, что о наступлении вглубь пустыни сейчас не может идти и речи.

Примерно та же история с курдами, которые гарантированно перессорятся, не дожидаясь предоставления им автономии. Опасения, которые испытывают европейские диплопаты, саботирующие подключения курдов к женевским переговорам, вполне понятны: Турция, конечно, давит, но было бы неплохо, если бы представители курдских партий сперва выработали общую точку зрения, а уже потом предъявляли бы претензии. Еще лучше, если бы эта общая зрения опирались бы не на наследие Че Гевары и Оджалана, а на современное видение реальной обстановки. Чтобы переговоры – сейчас, а социальная революция – попозже.

[ezup]

Победа в Сирии: простые мысли




Возвращение российских военно-космических сил из Сирии стало феноменом международного информационного пространства: число ответов на вопрос «почему уходят» зашкаливает. Труднее всего тем, кто не понимал, зачем наши вооруженные силы там оказались.

В такой ситуации особенно трудно (и важно) высказать наиболее простые и очевидные мысли насчет того, зачем вошли и почему вышли. Например, такую: это победа в чистом виде. Главные цели операции достигнуты.

Кое-что забыли

Если вы хотите взглянуть на хаос американских оценок события — от высказываний президента Барака Обамы до мнений экспертов, — то вот достаточно типичная ссылка. Из этого добросовестного подбора слов и мнений не видно главного, а именно: в чем была первая и главная задача российской военной акции.

Нет, не урегулирование в Сирии. А все-таки прекращение победного марша «Исламского государства» (ИГ). Оно, как известно, запрещено в России, а еще оно как проект теперь сломлено и полураздавлено.

Вспомним, что было год назад. Возникшая почти из ниоткуда террористическая структура с дикой, человеконенавистнической идеологией, уничтожающей изнутри мировую религию — ислам, — захватила запад Ирака и восток Сирии. В ИГ стекались сотни добровольцев (или жертв вербовщиков) из Европы, Азии, с Ближнего Востока. И — что поразительно — никто не мог ничего с этой аномалией сделать.

Сколько там было государств, в якобы возглавляемой США якобы коалиции против ИГ? Вроде как 60. Они даже наносили какие-то воздушные удары.

А ИГ расширяло территории, бомбило и расстреливало Париж, резало головы заложникам. И это — пусть и умело работающая в информпространстве, но все же полупартизанская команда с численностью бойцов всего-то в 30 тысяч. Нечто удивительное, продукт международного паралича.

Так вот, этого феномена больше нет. Конец мечте о халифате от Ефрата до Марокко. Одни его деятели убиты ударами российских ВКС, другие попали под американские бомбы, третьи сбежали в Ливию и прочие места, четвертых хорошо было бы поискать среди беженцев в Европу.

Идеальная победа над халифатом выглядела бы так: два фронта, сжимающих оккупированные территории с двух сторон. Уцелевших лидеров сажают в лагерь и начинают с ними беседовать. Но что вы хотите, если даже по итогам Второй мировой многих нацистов взяла на службу Америка. А сейчас мы видим фактор Саудовской Аравии, Турции и прочих, которых ИГ волновало не в первую очередь, если вообще волновало.

Но ведь даже при том, что в этой войне не было никакой единой коалиции, мы победили. Мы — это Россия и Сирия. Уточним термин: достигли очевидного перелома в войне.

Правила игры

Теперь о Сирии. Да, это был второй приоритет в войне, поскольку идея всемирного халифата на громадных пространствах, да еще и с ядерным оружием (ИГ обязательно бы им обзавелось) — это куда страшнее, чем уничтожение еще одного (после, допустим, Ливии) когда-то процветающего государства.

Кстати, вообще полезное занятие — рассчитать приоритеты на «первый, второй и третий». Одна из причин вялой политики США на этом направлении — в том, что там запутались в приоритетах. Сначала думали, что главное — сменить режим в Сирии, потом возникло ИГ, и как признать, что либо ты борешься с ИГ, либо меняешь режим в Сирии? В итоге как-то неудобно получилось.

Для России же и здесь победа — она же «очевидный перелом» — налицо.

Дамаск снова контролирует большую часть обитаемой территории страны. А ведь если бы не наши ВКС, то единой Сирии могло бы к сегодняшнему дню и не быть. А сейчас мы имеем резолюцию Совета Безопасности ООН (то есть обязательную к исполнению) насчет того, что страна должна по итогам любых переговоров сохранить свою целостность.

Может ее нарушить какая-то интервенция Саудовской Аравии и Турции? Может, но кому-то (США, прежде всего) будет очень неудобно такую акцию поддержать. Морально неудобно, юридически, но и физически.

И резолюция эта — наша в том числе работа. Так же, как и тот факт, что сирийская оппозиция ведет сейчас в Женеве переговоры с правительством Сирии. Да, и это тоже сделала Россия (о чем и с кем было говорить оппозиции, если режим отступал?). И продолжает делать. В том числе на земле, на сирийской территории, где наши специалисты вели и ведут переговоры с оппозиционерами буквально от деревни к деревне.

А еще достигнуто то, о чем США и европейцы кричали месяцами, — организована поставка гуманитарной помощи. Без всяких идиотских гуманитарных коридоров (хорошо их рисовать на карте в сотнях километров от места действия).

Все вместе означает, что у переговоров в Женеве есть теперь шанс. Конечно, герои вчерашнего дня на этих переговорах еще долго могут выбегать из зала, ломая руки и чего-то требуя. Но этого от них ожидали.

К чему сводится этот перелом в отношении самой Сирии? К тому, что и в этой, второй по значению, ситуации Россия достигла того, чего добивалась на международной арене. Она показала, как надо урегулировать подобные ситуации с полном соответствии с международным правом. Я не говорю, что «мы пишем в этом мире правила игры» — это слишком американский язык. А потом, мы их не пишем. Мы их соблюдаем и участвуем в их коллективной выработке.

Еще одна победа: мы не оставили за собой, как это делают американцы, разгромленное государство (опять вспомним Ливию, Ирак и многое другое). Мы оставили выжившую, поверившую в себя, перевооружившуюся, отдышавшуюся Сирию. Дальше ей придется решать свою судьбу самостоятельно, потому что это ее судьба. Но присутствует четкое и всеобщее понимание того, что Сирии есть кому помочь, если такая помощь снова потребуется. Кстати, для этого даже необязательно держать авиацию на земле Сирии. Можно нанести удары, как мы это видели, с акватории Каспийского моря, и они достигнут цели.

