[ezup]

Успешное применение безэкипажных катеров (БЭК) против кораблей Черноморского флота заставило многих увидеть в них не просто перспективное, а без пяти минут ультимативно-эффективное оружие, способное кардинально повлиять на тактику морских войн будущего. А раз так, то нужно к этому будущему всемерно готовиться. В различных статьях, включая публикуемые на «ВО», высказывались мнения, что от этой новой угрозы корабли следует защищать, утыкав их малокалиберными скорострельными пушками по образцу и подобию линкоров и крейсеров эпохи Второй мировой войны. Ряд комментаторов ратовал за возвращение бронирования хотя бы в виде броневого пояса, прикрывающего ватерлинию от ударов БЭК.

Насколько всё это важно и нужно?

Немного истории

Как известно, катера, способные атаковать надводные корабли, применялись в годы Второй мировой войны. Наибольшего успеха добилась знаменитая итальянская 10-ая флотилия МАС, использовавшая, в числе прочих, взрывающиеся катера типа МТ. Или МТМ, как их часто называют в русскоязычных источниках, и я не берусь судить, какое из именований верно: вроде бы всё же МТ (motoscafi da turismo).

Сами эти катера представляли собой совсем небольшие кораблики водоизмещением всего 1 тонна и длиной в 5,62 м. Единственный двигатель мощностью в 95 л.с. мог разогнать катер до 33 узлов, а запасов топлива хватало на 5 часов автономности, причём, думается мне, не на полной скорости, которую МТ должен был развивать лишь в момент атаки. Малая осадка катера и расположение двигателя вместе с рулём во внешнем поднимаемом блоке позволяли МТ легко преодолевать боносетевые заграждения тех лет, если, конечно, боны не были достаточно массивными, чтобы создавать для катеров проблему.

При весе в тонну, МТ несли в носовой части мощный заряд весом в 300 кг. В кормовой располагался диверсант, который должен был навести катер на цель, дать полный ход и выпрыгнуть вместе с деревянным плотиком, на который нужно было взбираться, чтобы не находиться в воде неподалёку от взрыва. Кормовая часть от носовой отделялась пороховыми зарядами, которые детонировали при ударе в цель – то есть, стукнувшись во вражеский борт, МТ разваливался на две части, и тяжёлая носовая часть с взрывчаткой быстро уходила под воду. Как только она углублялась до выставляемой заранее глубины, соответствующей осадки атакуемого корабля, гидростатический взрыватель детонировал, подрывая основной заряд. Зачем это делалось?

Во-первых, чем ниже пробоина, тем сложнее борьба за живучесть. Попросту говоря, вода в корабль будет поступать под большим давлением, нежели при взрыве непосредственно у ватерлинии. А во-вторых, создатели МТ отлично понимали, что их целью может стать крейсер или даже линкор, чей бронепояс сможет минимизировать, а то и вовсе защитить корабль от взрыва у поверхности воды.

Собственно говоря, уже здесь можно вынести приговор идеям возродить бронирование боевых кораблей. Итальянские конструкторы превосходно решили вопрос о том, как их катерам-камикадзе обойти броневой пояс противника. И нет никаких сомнений, что современные технологии позволят создать БЭК, делающий «бульк» у борта атакуемого корабля с последующим подрывом боевой части на глубине, где никакого броневого пояса у корабля уже нет и быть не может. Конечно, можно рассмотреть вариант бронепояса, плавно переходящего в противоторпедную переборку, которая будет защищать борт корабля по всей его высоте от киля до ватерлинии, но толку в этом будет немного – в силу большого веса такой бронёй удастся защитить лишь незначительную часть борта.

Атака в бухте Суда


Здесь МТ показали блестящий результат. Шесть катеров были высажены ночью в 9 милях от входа в бухту, дошли до неё, преодолели боносетевые заграждения. Два МТ поразили тяжелый крейсер «Йорк» как по учебнику. Скрытный подход на 300 м к цели, затем – полный ход, оба пилота выпрыгнули в воду примерно в 90 м от крейсера и оба катера угодили в цель.

