[ezup]

Позади звуковой барьер – а впереди замаячила цель. «Пробьет корабль до самого днища»!

Но что скрывается за восклицанием? Имеют ли значение собственные размеры и высокая скорость боеприпаса при попадании в корабль?

Вашему вниманию – три примера из разных эпох. Вторая мировая, 50-е годы прошлого столетия и современные решения.

Управляемые бомбы для люфтваффе


...«Фриц» пронзил семь палуб словно листы фольги. Спустя мгновение было выбито днище – и бомба зарылась в толщу воды. Там проснулся её взрыватель – 320 килограммов аммотола сотрясли крейсер, погасли топки котлов и остановились машины.

На этом сезон-43 был завершен. Внутрь поврежденных отсеков хлынули тонны воды. Экипаж «Уганды» потерял 16 человек – из девятиста моряков, находившихся на борту.

Бомбардировочная эскадра KG/100 записала себе «крестик» за успешное поражение цели. Но результаты применения полуторатонной управляемой бомбы оказались, мягко говоря, невыразительными. Так, за пару лет до описываемых событий, истребителям «Мессершмитт» удалось расправиться с легким крейсером «Фиджи» (однотипный «Уганда») при помощи 250 кг авиабомб.

Разумеется, калибр не имеет прямой связи с величиной ущерба. Значение имеют многие факторы. Но история с «Угандой» предстает в очевидном свете – крейсер и его экипаж весьма удачно пережили встречу с «вундерваффе». Немногим кораблям выпадал шанс познакомиться с бомбами такого калибра.

«Уганда» получила крупную пробоину. Механизмы крейсера были повреждены, но он держался на плаву с работающим гребным винтом. После эрзац-ремонта на Мальте крейсер направился своим ходом через океан. В дальнейшем, уже под канадским флагом, он действовал на Тихоокеанском ТВД.

Размеры и боевое значение «Уганды» не требовали применения против неё планирующих бомб особо крупного калибра. В тот день немецкий бомбардировщик просто искал любую цель.

Вся история была о том – насколько слабым оказалось воздействие управляемой бомбы, имевшей массу 1,5 тонны.

Пробить противника насквозь – наихудший сценарий


Прочность боеприпаса и запас кинетической энергии необходимы только для преодоления защиты. Если защита пробита (или отсутствовала изначально), то неизрасходованный запас кинетической энергии становился проблемой для самого боеприпаса.

Сквозная пробоина означает, что в конструкции, с массой в тысячи тонн, образовалось отверстие, чьи поперечные размеры ничтожны на фоне размеров цели. При наличии 10–15–20 водонепроницаемых отсеков – пробоина в днище не является смертельной угрозой.

С большей эффективностью можно стучать ломом по обшивке.

Если боеприпас проник во внутренности корабля, то его скорость, вращение, масса перестают иметь значение. Лететь сквозь отсеки, пытаться что-то сокрушить, разрубить, порезать собственным телом боеприпаса – все это малополезная возня.

Морскую цель, ввиду ее колоссальных размеров, необходимо взрывать. Поэтому успех атаки зависит от надежности детонатора и количества взрывчатого вещества, содержащегося в БЧ.

В редких случаях обходилось без взрывчатки – достаточно было как следует поджечь корабль. Как известно, эсминец «Шеффилд» сгорел от застрявшей в его корпусе ракеты с «работающим двигателем».

Стоп, как это вообще возможно?

Что останется от хрупких лопаток компрессора и турбины турбореактивного двигателя – после удара о металлические переборки на скорости 900 км/ч?

Единственная в своем роде французская ПКР «Экзосет» имела маршевый твердотопливный ракетный двигатель. Иными словами, в корпусе «Шеффилда» застрял многокилограммовый фейрверк, на протяжении нескольких минут извергавший струи огня.

Но все-таки взрывчатка действует эффективнее.

Превращенный в мишень эсминец Buchanan (1960 г.). Для справедливости: его размеры лишь немногим превышали размеры современного корвета. Малое отверстие – соответствует попаданию ПКР «Гарпун» с инертной БЧ. Сильно разрушенная носовая оконечность – результат воздействия двух аналогичных ПКР в боевом оснащении.