И на последнее (из скромности) место я бы поставил такой фактор, как поразившую мир демонстрацию силы нашей новой и/или ранее не оцененных по достоинству военной техники и в целом возможностей наших военных. Не уверен даже, что такие задачи Москвой ставились заранее. Но получилось, что ни говори, приятно.

[ezup]

Ближневосточный шах Западу




Наши уходят из Сирии. Закономерно. Все войны когда-нибудь заканчиваются. И все же неожиданно.

Остается много вопросов: а что? а почему? а зачем? А что мы вообще там делали? А почему уходим так внезапно? А зачем вообще входили? Может, терроризм в Сирии побежден? Может, ИГИЛ разгромлен? Нет, ну, серьезно!

И вот снова крики о «зраде», «сирийском Минске» и т. д.

Нет, ну, правда, ведь, похоже, нет? Россия два года назад фактически спасла Донбасс, а когда ополченцы были готовы идти отвоевывать свои территории и даже перешагнуть за границы Донецкой и Луганской областей, дорога была открыта и на Мариуполь, и дальше — до самого Крыма — и вдруг «Минск», долгие нудные переговоры, длящиеся уже полтора года, вялотекущие военные действия.

То же самое тут: Россия входит в Сирию, когда Асад контролировал не более трети страны, когда он практически потерял стратегический север, когда опасность нависла уже над самим Дамаском, когда исламисты практически вышли к побережью, а ИГИЛ контролировал почти всю нефтедобычу страны и продолжал наступление по всем фронтам. Когда полный военный разгром правительственной армии был вопросом времени, причем, недолгого. Когда соседние и мировые державы, заварившие эту кашу, уже потирали ручки в предчувствии победы. Мы вдруг входим, и меняем им всем планы. Особенно Турции, которую просто таки довели до белого каления, заставив ее «расчехлиться» перед всем миром и совершать совсем уже неадекватные поступки.

Мы переломили ход этой войны. Не отсрочили гибель Асада, а именно переломили ход. И когда правительственная армия, окрепшая и вновь почувствовавшая свою силу, начинает постепенно, трудно, медленно, но все более уверенно освобождать страну от терроризма, когда оказались перекрыты пути снабжения боевиков, и уже их, боевиков, разгром стал вопросом времени, когда ИГИЛ, которого вчера все боялись, перешел от наступления к глухой обороне, как в Сирии, так и в Ираке, когда осталось совсем чуть-чуть до взятия Пальмиры, а там уже — и Ракки, и Мосула, мы сначала усаживаем всех за стол переговоров, фактически провозгласив «Минск по-сирийски». А теперь и вовсе уходим, оставляя Асада один на один со всеми проблемами.

Не все так просто.

Во-первых, речи о полном уходе не идет. Это не «ограниченный контингент» в Афгане. Все, что мы оттуда выводим, легко в случае необходимости, возвращается. Президент может в любой момент принять решение об увеличении группировки, причем уже сам, без разрешения Совфеда. Тем более, что на месте остаются наши базы и вся инфраструктура, наши советники, я уж молчу о добровольцах.

Во-вторых, необходимо признать, что все не так просто, как кажется некоторым диванным стратегам. Я с самого начала говорил о том, что в Сирии мы явно столкнулись со многими факторами, столкновения с которыми, мы не ожидали, что все легко и изящно бывает только в Word of tanks, а в жизни все сложнее, и что маленькие победоносные войны в реальности обычно оканчиваются совсем не так, как хотелось.

Заходя в Сирию, наши стратеги явно не учли многого. Не учли роли Турции и ее кровной заинтересованности в происходящем. Именно поэтому «предательский удар в спину» был шоком не только для обывателей, но и для руководства страны. Не учли, что сирийская оппозиция это не просто какой-то монолит, управляемый извне, как это фактически было в Ливии, а сотни различных группировок, личный состав которых периодически перетекает от одной к другой. Она как гидра — отрубишь одну голову (уничтожишь одного командира) — тут же вырастет десяток новый. К сожалению, наши аналитики вообще отказывались видеть в Сирии какую-либо оппозицию, кроме той, которую мы таковой сами назначили и с которой готовы либо воевать, либо разговаривать, но только при условии признания легитимной власти.

Кто-то наверху всерьез подумал, что можно быстро решить проблему с сирийской оппозицией одним махом, записав всех тех, кто против Асада, в террористы и уничтожить. Мы не учли сложности и многообразия сирийской ситуации. В этом мы повторили ошибки других стран, которые, например, в упор не желали и не желают видеть на сирийской политической арене тех же курдов. Мы, например, очень удивились, узнав о существовании каких-то туркоманов. Незнание не освобождает от ответственности…

И еще: неужели кто-то всерьез подумал, что Запад вот так просто возьмет и позволит нам снять все сливки и сделать в Сирии все, что нам угодно, после того, как он четыре года безуспешно потел в этой стране? Думали, что Эрдоган будет спокойно сидеть и смотреть, как мы рушим столь любовно и трепетно годами выстраиваемую им конструкцию? Некоторые особо умные диванные стратеги в своих мечтах уже успели повоевать с Турцией. С Америкой они повоевали еще в прошлом веке.

Вот именно эти стратеги сейчас громче всех закричат о «зраде». Они уже возомнили себя «сверхдержавой», уже обсуждали, куда бы еще полететь подоказывать свою «альфасамцовость»… И тут — «нежданчик». Россия уходит, не выполнив своих задач. Вернее, выполнив, ровно наполовину.

А с чего вы решили, что мы там выполняли именно те задачи, которые хотелось бы вам?

Давайте посмотрим, что у нас в сухом остатке. Без эмоций.

Во-первых, мы предотвратили распад Сирии, распад по тому кровавому и мучительному сценарию, который написали разжигатели этой войны. Мы предотвратили ливийский сценарий войны всех против всех, растянутой на годы. Теперь время переговоров. Федерализация, децентрализация или что-то еще — вопрос второй. Разрыва страны по живому не будет. И дальнейшее будущее будет решаться в согласовании с Россией, мы это право отвоевали и показали, что с нами придется считаться.