Тот самый «Йорк»

Ещё один катер нанёс тяжелые повреждения танкеру «Перикл», а три других промахнулись мимо цели. Все шесть итальянских диверсантов остались живы, а ущерб, нанесённый ими, был колоссален, наверное, полностью оправдав затраты итальянцев на все их когда-либо построенные взрывающиеся катера. Хотя «Йорк» и «Перикл» не погибли в момент атаки, именно тяжелые повреждения, нанесённые МТ, стали причиной последующей гибели и крейсера, и танкера. Первый вынужден был выброситься на мель, где был добит авиацией, а второй разломился пополам при попытке буксировки.

Атака Мальты


Однако в следующей попытке для итальянцев «звёзды не сошлись», так что их рейд на порт Ла-Валлетта (Мальта) оказался совершенно провальным. И это при том, что 10-ая флотилия МАС вовсе не испытывала головокружения от успехов, а готовилась к делу всерьёз. Удар должны были нанести девять катеров МТ и две пилотируемые торпеды, обеспечивали их действие корабль-база торпедных катеров, два обычных торпедных катера и катер-буксировщик торпед. Поскольку вход в Ла-Валлетту преграждали достаточно мощные боносетевые заграждения, через которые «переползти» было невозможно, предполагалось подорвать их. Затем МТ и управляемые торпеды «Майале» должны были войти в образовавшийся пролом и атаковать находившиеся в порту суда и корабли. При этом предполагалось отвлечь внимание англичан воздушным налётом, на фоне которого шум моторов итальянской «москитной эскадры» должен был стать незаметным. Офицеры, планировавшие операцию, учли опасность, исходящую от военных кораблей и подводных лодок, от наземных прожекторов и звуковых детекторов.

Но всё это не сработало. И дело даже не в том, что итальянская авиация, как обычно, не смогла появиться вовремя, а в том, что охрана гавани Ла-Валлетты была построена на совершенно ином уровне, нежели в бухте Суда.

Англичане засекли итальянцев ещё на подходе, обнаружив приближающиеся корабли РЛС для обнаружения низколетящих целей экспериментальной станции Министерства авиации. Затем подходящие силы итальянцев взяли на сопровождение ещё два радара. Кроме того, звуки моторов итальянских катеров были услышаны береговыми наблюдателями. И защитники Ла-Валлетты были совершенно готовы, дожидаясь момента, когда итальянцы начнут прорываться в гавань.

Возможно, это одно из орудий, топивших итальянских диверсантов

Диверсанты ещё не знали, что обнаружены, но с боносетевыми ограждениями у них не заладилось – пилотируемая торпеда ушла выполнять задание и… исчезла. Тогда прорывать сеть отправились МТ, и сила взрыва была такова, что уничтожен был не только бон, но и рухнул в воду пролёт виадука над ним. Чистая случайность, которую итальянцы не планировали.

Однако сразу же после этого «успеха» включились прожекторы береговой охраны, и на катера итальянцев обрушилась лавина огня. Через несколько минут всё было кончено. Некоторым всё же удалось ускользнуть, но на рассвете уходящие катера были застигнуты английской авиацией и уничтожены.

Итог: один торпедный катер, один МТ и одна пилотируемая торпеда оказались захвачены, прочие катера, включая 8 МТ, потеряны в бою, 15 диверсантов убиты, ещё 18 ранены и захвачены в плен. А единственным успехом стал подрыв виадука-волнолома у форта св. Эльма, который так и простоял всю войну разрушенным, ничему и никому не мешая, и был восстановлен только в 2012 г.

О чём говорит итальянский опыт


Почему в бухте Суда итальянцы одержали блестящую победу, а у Ла-Валлетты потерпели сокрушительное поражение?