А мы снова переносимся в 1940-е годы.

Запредельная пробивная способность сыграла с «Фрицем» злую шутку


За основу при создании «Фриц-Х» была выбрана бронебойная бомба PC.1400, чей индекс недвусмысленно намекал на значение её массы.

Весьма отчаянный выбор – для бомбы, которую планировали бросать с высоты 5–6 километров. Разогнавшись до скорости звука, 1 570-килограммовый «Фриц» обретал запредельную пробивную мощь!

В палубу ударял боеприпас, превосходивший по массе 460-мм снаряд «Ямато». Только снаряды были расчитаны в т. ч. на пробитие вертикальной защиты борта, которая многократно превосходила по толщине любые горизонтальные бронепалубы. А траектории снарядов не предполагали столь выгодных углов встречи с целью – как у отвесно падающего «Фриц-Х».

Хроника боевого применения не оставляет сомнений – бомбы слишком часто, пролетев через весь корпус, разрывались где-то в воде.

«Уганда», «Саванна», «Рома», «Литторио» и «Уорспайт». На всех – восемь попаданий «Фриц-X». И в шести случаях – это были сквозные ранения.

В материалах, посвященных немецкой супербомбе, возможность пробивать семь палуб подается как очевидное преимущество и доказательство могущества «Фрица».

Но, похоже, это было далеко не так. Взрыв за пределами корпуса смазывал весь эффект от успешно проведенной атаки.

Бомбы массой 1,5 тонны создавались не для того, чтобы лишь царапать гигантов. Эффект от их попаданий был несоизмеримо больше, когда взрывы происходили внутри корпуса.

Таким образом, единственной жертвой стал итальянский «Рома». И снова – первый «Фриц» оставил пробоину в днище, без определенного результата.

Последовала новая атака. И – внезапно! Взрыватель сработал на мгновение раньше. «Фриц» разорвался внутри корпуса.

Гибель «Рома» показала, что происходит, если бомба не играет в дырокол.

...До конца войны немцы успели изготовить сотни «Фрицев». Численность крупных кораблей у союзников увеличивалась. Но планирующие бронебойные «Фриц-Х» больше никогда не применялись в боевых условиях. Остается строить догадки о причинах столь пренебрежительного отношения к «вундерваффе» со стороны самих немцев.

Консервный нож


Мы переносимся в следующую эпоху.

Во времена, когда на море еще правили гиганты – корабли, построенные по стандартам 1940-х годов. Но теперь им предстояла встреча с советским противокорабельным оружием.

Первые в мире образцы противокорабельных ракет. Массивные и громоздкие, с двигателем от реактивного истребителя «Як-25».

Вопреки современным представлениям, советские конструкторы не верили в способность ПКР вывести из строя американский крейсер («Балтимор» или «Де Мойн») при попадании ракеты в надводную часть борта.

Даже такой огромной ракеты, как КСЩ (корабельный снаряд «Щука»).

Действительно, странно было ожидать разрушение 200-метрового корабля при падении на его палубу реактивного истребителя Як-15 (чей взлетный вес примерно соответствовал стартовому весу КСЩ).

При таком описании становится заметна глубина проблемы.

3 тонны против 18 000 тонн.

Нет, пример немецкого «Фрица» здесь не при чем. Хотя скорость «Щуки» и «Фрица» была примерно одинакова.

Бомба «Фриц-Х» сама по себе являлась «боевой частью», которая доставлялась к цели с помощью специального носителя (самолета). Полуторатонная болванка, на 80 % состоявшая из высокопрочной стали.

«Щука» – летательный аппарат, т. е. достаточно хрупкий объект, как и все, что относится к сфере авиации и ракетной техники. Где непосредственно на боевую часть приходилось только 600 кг, из которых около половины составляло взрывчатое вещество.

Безумный «Фриц» мог своим телом проломить 150–200 мм конструктивной горизонтальной защиты – и вылететь за пределы корпуса.