Во-вторых, мы отстояли власть Асада. Пусть с формулировкой «на переходный период», но мы сделали главное — заставили всех, кроме непримиримых, а попросту «упоротых» исламистов в лице ИГИЛ и ан Нусры и других откровенно террористических группировок сесть за стол переговоров с законной властью, чего совсем недавно невозможно было и представить, чего оппозиционеры категорически не желали. А остальные фактически подписали себе смертный приговор, выдав Асаду лицензию на собственное уничтожение. Теперь опять же время дипломатии, и у Асада достаточно сильные позиции. И кто сказал, что мы «кидаем» Асада? Это не так. Там остаются наши советники, наши базы, наши технологии, да мало ли еще что. Наше веское слово, наконец. Да, у нас теперь есть позиция в Сирии, которую мы показали, что можем отстаивать

В-третьих, хоть ИГИЛ на какое-то время еще и будет оставаться головной болью, но его хребет сломан. Перекрыты пути снабжения, террористы лишились возможности продавать нефть. Да, пока о военном разгроме речи не идет, но нанесен сокрушительный удар по экономике этого «государства», а военный разгром — теперь вопрос времени.

В-четвертых, случилось именно то, о чем я писал полгода назад: Россия смогла в самой что ни на есть боевой обстановке испытать новейшие военные технологии — такого эффекта не дадут никакие учения! Самое главное — Россия показала всему миру, что в мире есть Россия. Что мы можем, если захотим. Что однополярный мир, в котором только одна страна могла позволить себе решать геополитические задачи на дальних рубежах с помощью ракет и авиации, этого мира больше нет. Другой вопрос — как Россия распорядится этим результатом, сможет ли конвертировать его в новые достижения на мировой арене, развить успех?

Кстати, стоит отметить, что мы, в отличие от американцев, смогли выйти также легко, как и войти — не втягиваясь в затяжной конфликт, быстро и красиво. Сирия не стала для нас головной болью, как для них Афганистан или Ирак. И вышли мы практически без потерь (практически нулевые были потери для такой операции).

И еще один, пожалуй, самый важный момент. Я с самого начала говорил, что успех на Украине напрямую завязан на успех в Сирии, так же, как и поражение в Сирии будет означать потерю Украины. Это как сообщающиеся сосуды. Играя на нескольких досках, проще победить. В Сирии мы пока не победили. Но мы поставили шах. Ждем ответного хода и переключаем внимание на Украину.

Возможно, в ближайшее время мы, во всяком случае, в общих чертах узнаем, о чем все же договорились Владимир Путин с Обамой в начале той осени. Наш выход из Сирии — это возможность для американцев устроить «маленькую победоносную войну» против ИГИЛ. Конечно, это уступка и уступка огромная.

Но, во-первых, кто вам сказал, что у американцев все будет так легко?

А, во-вторых… а во-вторых, меня сейчас очень интересует, что теперь там будет на второй доске? Уступка за уступку. Сейчас наши переговорные позиции сильнее, чем когда бы то ни было за всю историю молодого государства Российская Федерация. Сейчас мы можем требовать. Время работает на нас. И надеюсь, действия наших дипломатов будут не менее жесткими и ювелирными, чем действия наших летчиков.

Свободная Пресса

[Rustron]

Путин рассказал, сколько бюджет заплатил за операцию в Сирии

Военная операция в Сирии стоила около 33 млрд руб., заявил президент Владимир Путин 17 марта на встрече с участниками операции. "Конечно, военная операция в Сирии потребовала и определенных затрат, однако основная их часть - это ресурсы Министерства обороны, деньги Министерства обороны, порядка 33 млрд руб. ранее уже было заложено в бюджет 2015 г. самого министерства на проведение учений и боевую подготовку. Мы просто перенацелили эти ресурсы на обеспечение группировки в Сирии", - цитирует президента "Интерфакс".

[ezup]

Авиаэкспресс Сирия — Россия. Возвращение домой

Совсем немного времени прошло с момента нашумевшего на весь мир приказа главкома о начале вывода российского контингента с территории Сирии. И 15 марта мы стали свидетелями того, как первая группа летчиков Западного военного округа вернулась на Родину.

На встречу прилетел главком ВКС генерал-полковник Виктор Бондарев. Присутствовали представители светской и духовной власти. И собралось, несмотря на разгар рабочего дня, изрядное количество местных жителей. В основном, понятно, родственники, но было и много молодежи из числа учащихся.

Кстати, хорошее начало. Показывать людей, выполнивших боевое задание должным образом. Мы упустили слишком много таких моментов. Довели до того, что участники боевых действий в Афганистане и на Кавказе стали синонимами негатива.

Хорошо, что "сирийцам" не придется стыдиться своих ратных дел.

Главком Бондарев сказал немного. Вообще, все мероприятие заняло небольшой отрезок времени. Рабочий день, сильный холодный ветер и общая усталость прибывших не располагали к долгим речам.

Но искреннюю радость встречающих не могла испортить никакая погода. Если бы с неба хлынул ледяной дождь или пошел снег, улыбок меньше бы не стало.

Герои выглядели уставшими. Но удовлетворения не скрывали. И высокой оценкой руководства страны их действий, и самим фактом, что все, командировка окончена. И домой вернулись все. К сожалению, оказалось сложно запихнуть в кадр всех, представители прессы устроили вокруг летчиков настоящее столпотворение.

Мало кто обратил, наверное, внимания (самолет довольно высокий). Но кто хотел, тот углядел. Преемственность поколений. Знак победы над врагом. Красивый и почетный знак.

Очень жаль, конечно, что хотя бы коротенькая пресс-конференция с вернувшимися летчиками не входила в планы руководства ВКС. Однако уже на аэродроме я, к своему огромному удивлению, увидел одного знакомого человека. Из числа вернувшихся. Удалось даже перекинуться парой слов. Так что через некоторое время буду рад представить вашему вниманию рассказ, повествующий о событиях в Сирии от непосредственного участника. Естественно, в рамках дозволенного.

Автор Роман Скоморохов, Роман Кривов

[ezup]

Россия ушла и… осталась




Конечно, главной новостью прошедшей недели стал приказ верховного главнокомандующего Российскими Вооружёнными Силами президента России Владимира Путина о выводе части наших ВКС с территории Сирии. И конечно, эта информация ту же породила девятый вал комментариев, публикаций и споров. Что означает этот вывод? Признание Россией своего поражения в Сирии или наоборот — победное завершение военной операции? Разрыв с Башаром Асадом или перегруппировку сил? Секретный договор с американцами или хитрый геополитический ход?

