[Marcus]

Принятно рассказывать о героях Великой Отечественной войны, шагнувших в бессмертие. В этом материале – история подвига старшего сержанта Николая Сиротинина, в одиночку остановившего 4-ю танковую дивизию вермахта.

«Это был настоящий ад. Больше всего нас удивило то, что против нас бился один-единственный боец. Мы думали, что в нас стреляет целая артиллерийская батарея», – такую запись оставил в своём дневнике 17 июля 1941 года офицер 4-й танковой дивизии вермахта обер-лейтенант Фридрих Фёнфельд. Советские солдаты нашли воспоминания немца летом 1942 года, на месте его гибели под Тулой. Из них и стало известно о последнем бое и подвиге 20-летнего деревенского парня, старшего сержанта Николая Сиротинина.


О Николае Сиротинине известно немного. Родился он 7 марта 1921 года в Орле. По рассказам его сестры Таисии Шестаковой, до войны Николай трудился в родном городе простым рабочим на заводе «Текмаш», где производили станки и запасные детали для текстильной промышленности.

В 1940-м он был призван в ряды Красной армии. По некоторым данным, был легко ранен при авианалёте 22 июня 1941 года и уже через несколько дней после нападения Германии на СССР был зачислен наводчиком орудия в 6-ю стрелковую дивизию. Сиротинин с первых дней войны оказался в самом пекле боевых действий. Его батарее было приказано расположиться у деревни Сокольничи, в четырёх километрах от белорусского города Кричев, чтобы дать достойный отпор врагу у реки Добрость. Местные запомнили Николая сразу. Парень выделялся своим стремлением всем помочь, часто шутил и всех подбадривал.

«Я – рабочий из Орла, и к физическому труду мне не привыкать. Мы, орловские, работать умеем», – так, по воспоминаниям жительницы деревни М. И. Грабской, говорил о себе Сиротинин.

«Николай был очень вежливым, всегда помогал пожилым женщинам доставать воду из колодца и в других тяжёлых работах», – рассказывала другая обитательница Сокольничей Ольга Вержбицкая.

В начале июля 1941 года полк Сиротинина получил приказ спешно отступать. 4-я танковая дивизия группы Гудериана под командованием генерала танковых войск барона фон Лангермана уже приближалась к Кричеву. Отход нашей артиллерийской батареи по приказу командира полка необходимо было прикрыть. Выполнить задание вызвался старший сержант Сиротинин. Ему предстояло задержать немецкие танки на мосту через реку Добрость, а затем догнать своих.

«Хорошо помню вечер перед боем. На бревне у калитки дома Грабских я увидела Николая Сиротинина. Он сидел и о чём-то думал. Я очень удивилась, что все уходят, а он сидит», – вспоминала потом Ольга Вержбицкая.

Сиротинин расположил 76-мм пушку и боекомплект из 60 снарядов возле колхозной конюшни, на холме. Позиция оказалась выигрышной: во-первых, с этого места хорошо просматривались шоссе, речка и мост, а во-вторых, в густой ржи орудия не было видно. Немцы в составе 59 танков и бронемашин с пехотой появились 17 июля на рассвете. Николай чётко знал, что для того, чтобы остановить колонну и создать пробку, необходимо подорвать головную и замыкающую машины, что он с успехом и сделал.

Первым выстрелом старший сержант остановил танк, который только въехал на мост, а вторым вывел из строя бронетранспортёр в самом хвосте колонны. Фашисты запаниковали. Сиротинин мог спокойно воспользоваться их замешательством и отправиться догонять своих, но он принял решение пустить в ход все снаряды. Один за другим он подбивал немецкие танки. Гитлеровцы не могли понять, откуда ведётся огонь, ведь их разведка не обнаружила в окрестностях советской артиллерии. А тут оказалась засада!