Ответ очень прост. В бухте Суда британцы не располагали адекватными средствами контроля и защиты водного района. РЛС, если она там вообще была, очевидно, не работала, а имеющиеся боносетевые заграждения по своей конструкции не представляли препятствия для катеров-диверсантов. Результат – несмотря на то, что в Суда британцы располагали весьма мощной боевой единицей в виде пусть и далеко не лучшего в своём классе, но всё же тяжелого крейсера «Йорк», они понесли сокрушительное поражение. А ведь «Йорк», находясь в открытом море, мог легко утопить все шесть катеров вместе с их кораблём-носителем.

Совсем иное дело – Мальта. В ночь атаки в гавани Ла-Валлетты боевых кораблей, способных перехватить итальянский корабль-базу, у англичан в наличии не оказалось. Но зато охрана водного района была бдительна и оснащена средствами, адекватными стоящим перед ней угрозам. Имелись и РЛС, и мощные боносетевые заграждения, через которые, в отличие от имевшихся в бухте Суда, невозможно было перебраться, и посты наблюдателей.

Этого оказалось достаточно, чтобы полностью разгромить итальянский диверсионный отряд.

О том, как должно строить флот


Как известно, ВМФ РФ получил в наследство практически всю мощь Военно-морского флота СССР. Увы, в первые два десятилетия (1991-2010) мы чрезвычайно эффективно разбазаривали то, чем обладали. С принятием госпрограммы развития вооружений (ГПВ) 2011-2020 гг. наша страна вроде бы взяла курс на возрождение ВМФ, но...

Военно-морской флот РФ штатно включает в себя надводные и подводные силы, морскую авиацию, в которую входит береговая и палубная, а также береговые войска, но кроме того – ещё и части ОСНАЗ, вспомогательного флота, гидрографической службы, ГУГИ (Главного Управления Глубоководных Исследований) и т.д., и т.п. Но нужно понимать, что все эти силы, пусть и собранные вместе, ещё не образуют флота.

Флот – это система, в которой каждый род составляющих его сил создаётся не сам по себе, но так, чтобы гармонично дополнять и усиливает остальные. Флот – это синергия, когда эффект взаимодействия входящих в него сил и соединений превосходит эффект каждого из них в отдельности и их простой суммы.

Как этого добиться?

В первую очередь нужно понять, что в современной морской войне правит бал Её Величество Информация. Это свойственно не только морской войне – в ходе СВО мы видим, что многочисленные батареи, ведущие огонь по площадям, не могут соперничать эффективностью с несколькими орудиями, чей огонь корректирует беспилотник.

Во-вторых, требуется осознать, что никакой боевой корабль, надводный или подводный, сколь угодно современный и хорошо оснащённый, априори не самодостаточен. Возьмём атомный подводный ракетный крейсер (АПРК) проекта 885М («Ясень-М»), который несёт «Калибры» и «Ониксы», а в перспективе получит ещё и гиперзвуковые «Цирконы». Такой атомоход является чрезвычайно опасным противником как для отдельного корабля НАТО, так и для целой эскадры.

Но чтобы «Ясень-М» мог реализовать преимущества своей скрытности и мощи, кому-то нужно обеспечить его выход в море, проверив маршрут на наличие мин и ожидающих многоцелевых АПЛ и НАПЛ неприятеля. Кому-то надо проверить небо, чтобы отогнать подальше вражескую патрульную авиацию. Кто-то должен «разъяснить» положение цели, по которой будет нанесён удар. Кто-то должен выдать целеуказание, когда «Ясень-М» выйдет на рубеж атаки. И будет совсем уж хорошо, если кто-то сможет прикрыть отходящий АПРК от сил ПЛО только что получившего жестокую плюху и жаждущего реванша противника.

Уберём что-то из вышесказанного – и «Ясень-М» утратит большую часть своих возможностей. Десятки «Цирконов» на его борту не спасут корабль от донной мины, не помогут выйти победителем в схватке с подводной лодкой противника, не проложат ему путь через патрули противолодочных самолётов и вертолётов НАТО, не подскажут местонахождение ордера, по которому нужно нанести ракетный удар. Если полагаться исключительно на возможности подводной лодки обнаружить и идентифицировать неприятеля, то какой тогда вообще смысл городить огород с гиперзвуковой ракетой, способной преодолеть, по некоторым данным, до 1000 км? Ведь АПРК своими средствами сможет обнаружить и идентифицировать противника хорошо, если на одну пятую этого расстояния.