Чтобы разобраться с этим, стоит начать с очевидного: Россия никуда не «ушла» из Сирии.

— Российские базы в Тартусе и Хмеймиме остаются функционировать в штатном режиме как российские военные базы. И на них остаётся штатная авиационная группировка российских ВКС.

— Все наши советники (больше 1000 офицеров!) остаются на местах.

— Все подразделения охранных компаний остаются на месте.

— Военно-техническая помощь сохраняется в полном объёме.

А теперь давайте вспомним, какие задачи ставились нашим высшим руководством и военным командование перед началом этой операции?

Ряд задач были озвучены — необходимо было оказать сирийской армии поддержку в борьбе против исламистского террористического «интернационала», вторгшегося в Сирию и рвавшегося к Дамаску. «Мы, разумеется, не собираемся влезать в этот конфликт с головой. Наши действия будут осуществляться строго в заданных рамках. Во-первых, мы будем поддерживать сирийскую армию исключительно в ее законной борьбе именно с террористическими группировками, во-вторых, поддержка будет осуществляться с воздуха без участия в наземных операциях» — так цели нашего присутствия определил Владимир Путин.

Ещё одной целью было уничтожение в Сирии боевиков — выходцев из России и республик Средней Азии. «Единственно верный путь борьбы с международным терроризмом — это действовать на упреждение, бороться и уничтожать боевиков и террористов уже на захваченных ими территориях, не ждать, когда они придут в наш дом» — так об этом сказал президент России.

Но были задачи, о которых официально не озвучивались. Причем вторые в этом случае, может быть, даже перевешивали первые. И главная из них — не допустить вооруженной интервенции США и их союзников в Сирию. Стоит вспомнить, как все месяцы перед переброской наших ВКС в Сирию, по всем подконтрольным Вашингтону и Эр Рияду СМИ шла пропагандистская компания, подготавливавшая общественное мнение к военному вторжению в Сирию. Причем коалиций, готовящихся вторгнуться в Сирию, было целых две. Одна была, так называемая, «арабская» во главе с Саудовской Аравией, которой были спешно созданы некие «межарабские силы», а вторая — натовская во главе с США. И та, и другая открыто заявляли, что в ближайшее время, как только будет получено хоть какое-то легитимное «добро» ООН, они «зачистят» Асада. При этом заявлялось, что если Россия заблокирует такую резолюцию, то военную операцию могут начать и без резолюции ООН, как, например, в 2003 году Ираке, когда без санкции ООН Ирак был уничтожен как государство и оккупирован.

Было понятно и очевидно, что готовится большая зачистка Сирии.

Появление наших ВКС в Сирии поставило на всех этих планах жирный крест. Фактически, Россия спасла Сирию от иностранной военной интервенции.

Пять месяцев операции в Сирии показали прежде всего высочайший уровень боеготовности российских Вооружённых Сил. Российские ВКС выполнили больше 7000 боевых вылетов. Инфраструктуре исламистов нанесён громадный ущерб, их наступательные возможности серьёзно подорваны. Из двух десятков «горячих» направлений на сегодняшний момент сирийская армия ведёт наступление в пятнадцати, в трёх готовит операцию и только в двух держит оборону. Это говорит о том, что планы исламистов по оккупации Сирии терпят серьёзный крах.

Для разведки США и НАТО такая высокая интенсивность боевой работы российской авиации в Сирии стала полной неожиданностью. По данным «THE NATIONAL INTEREST» к концу октября российская авиация в Сирии вышла на теоретический максимум по количеству боевых вылетов, которые могут совершить имеющееся количество самолётов. В среднем, в течение 24 часов самолеты Су-34, Су-24М и Су-25СМ совершали от 60 до 120 боевых вылетов по объектам террористической инфраструктуры в провинциях Ракка, Хама, Идлиб, Латакия и Алеппо. При этом, представители военного ведомства США ещё недавно утверждали, что количество боевых вылетов российских ВВС должно составлять максимум 60 вылетов в сутки.

Столь высокая интенсивность полётов позволяет сделать следующие выводы:

Во-первых, об отличной подготовке лётчиков, которые смогли быстро адаптироваться на сирийском ТВД, изучить район полётов и приступить к боевым вылетам с предельно возможной интенсивностью, а так же о резервировании экипажей. По всей вероятности в Сирию прибыло от 1.5 до 2 экипажей на каждый ударный самолёт. Суточный расход бомб и ракет составлял в среднем от 100 до 180 тонн. Всё это уже привело к резкому наращиванию производства ВТО. Профильные заводы перешли на круглосуточный режим выпуска новых бомб и ракет.

Во-вторых, о высоком уровне исправности и технологической надёжности российской авиационной техники, которая выдерживает столь высокую интенсивность её эксплуатации.

В-третьих, о высоком уровне обслуживания авиатехники и подготовке её к боевым вылетам. Инженерно-технический состав работает с предельным напряжением, готовя самолёты к вылетам, выполняя весь цикл необходимых работ и обеспечивает исправность авиатехники на уровне не менее 90%. Выполнив в Сирии больше 8000 боевых вылетов российская группировка не потеряла ни одного летательного аппарата по технической причине!

В-четвёртых, о прекрасной работе служб и подразделений обеспечения, начиная от подвоза авиационного топлива и авиационных компонентов, до подготовки аэродрома, питания и организации режима отдыха.

В-пятых, о надёжном боевом управлении, координирующем действия отдельных самолётов и авиационных групп, планирующем и контролирующем нанесение ударов по боевикам.
Всё это свидетельствует о том, что российские ВВС находятся на пике боевой формы и готовы выполнить любой приказ высшего политического руководства России.

Ещё одним впечатляющим успехом российских ВС стала организация материально-технического обеспечения группировки. Морской путь подвоза потребовал организации своего рода «сирийского экспресса», для которого у России на Чёрном море очевидно не хватало транспортных судов. В первые недели для доставки грузов пришлось даже использовать большие десантные корабли ЧФ, что крайне затратно, учитывая их ограниченный ресурс и совершенно другой «профиль». На затем проблема была решена переброской сюда транспортных судов с Балтики и Севера, а также закупкой у Турции, с которой в то время ещё не были разорваны экономические отношения, пяти транспортных судов, вставших на «сирийскую линию».