Немцы пытались стрелять ответным огнём наугад, но всё мимо. Предприняли они и попытку убрать с моста подбитый танк, подцепив его двумя другими. Но и тех очень быстро накрыл огонь бравого русского солдата, подбита была и немецкая бронемашина, пытавшаяся преодолеть речку вброд. Переправа была полностью заблокирована. Для фашистов этот бой, длившийся два с половиной часа, стал настоящим адом. За это время Николай Сиротинин уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров. Его обнаружили, когда в запасе осталось всего три снаряда. От гитлеровцев поступило предложение сдаться, но в ответ они получили пальбу из карабина. Тогда немецким командованием было принято решение ударить по позиции Сиротинина из миномёта.

одну разбитую пушку и одного погибшего бойца. Они были уверены, что бой ведёт целая батарея. Офицер 4-й танковой дивизии вермахта обер-лейтенант Фридрих Фёнфельд так описал этот момент в своём дневнике:

«Полковник сказал: «Если бы такими были все солдаты фюрера, то мы завоевали бы весь мир». Всех поразило, что герой был юнцом, почти мальчишкой. В строю немецких солдат он стоял бы последним на правом фланге. Он произвёл по нам 57 выстрелов из орудия и потом ещё бил и бил по нам из карабина. Рядом с его могилой осталось целое кладбище наших солдат. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости.»

Солдаты и офицеры 4-й танковой дивизии вермахта решили с воинскими почестями похоронить Николая Сиротинина на месте его гибели, на берегу реки Добрость. Проводить в последний путь храброго русского солдата немцы позвали местных жителей. Из кармана его гимнастёрки фрицы достали документы и медальон.

«Немецкий главный начальник сказал мне: «Возьми этот документ и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был её сын и как он погиб». Тогда стоявший у могилы Сиротинина немецкий молодой офицер подошёл и вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал. Немцы дали залп из винтовок в честь нашего солдата и поставили на могиле крест, повесили его каску, пробитую пулей. Я сама слыхала, как они долго и восхищённо говорили о подвиге русского солдата, подсчитывая выстрелы и попадания. Часть немцев даже после похорон еще долго стояли у пушки и могилы и тихо разговаривали», – (из показаний жительницы села Сокольничи Ольги Вержбицкой от 29 февраля 1960 года).

В 1948 году останки Николая Сиротинина были перенесены в место братского захоронения советских воинов в Кричеве. Ещё через десять лет в журнале «Огонёк» вышла статья о подвиге простого парня из Орла, который в одиночку смог остановить немецкую танковую дивизию. Так о героической гибели Сиротинина узнала и его семья. Как рассказала потом родная сестра Николая Таисия Шестакова, кричевцы долго хлопотали, чтобы её брата представили к званию Героя Советского Союза. Только все старания оказались напрасными.

«Для оформления документов обязательно была нужна его фотография, хоть какая-то. А у нас же её нет! У нас была единственная его карточка с паспорта. Но в эвакуации в Мордовии мама отдала её увеличить. А мастер её потерял! Всем нашим соседям принёс выполненные заказы, а нам – нет. Мы очень горевали. Так и не дали Коле Героя. В Белоруссии его подвиг известен. И очень обидно, что в родном Орле о нём мало кто знает», – (из воспоминаний Таисии Шестаковой).

В 1960 году Николая Сиротинина наградили орденом Отечественной войны I степени. А спустя 30 лет появился портрет героя, который по памяти карандашом нарисовал один из сослуживцев Сиротинина.

Этот парень пробыл на войне всего пару недель, не успел завоевать наград и медалей, но в тот момент, когда немцы уже почувствовали себя хозяевами на нашей земле, он дал врагу достойный отпор и показал пример мужества и доблести простого русского солдата.

У шоссе возле деревни Сокольничи в память о подвиге Сиротинина был установлен памятник, на котором написано:

«Здесь на рассвете 17 июля 1941 г. вступил в единоборство с колонной фашистских танков и в двухчасовом бою отбил все атаки врага старший сержант–артиллерист Николай Владимирович Сиротинин, отдавший свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины.»

Когда сестре Николая Таисии Шестаковой журналисты задали вопрос, почему именно её брат вызвался прикрывать отступление своих, она ответила: «Он не мог поступить иначе».