Разумеется, «Ясень-М» отнюдь не хрустальный, и речь совсем не о том, чтобы кутать его в вату. Современный АПРК – настоящий гладиатор морских глубин, способный драться даже в одиночку против численно превосходящих сил противника. Но отправлять его одного в бой против системно выстроенного флота НАТО – это примерно то же самое, что в 1941 г. бросать полк КВ без поддержки на танковую дивизию вермахта с усилением. Безусловно, при такой атаке можно добиться какого-то тактического успеха, можно ужаснуть противника уникальными качествами наших боевых машин («по нему стреляла половина шестой дивизии, а остановился он, когда у него кончилось горючее» (с)), но в конечном итоге в таком противостоянии КВ будут обречены и понесут потери, несоразмерные достигнутому результату. И то же самое произойдёт с «Ясенями-М».

Опыт бросания одиночных подводных лодок на мощную ПЛО-оборону противника у нас, к несчастью, есть – это боевые действия Краснознаменного Балтийского флота в годы Второй мировой войны. Вне всяких сомнений, наши подводники-балтийцы показали, что знают, как погибать достойно. К сожалению, результат их героических усилий, выраженный в утопленном немецком тоннаже, разочаровывает. Но я совершенно уверен, что немецкие асы подводной войны, набивавшие «астрономические» счета в Атлантике, окажись они в сходных условиях, не добились бы чего-то существенно большего. История военных конфликтов 20 и 21 веков вновь и вновь демонстрирует, что одиночки, сражающиеся против системно выстроенных разнородных сил противника – обречены.

Однако единственным уроком истории является то, что люди не помнят её уроков.

А вот как строим флот мы


То, что я скажу ниже, есть исключительно моё личное мнение, которое не претендует на Абсолютную Истину. Я считаю, что на протяжении всей своей новейшей истории Россия вообще не занималась и до сих пор не занимается строительством военно-морского флота. Россия строит корабли и (иногда) самолёты, каковые и передаёт военным морякам.

Мы тратим средства на строительство, содержание и модернизацию весьма мощного флота ракетных крейсеров, как надводных, так и подводных, оснащаем их не имеющими аналогов в мире (кроме шуток) дальнобойными противокорабельными крылатыми ракетами. Это прекрасно.

А где средства космической разведки, способные дать целеуказание этим ракетам? В зародыше – четыре спутника пассивной и один – активной радиолокационной разведки МКРЦ «Лиана». Да ещё и с известными всему миру координатами, то есть риск потерять их в самом начале конфликта с НАТО близится к 100 %. Загоризонтные радиолокационные станции? Многим читателям «ВО» казалось, что это чудо-оружие, способное контролировать воздушное пространство и выдавать целеуказание на тысячи километров от места расположения. Но реалии СВО всё расставили на свои места – в нас летят ракеты, выпущенные со старых Су-24, а сбивать их мы успеваем далеко не всегда. Разведывательная авиация? Таковой в составе ВМФ РФ по сути и вовсе нет.

В итоге наш многоцелевой ракетоносный флот от ТАРКР «Пётр Великий» и АПРК «Ясень-М» до «Каракурта» включительно более всего похож на человека со зрением «минус восемь», у которого забрали очки и контактные линзы, но зато выдали лучшую в мире снайперскую винтовку. И со словами «Теперь ты снайпер, сынок!» отправили на передовую.

Значительную часть наших стратегических ядерных сил мы упрятали под воду, строим дивизии новейших РПКСН. Но нам даже и этого мало, у нас ещё и носители суперторпед «Посейдон» в серию пошли, как будто одних межконтинентальных ракет морского базирования недостаточно. А что у нас с контролем подводной обстановки?