Фактически именно появление России в Сирии полностью изменило геополитический расклад в регионе. Победное шествие исламистов в лице ИГИЛ, «Джебхат-ан-Нусра» (организации запрещены в РФ) и прочих умерло под русскими бомбами. Совершенно очевидно, что делить шкуру «сирийского медведя» заказчикам всего нынешнего тайфуна под названием «арабская весна» — а именно Саудовской Аравии, Катару и Турции — уже бессмысленно. Сирийский медведь выжил. Очевидно, что пока Россия находится в Сирии, Сирия будет существовать как единое государство.

Но необходимо отдавать себе отчёт, что российские ВВС, хотя и подорвали наступательные возможности сирийских террористических группировок, но добиться коренного перелома в ходе боевых действий способна только сирийская армия в сухопутных сражениях. В сентябре прошлого года сирийские фронты представляли из себя «слоёный» пирог районов, контролируемых боевиками и сирийским правительством. И зачастую крупные правительственные гарнизоны вынуждены вести оборонительные бои, утратив контроль над коммуникациями и испытывая жёсткий недостаток боеприпасов, топлива и продовольствия, в свою очередь районы, занятые боевиками блокированы сирийской армией и отряды боевиков, не имея возможности наступать, фактически зарываются в землю, спасаясь от огня артиллерии и ударов авиации. При этом сирийская армия была измотана тремя годами войны и понесла большие потери, мобилизационный потенциал её был исчерпан и командование вело боевые действия уже не корпусами и дивизиями, а боевыми группами численностью до батальона, постоянно перебрасывая эти боевые группы из одного района в другой, затыкая бреши в обороне.

Поэтому одной из главных задач осени — зимы было восстановление боеспособности сирийской армии. За три предыдущих года войны армия была измотана бесконечными боями. Она фактически ужалась больше чем в два раза: часть её дезертировала, часть перешла на сторону боевиков. Оставшиеся верными президенту Асаду бригады и корпуса понесли большие потери в людях и технике, и восполнять их становилось всё труднее. Армия была деморализована, солдаты и офицеры чувствовали себя окружёнными и обречёнными — против них, казалось, объединились все враги. Можно вспомнить американцев, которые в те месяцы легально поставляли оружие исламистам, объявляя их «борцами с Асадом».

Для перелома этой ситуации в Сирию было переброшено больше тысячи российских военных советников, которые занялись реформирование сирийской армии, и обучением её по современным стандартам.

Первой делом необходимо было восстановить штатную численность батальонов и бригад Сирийской армии, понёсшей в боях 2013−2015 годов большие потери в людях и технике, и насытить их современным вооружением. Для этого пришлось решительно покончить с арабской «махновщиной» — расформировать многочисленные территориальные отряды «ополчения», которые не столько принимали участие в боях, сколько занимались охраной собственных поселков и выполняли функции полиции. За счет личного состава ополчения были пополнены батальоны и бригады сирийской армии. За тем на полигонах началась активная боевая подготовка восстановленных частей.

Всё это время российские ВКС фактически выполняли функции активного армейского резерва, создавая на угрожающих направлениях и направлениях наступлений огневое превосходство над противником, компенсируя этим отсутствие достаточного количества подготовленных войск.

В течении февраля армия Асада, постепенно усиливаясь прошедшими переподготовку подразделениями, начала перехватывала инициативу у исламистов и к середине марта стала уверенно теснить противника на всех стратегических направлениях. Ближайшей задачей Дамаска является разгром и зачистка боевиков по Пальмирой, зачистка пригородов Дамаска, окружение исламистов в Алеппо и окончательное перекрытие границы с Турцией. Но сколько времени потребуется на решение этих задач, сейчас определить невозможно.

Прошедшие недели боёв показали, что исламисты стремятся любой ценой удерживаться в захваченных ими районах, создавая глубоко эшелонируемую и хорошо оборудованную в инженерном плане оборону. Исламисты понесли ощутимые потери, прежде всего в технике, тяжёлом вооружении, боевом управлении и снабжении, но при этом сохраняют высокий мобилизационный потенциал и высокую мотивированность своих отрядов, пытаясь компенсировать потери в технике и вооружении численностью и фанатизмом своих отрядов.

Начавшийся сезон плохой погоды, снижающий активность авиации даёт им небольшую передышку, которую они могут использовать для генерального наступления и военного реванша. Дамаск был и остаётся одной из главных целей ИГИЛ, и эта задача, скорее, геополитическая, чем военная, потому что ИГ как квазигосударство нуждается в столице, которая станет символом его мощи. И есть лишь три города — символа в исламском мире, которые могут удовлетворить амбиции ИГИЛ — Иерусалим, Багдад и Дамаск. Иерусалим для ИГИЛ на этом этапе недостижим, Багдад прочно закрыт иракской армией и американскими ВВС. Остаётся Дамаск…

Но для этого исламистам сейчас жизненно важно усилить свои отряды тяжёлым вооружением, бронетехникой и артиллерией, а также получить в своё распоряжение современные средства ПВО, для ликвидации господства противника в небе.

Пока они не могут найти источники пополнения своих запасов тяжёлого вооружения и техники. Их покровители и кураторы из Саудовской Аравии, Катара сами увязли в войне в Северном Йемене против хуситской армии, и испытывают здесь серьёзные проблемы. Другой их союзник Турция так же ограничена в своих возможностях поддерживать ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусру», опасаясь быть напрямую обвинённой в поддержке терроризма.

В этих условиях лидеры исламистов ищут «нетрадиционные» каналы для закупки вооружения. Так в последние недели в составе многочисленных турецких делегаций и бизнес-групп, наводнивших Украину, отмечено появление эмиссаров ИГИЛ и «Джебхат-ан-Нусры», которые провели целый ряд переговоров с украинскими официальными лицами. Источники утверждают, что исламисты пытаются получить доступ к имеющимся у украинской армии ПЗРК, способным перехватывать современные российские самолёты, а также к современным противотанковым комплексам, 120-ти миллиметровым миномётам и боеприпасам к ним.

Очевидно, что если в ближайшие два месяца исламистам не удастся отбросить сирийские войска назад к Дамаску и вернуть отбитые у них территории, то судьба ИГИЛ и её союзников будет окончательно определена — они так и останутся запертыми в пустыне и медленно уничтожаемыми бандами, утратившими перспективу стать новым государственным образованием Ближнего востока.

Можно подвести некоторые итоги пяти месяцев военной операции в Сирии:

— Шесть месяцев назад США, Турция, Евросоюз и Саудиты отказывались даже говорить о переговорах с Асадом и каком-либо будущем сирийской власти, требуя его немедленного ухода и передачи власти саудовским марионеткам. Сегодня всеми сторонами полностью признано, что Асад и его правительство полноценные участники переговорного процесса и без них достичь мира в Сирии невозможно.
— Начался и идёт внутрисирийский диалог, переговоры и частичное перемирие.
— Назначены и будут проведены парламентские выборы.
— Блокирована угроза военного вторжения извне («саудовской» коалиции, НАТО и США)
— За шесть месяцев освобождено более пятисот городов, поселков и деревень. Ликвидированы основные угрозы — освобожден район Латакии, деблокированы главные авиабазы и гарнизоны, возвращены нефтяные поля Пальмиры, идёт выдавливание боевиков из-под Алеппо.
— Нарушено снабжение основных исламских группировок
— Восстановлена боеспособность сирийской армии, она усилена техникой и вооружением, на всех уровнях идёт её обучение нашими советниками.

То есть почти все основные задачи, поставленные Россией при переброске своих ВКС в Сирию были достигнуты. Но ряд задач остаётся ещё не выполненным.

Пока не удалось достичь полномасштабного разгрома армии ИГИЛ и его ближайших союзников, и тому есть вполне логичное объяснение — основные структуры ИГИЛ, его тыловые районы и базы обеспечения расположены на территории Ирака, который является оперативной зоной США, где американцы почему-то не очень спешат «вбомбить» ИГИЛ в «каменный век». На территории Сирии действуют только оккупационные силы исламистов, которым наносится постоянное поражение, но полностью разгромить их, не уничтожив структуры исламистов в Ираке, невозможно.

Не удалось и полностью взять под контроль границу Сирии и Турции. Под контролем исламистов сохраняется примерно восьмидесятикилометровое «окно», через которое продолжается снабжение банд и транспортировка «игиловской» нефти. Сирийская армия продолжает наступление на этом направлении, но в этом районе всё более открыто боевиков поддерживает турецкая армия, которая развернула здесь артиллерийскую группировку и наносит удары по позициям сирийцев.

Не удалось очистить от боевиков Алеппо, пригороды Дамаска и Хамы. Сейчас в этих районах продолжаются активные боевые действия.

Способна ли сирийская армия в её нынешнем варианте дальше защищать свою страну? При поддержке союзников — России, Ирана, Хизбаллы, курдов — безусловно!

Означает ли это, что угроза захвата Сирии блокирована? Нет! Угроза сохраняется. И всё достигнутое совместными усилиями за шесть месяцев может быть потеряно. Но восстановленная боеготовность сирийской армии, военные победы и активная военная поддержка Сирии её союзниками — Россий, Ираном и Ливаном делает эту перспективу маловероятной.

Именно этим и определяется «конфигурация» остающейся в Сирии нашей военной группировки. Мы вывели из Сирии избыточный контингент ВКС, который здесь более не нужен, но мы остаёмся с Сирии, и мы в любой момент можем нарастить нашу группировку до необходимой численности.

Свободная Пресса

[ezup]

Погода заставила Россию сменить тактику в Сирии




Россия продолжает боевые действия в Сирии. Как сообщил начальник Главного оперативного управления Генштаба РФ генерал-лейтенант Сергей Рудской, «в среднем ежедневно российскими самолетами совершается 20–25 боевых вылетов». В основном авиация России бомбит моджахедов в горно-пустынной местности в районе Пальмиры, откуда открывается прямая дорога на город Ракку, негласную столицу «Исламского государства» (ИГ – запрещенная в РФ террористическая организация).

Вполне вероятно, что военные шаги Дамаска по освобождению основной территории Сирии от боевиков ИГ могут завершиться совсем скоро, если этому не помешают некоторые факторы.

Уже в ближайшее время в связи с началом в регионе сезона дождей и пыльных бурь основные удары по моджахедам будут наносить не самолеты, а боевые вертолеты. Их легче поразить из стрелкового и зенитного оружия. Но вертолеты, если соблюдаются правила противовоздушной обороны, являются эффективным средством поддержки наступающей пехоты. СМИ уже сообщили, что на днях в Сирию переброшены ударные вертолеты Ка-52 «Аллигатор» и Ми-28Н «Ночной охотник». Это хорошая «прибавка» к вертолетной эскадрилье (12 ударных вертолетов Ми-24, Ми-35 и Ми-8), которая уже действует в Сирии с начала операции. Прибывшие новейшие вертолеты могут эффективно действовать как днем, так и ночью. И здесь, конечно, важны не только их тактико-технические характеристики, но и летное мастерство экипажей, которые их эксплуатируют. Видимо, не случайно в миротворческие миссии ООН именно российскую вертолетную авиагруппу приглашают чаще всего. Сейчас в Сирии вертолеты предназначены для уничтожения танков, бронетранспортеров, боевых машин пехоты и другой бронированной техники, а также живой силы противника днем и ночью. Они будут действовать на небольших высотах, что повысит эффективность действий сухопутной группировки.

«Вертолеты Воздушно-космических сил России могут стать для моджахедов настоящим кошмаром. В Чечне именно применение вертолетов ночью внесло важный вклад в разгром бандитского подполья», – считает военный эксперт генерал-лейтенант Юрий Неткачев. Однако, по его мнению, «здесь есть одно «но», связанное с возможностью появления у боевиков ИГ эффективных средств ПВО». Неткачев уверен, что все же сохраняется надежда на то, что «наши средства ВКС надежно защищены от возможных зенитных атак. Тем более их применение планируется в условиях ограниченной видимости».

Между тем понятно, что основной успех наступления на позиции ИГ зависит от действий сирийской наземной группировки. В ее составе, похоже, произошли важные изменения. Как сообщает Дамаск, в наступлении на Пальмиру участвует сирийский спецназ «Тигры» совместно с бойцами морской пехоты Сирии, а также отрядами ливанской «Хезболлы», иракской военизированной милицией «Лива Имам Али» и бригадой «Соколы пустыни».