Стационарных сетей гидрофонов, прослушивающих морское дно наподобие импортного SOSUS – нет. Мобильных средств «прослушивания» морских глубин, наподобие кораблей гидроакустической разведки и тех же сетей гидрофонов, которые можно транспортировать и разворачивать в нужных районах – нет. Патрульная авиация представлена древними Ил-38 и совсем малым количеством модернизированных Ил-38Н с «Новеллой».

Но, во-первых, это устаревший комплекс, а во-вторых – по данным того же Military Balance, на 2024 г. в строю таких машин аж 7 штук и ещё 15 немодернизированных бортов. Может, иностранцы и преуменьшают, не могу знать, у нас сейчас численность флотов и авиации стало жутко секретной. Потому что, думается мне, перед народом уже стыдно реалии «вставания с колен» демонстрировать.

Только вот, к примеру, Япония располагает сегодня 64 патрульными самолётами. Из которых 25 – новейшие Kawasaki P-1, рядом с которыми наш Ил-38Н, как бы это помягче, немножко не смотрится. Вертолёты? Те же проблемы. Надводная компонента? Малые противолодочные корабли, наследие СССР, давно уже устарели и совершенно не приспособлены к борьбе с современными АПЛ и НАПЛ. Новые корветы – да, могут, но их очень мало, а на Северном и Черноморском флотах – нет вообще. Точнее, формально «Меркурий» включён в состав Черноморского флота, но до окончания СВО вход ему туда заказан.

Но тут хотя бы есть какое-то паллиативное решение – можно нашим немногочисленным крупным надводным кораблям в преддверии Армагеддона поставить задачи охраны ОВР-а. Раз уж ракетные удары за сотни километров не про них. Хотя, конечно, отправлять «Петра Великого» гонять какой-нибудь шведский «Готланд» в нескольких десятках миль от нашей базы, причём с огромным риском подорваться на минах (ибо с тральщиками беда), это даже не микроскопом гвозди забивать. Это что-то сродни тому, чтобы адронный коллайдер под рассаду помидоров использовать.

А что у нас в свежем воздухе морском? ВМФ РФ имеет в своём составе несколько полков многофункциональных истребителей. Ура? Только вот самолётов ДРЛО, способных контролировать воздушное пространство и выступать в роли «летающих штабов», у флота нет. Самолётов радиоэлектронной разведки и борьбы, способных прикрыть группы наших истребителей в воздухе – нет. Собственно говоря, их и у ВКС почти нет, но там эта проблема до некоторой степени решается многочисленными станциями РЛС и РТР наземной компоненты ПВО, данные которых наши истребители могут использовать. По крайней мере, пока действуют в зонах досягаемости наземных средств.

Но вот в море, к сожалению, полки наземной ПВО не развернуть, так что наши немногочисленные морские истребители предоставлены сами себе – как хочешь, так и воюй. Не забудем, что морская авиация у нас обеспечивается по остаточному принципу, и стоящие на её вооружении МиГ-29КУБ и Су-30СМ оснащены далеко не самыми современными РЛС. С Су-30СМ2 ситуация вроде бы получше: там грозились БРЭО к уровню Су-35 подтянуть, но что из этого получилось, я не в курсе, да и сколько их, этих Су-30СМ2, на четыре-то флота…

В силу вышесказанного я и беру на себя смелость утверждать, что Российская Федерация не строит флот, а только отдельные корабли и самолёты. Эти корабли иногда бывают вполне на мировом уровне, как, скажем, фрегаты 22350, иногда представляют собой что-то совершенно негодное, как патрульные корабли проекта 22160. Но они строятся именно как отдельные единицы, а не как часть системы, способной сломать хребет сопоставимой по численности (не говоря уж о превосходящей) эскадре НАТО.

И тут у уважаемого читателя может возникнуть вопрос – а при чём тут, собственно, украинские БЭК-и?