Этот шиитский «интернационал», видимо, может сыграть решающую роль в разгроме отрядов ИГ. Президент Сирии Башар Асад на встрече с главой Стратегического совета по внешним связям Ирана Камалем Харази заявил, что «политическая и военная поддержка дружественных стран, в частности, Ирана и России, активно способствовала укреплению стойкости сирийцев в войне, которую они ведут против терроризма для восстановления безопасности и стабильности страны».

[ezup]

Все только начинается

Вывод части самолетов и наземного контингента с авиабазы Хмеймим заставил многих говорить о завершении российской операции в Сирии. Повлияет ли это решение на ход дальнейших событий — еще предстоит оценить. Интересен и вопрос о целях, которых удалось достичь России с сентября 2015 года.

Проблемы и решения

Происходящее становится понятнее, если сформулировать основные цели российской операции более детально, чем публично декларируемая поддержка законного правительства Сирии в борьбе с радикальными исламистскими группировками «Исламское государство» (ИГ) и «Джебхат ан-Нусра» (запрещенными в России).

Эти цели в основном сводились к следующему.

1. Поддержка сирийского правительства как единственной силы, способной эффективно противостоять террористическим группировкам, обеспечивая при этом нерушимость светского многонационального и мультикультурного государства.

2. Ликвидация (или как минимум радикальное ослабление) террористических группировок с целью устранения угрозы падения Сирии и роста влияния террористов в регионе и на континенте в целом, включая находящиеся в зоне стратегических интересов России территории Афганистана, Центральной Азии и Кавказа, в том числе российских исламских республик Северного Кавказа.

3. Ликвидация «кузницы кадров» террористов для потенциальной войны в Центральной Азии и на территории России.

4. Обеспечение присутствия и сохранение влияния Москвы на политические процессы в жизненно важном для интересов России регионе Большого Ближнего Востока.

Все эти задачи так или иначе были решены. Во-первых, за полгода, прошедшие с начала операции в Сирии, была полностью ликвидирована угроза уничтожения сирийского государства террористическими группировками и практически полностью устранена вероятность открытой агрессии против Дамаска со стороны США и их партнеров по западной антитеррористической коалиции, прежде всего — Турции.

Летчик российских ВКС
Фото: Ольга Балашова / Министерство обороны РФ / AP

Во-вторых, радикальные группировки (ИГ, «Ан-Нусра» и другие) лишились значительной части своего потенциала, в том числе экономического, в результате планомерной ликвидации нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей инфраструктуры, находившейся под их контролем. Не менее планомерное уничтожение командных пунктов, баз, тренировочных лагерей и других объектов значительно снизило возможности лидеров террористических группировок управлять своими силами. Постепенно накапливавшийся ущерб дал в итоге кумулятивный эффект: продвижение террористов остановилось, в некоторых районах сирийские войска перешли в наступление.

В-третьих, война из «кузницы кадров» для террористов превратилась в их могильник, что стало весьма существенным успехом с точки зрения России. Учитывая то, что в составе групп боевиков разного сорта находятся десятки тысяч выходцев из России и других постсоветских республик, опасность перетекания кадров с боевым опытом на территорию России и близлежащих стран представляется весьма реальной. Проблема усугубляется относительно более высоким уровнем образования и подготовки боевиков — выходцев из бывшего СССР, в сравнении с основной массой исламистов, что позволяет многим из них быстро занимать командные и управленческие должности.

При сохранении этой тенденции через несколько лет возможный конфликт с исламистами на территории России и/или других постсоветских государств был бы неизбежно отягощен значительным «кадровым резервом» террористов. Полностью ликвидировать эту опасность вряд ли возможно, но радикально сократить ее масштабы удалось: потери террористов в результате действий российской авиагруппы и операций сирийской армии при поддержке российской авиации по достаточно скромным оценкам превышают 15 000 человек убитыми, не считая раненых и тех, кто решил скрыться на территории сопредельных государств. Некоторые отряды террористов вообще перестали существовать.

Наконец, Москве удалось решить главную политическую задачу: сохранение правительства Башара Асада как политического субъекта, с которым необходимо договариваться о судьбе Сирии. Эта задача диктовалась не столько теплым отношением к «традиционному союзнику», сколько вполне прагматичными соображениями: падение правительства в Дамаске создало бы вакуум власти, который привел бы к длительной войне всех против всех. В итоге этот вакуум мог быть заполнен наиболее организованной и единой силой — прежде всего тем же «Исламским государством», так же как в свое время победу в Афганистане одержало движение «Талибан», сокрушившее в середине 1990-х годов группировки моджахедов, контролировавшие страну после падения светского правительства Наджибуллы.

Бойцы сирийской армии
Фото: SANA / Reuters

В сохранении действующей власти в Сирии заинтересована и другая влиятельная сила региона — Иран, также поддерживающий очень хорошие отношения с правительством Асада. Именно этот интерес и определил конфигурацию помощи Сирии со стороны России и Ирана: Москва, для которой поддержка Дамаска стала весьма важной задачей, направила в регион авиагруппу и серьезные силы поддержки, а Тегеран, для которого вопрос сохранения независимого выхода к Средиземному морю через дружественные Ирак и Сирию является жизненно важным, направил туда группировку «Корпуса стражей исламской революции» и силы подконтрольного Ирану движения «Хезболла». Естественно, помощь Дамаску в обоих случаях этим не исчерпывается.

Уйти, не уходя

То, что вывод части группировки отнюдь не означает прекращения российского присутствия в стране, в принципе, было ясно уже 15 марта, когда замминистра обороны Николай Панков в ходе торжественного мероприятия на авиабазе Хмеймим заявил о продолжении операции: «Достигнуты определенные положительные результаты. Появился реальный шанс положить конец многолетнему противостоянию и насилию. Однако о победе над терроризмом говорить пока рано. Российская авиагруппа имеет задачу продолжить нанесение ударов по объектам террористов».

Замминистра обороны напомнил, что перемирие, действующее в Сирии с 27 февраля, не распространяется на боевиков «Исламского государства», «Джебхат ан-Нусры» и других группировок, признанных Советом Безопасности ООН террористическими.

Вывод коснулся части сил: насколько можно судить, Сирию покинули все штурмовики Су-25, бомбардировщики Су-34, несколько бомбардировщиков Су-24. Остающаяся на Хмеймиме группа теперь насчитывает, насколько можно судить, 12 бомбардировщиков Су-24, восемь истребителей — по четыре Cу-30СМ и Су-35. Вертолетная группировка, ранее состоявшая из Ми-8, Ми-24 и Ми-35, теперь дополнена новейшими боевыми вертолетами Ми-28Н и Ка-52.

Вертолет Ми-24 ВКС России совершает облет территории авиабазы Хмеймим в Сирии
Фото: Дмитрий Виноградов / РИА Новости

Остались на месте и силы ПВО, в том числе зенитно-ракетная система С-400 и ракетно-пушечные комплексы «Панцирь», технические подразделения и силы охраны базы. В сочетании с пунктом материально-технического обеспечения ВМФ России в Тартусе, ставшим за последние три года основной точкой перевалки грузов, доставляемых «Сирийским экспрессом», Хмеймим составляет вершину айсберга военного присутствия России в Сирии. Все остальные элементы, включая систему подготовки сирийских вооруженных сил на месте, действия разведки и других специальных сил, функционирование частных военных компаний, в том числе в интересах ряда негосударственных структур, сегодня скрыты от посторонних глаз, и детальное их описание невозможно за отсутствием открытой информации.

Присутствие в таких масштабах позволяет эффективно поддерживать Дамаск, защищая Сирию от возможного внешнего военного вмешательства и помогая в ключевых операциях типа штурма Пальмиры. При этом основную нагрузку предстоит нести собственно сирийским правительственным силам и поддерживающим их формированиям ополчения. За прошедшие полгода потенциал сирийских войск заметно вырос — в первую очередь благодаря технической помощи России и возобновлению подготовки личного состава сирийской армии российскими специалистами. Вырос и потенциал сирийских ВВС, что в совокупности позволяет продолжать наступательные операции. При этом в случае каких-либо существенных проблем Россия сохраняет возможность оперативно усилить свою группировку на месте.

Война же как таковая только начинается — и в ближайшие месяцы ее исход будет решаться не только за столом переговоров в Женеве, но и близ Пальмиры, Ракки, на севере — у турецкой границы, и на юге — близ границ с Иорданией. Боевые действия в сочетании с дипломатией должны прояснить вопросы о весомости претензий участников конфликта на роль в послевоенной судьбе Сирии.

Автор Илья Крамник

Первоисточник http://lenta.ru/articles/2016/03/19/changerofways/

[ezup]

Три вертолёта выведены с авиабазы "Хмеймим" в Россию

Очередная часть сил ВКС РФ, задействованных в Сирии, отправилась на Родину. С аэродрома «Хмейми» к пунктам постоянной дислокации отправлены ещё три вертолёта – два Ми-24 и один Ми-35. Вертолёты отправлены в Россию на борту военно-транспортного самолёта Ан-124 «Руслан». РИА Новости приводит заявление командира звена вертолётов Ми-24:

Армейская авиация на аэродроме «Хмеймим» занималась охраной и обороной прилегающей территории к аэродрому, его периметра, сопровождением воздушных судов, взлетающих и заходящих на посадку на аэродром, а также военно-транспортных вертолётов Ми-8, перевозящих людей и грузы с различными задачами.

По словам российского военнослужащего, несмотря на вывод в Россию группы вертолётов, количество единиц техники, остающейся на авиабазе «Хмеймим» достаточно для обеспечения безопасности аэродрома.

В любой момент по приказу мы готовы отразить любое нападение и выполнить любые поставленные задачи.

Необходимо добавить, что вертолёты российских ВКС оказывают и воздушную поддержку сирийской правительственной армии, борющейся с террористическими группировками.

Напомним, что ранее президент России Владимир Путин отдал приказ МО РФ о выводе основных сил ВКС РФ из Сирии.

Использованы фотографии:http://function.mil.ru

[ezup]

Благоразумие победило: России удалось переубедить США в Сирии

Россия и США почти достигли договоренности о том, чтобы начать совместные действия по освобождению сирийского Алеппо от боевиков Исламского государства (террористическая организация, запрещенная на территории России, прим. ред.). Об этом министр обороны РФ, Сергей Шойгу сообщил по итогам переговоров с американскими коллегами.


Сергей Шойгу заявил, что Россия и США будут совместно
освобождать Алеппо"

Это новый этап в выстраивании совместных действий России и США в Сирии. Нужно подчеркнуть, что это можно рассматривать как важный позитивный шаг вперед. Мы видим, что этот шаг является следствием усилий по борьбе с террористами. Стоит обратить внимание на то, какую эволюцию прошли взаимоотношения России и США по поводу Сирии за последнее время.

С начала операции Военно-космических сил России в Сирии риторика США претерпела серьезные изменения от полного неприятия позиции России и попыток противодействия и обвинения во всех смертных грехах и заканчивая попытками изменения статус-кво на Ближнем Востоке.

Такова была первоначальная позиция, но постепенно она начала меняться в сторону сближения с Россией, и это связано, прежде всего, с тем, что российское участие в операции было существенно более эффективным, чем действия США до этого.

По сути, Россия принудила США к тому, чтобы считаться со своей позицией и присутствием на сирийском театре военных действий. За последние месяцы было уже несколько договоренностей и несколько совместных действий России и Соединенных Штатов в отношении Сирии, и то заявление, которое сегодня сделал министр обороны России, свидетельствует о том, что возникающее согласие в этом вопросе все более укрепляется.

Совместные действия в Алеппо это очень важный и, в какой-то степени ключевой момент в Сирийской войне, поскольку Алеппо является самым важным фронтом военных действий, это последний оставшийся крупный город в руках боевиков.

США не хотят риска: гарантия освобождения Алеппо важнее разногласий с Россией

Тот факт, что США готовы к сотрудничеству с Россией в Алеппо, с моей точки зрения, должен привести к тому, что операция пройдет более быстрыми темпами и должна завершиться успешно для тех сил, которые противостоят Исламскому государству (террористическая организация, запрещенная на территории России, прим. ред.).

Я думаю, что это поворотный пункт и если США будут придерживаться договоренностей, то открывается прямая перспектива для завершения открытой фазы конфликта и окончательного перехода к фазе мирного политического урегулирования ситуации в Сирии", - прокомментировал ФБА "Экономика сегодня" Владимир Шаповалов, заместитель директора Института истории и политики МПГУ.

Напомним, что ранее Сергей Шойгу отмечал досадные разногласия, которые возникают между Москвой и Вашингтоном в определении тех, кто же является террористом, а кто – умеренной оппозицией.

Инна Усова