О БЭК-ах и методах борьбы с ними


На самом деле БЭК как оружие имеет множество недостатков и уязвимостей. БЭК практически невозможно сделать мореходным, чтобы использовать его в непогоду, точнее, можно, но лишь ценой кардинального увеличения в размерах и стоимости. Что ставит крест на самой идее БЭК-а как малозаметного и дешёвого оружия. БЭК неплохо виден в инфракрасном диапазоне, поскольку, опять же, серьёзных средств маскировки работы его двигателя на столь маленький агрегат не поставить. БЭК довольно шумен, по тем же самым причинам. БЭК сравнительно тихоходен, так как запасы его топлива ограничены, и полный ход имеет смысл развивать только во время атаки. БЭК имеет плохую обзорность – только камера, размещённая на уровне, близком к уровню моря. При этом современные РЛС, способные на расстоянии в десятки километров «разглядеть» перископ подводной лодки, поднятый над волнами, вполне способны обнаружить и выдвигающийся к месту диверсии БЭК.

А отсюда следует простой вывод. Если бы мы строили флот на системной основе, то проблема украинских БЭК-ов перед Черноморским флотом вообще не стояла бы.

Как смогли бы БЭК-и преодолевать огромные расстояния по акватории Чёрного моря незамеченными, если бы в воздухе несли дежурство современные патрульные самолёты, оснащённые мощными РЛС и ИК-средствами поиска? Да, конечно, маршруты полётов наших самолётов вполне подконтрольны разведывательной авиации НАТО, а сбивать «заклятых друзей» мы, по очевидным причинам, не можем. Но БЭК куда тихоходнее патрульного самолёта, и если наши патрули будут регулярно менять время и маршруты, то подстроиться под них стало бы практически невозможно.

Но, допустим, какому-то отряду БЭК удалось проскочить мимо патрульной авиации и выйти в район того же Севастополя. Много ли в этом будет толку, если места базирования наших боевых кораблей окажутся прикрыты стационарными или мобильно разворачиваемыми «полями» гидрофонов? Современные гидроакустические системы ориентированы на поиск подводных лодок, чьи шумы сливаются с естественными шумами морей и океанов. Ну а лодочные моторы украинских БЭК-ов, думается мне, гудят немножко солиднее.

Хорошо, предположим и тут удалось проскочить. А как насчёт береговых наблюдателей, оснащённых высококачественными ИК-средствами мониторинга морской поверхности? У нас, простите, едва не каждый Вася Пупкин, отец-основатель автосервиса уровнем чуть выше гаражного, не ленится круглосуточные видеокамеры для контроля своей собственности ставить. Понятно, что для флотских дел куда более серьёзная аппаратура нужна, так что ж, денег на присмотр хотя бы за главными базами флота найти нельзя?

Разумеется, никто не спорит с тем, что наши корабли должны получить усиление последнего рубежа обороны от БЭК – то есть и ИК-камеры/прицелы, позволяющие без проблем работать ночью. И пулемётные турели либо малокалиберные автопушки в каком-то количестве – что из этого лучше справится с поражением малоразмерных быстроходных целей, подскажут профессионалы. Понятно также, что учения по стрельбе по малоразмерной надводной цели должны проводиться по всей строгости, а не как обычно.

Но в целом решение проблемы БЭК-ов, как, впрочем, и намного более серьёзных угроз, лежит в плоскости создания той самой единой государственной системы освещения подводной и надводной обстановки (ЕГСОНПО), элементами которой должны стать и спутники, и самолёты ДРЛО и радиотехнической разведки, и патрульная авиация, и БПЛА, и гидрофоны, и всё-всё остальное.

Будь у нас такая система – и украинские БЭК остались бы тем, чем они, в сущности, и являются – очень узкоспециализированным диверсионным оружием, ориентированным скорее против гражданского судоходства в каких-то удалённых районах. И практически бесполезным против боевых кораблей. Но у нас её нет.

Плохо даже не то, что задачу создания системы освещения надводной и подводной обстановки мы с треском провалили. Плохо то, что мы, похоже, до сих пор не осознаём последствий этого провала. Не понимая даже и того, что отсутствие дееспособной ЕГСОНПО ставит под угрозу эффективность морских стратегических ядерных вооружений, а значит – ядерного сдерживания наших «заклятых друзей» из США и НАТО.

• Андрей из Челябинска