Боевая часть «Щуки» была скромнее. Стенки БЧ тоньше, прочность меньше. Достаточно для эффективного проникновения внутрь корпуса КРТ «Балтимор». Но советские конструкторы увидели какую-то проблему. И вообще отказались от поражения кораблей в надводную часть борта.

Причиной мог быть анализ боевых повреждений в период Второй мировой войны. Крейсеры довоенной постройки могли выдержать по несколько попаданий самолетов-камикадзе – и все еще оставаться в строю. «Балтимор» и «Де Мойн» были еще крупнее и совершеннее. Поэтому ни высокая скорость КСЩ, ни наличие крупной боевой части, гарантий успеха не давали.

Для КСЩ была разработана особая, замудренная схема атаки.

Ракета пикировала под определенным углом – с намерением войти в воду на расстоянии 30–40 метров от борта вражеского корабля. Отделяемая боевая часть продолжала своё движение под водой, поражая цель ниже ватерлинии.

Попадание ПКР должно было иметь последствия, схожие с торпедной атакой.

С технической стороны боевая часть «Щуки» была ничем не похожа на торпеду. Никаких рулей и управляющих поверхностей – все бы оторвалось при падении в воду на околозвуковой скорости.

БЧ представляла стержень обтекаемой формы с зарядом взрывчатого вещества, который двигался в нужном направлении по инерции, преодолевая 30–40 метров за десятые доли секунды.

Сложность заключалась в выборе правильной траектории, чтобы стержень не зарылся глубоко в воду и не проскочил под килем корабля. Успех зависел от множества случайных факторов. Концепция «ныряющей боевой части» была признана излишне смелым решением, и с 1959 года на вооружение поступила модификация «Щуки» с обычной, неотделяемой боевой частью.

Теперь все удары производились только в надводную часть кораблей. О том, как «Щуки» поражали на учениях корабли-мишени, ходят легенды.

Ранее, автор уже называл бесполезными попытки «что-либо сокрушить, разрубить, порезать собственным телом боеприпаса». Впрочем, морская история знает пример, когда ракета едва не разрезала эсминец вдоль – пополам!

Процитирую один отрывок, который раз за разом перепечатывается в статьях, посвященных ракете КСЩ. Описание повреждений, вызванное попаданием ракеты, вызывает у публики сильные чувства.

Любопытны стрельбы в 1961 году эсминца «Гневный» по эсминцу «Бойкий» – первому кораблю-мишени, который сохранил все надстройки, артиллерийские установки и торпедные аппараты. При этом «Бойкий» на бочки не ставился и от дрейфа постоянно менял свое положение.

В момент пуска ракета и мишень оказались в одной диаметральной плоскости. Ракета поразила мишень в стык палубы и борта, у основания стойки кормового флага. Получился рикошет, и ракета пошла вдоль диаметральной плоскости корабля над палубой, сметая все на своем пути. Сначала это были кормовые орудийные башни, потом надстройки с расположенным на них дальномерным постом, потом кормовой торпедный аппарат. Все было сметено за борт, вплоть до полубака.

Далее ракета вошла вдоль полубака, разрезав его, как консервным ножом, и застряла в районе носового 130-миллиметрового орудия. При этом докмачта свалилась на один борт, а мостик с КДП и еще одной 130-миллиметровой пушкой – на другой. Если бы полет ракеты не был заснят на кинопленку, никто бы не поверил, что такое можно сотворить с кораблем одной ракетой, да еще с инертной БЧ.
Александр Широкорад «Летающая щука».

История с «консервным ножом» звучит впечатляюще, если бы не один момент.

В 1961 году эсминец «Бойкий» не мог стоять на бочках и также не мог находиться в дрейфе. Он был разделан на металл в Севастополе в 1959 году.

Красочное описание повреждений на неизвестном корабле – вопиющий «прокол» в истории, которая претендует на историческую достоверность. Это лишь подтверждает догадку автора – очередная флотская байка.

Эминец проекта 7. Теперь представьте, какое расстояние якобы «преодолела» ракета – через все преграждающие её путь конструкции на палубе эсминца, и далее сквозь корпус, чтобы застрять под носовой 130-мм артустановкой

Легко и буднично, сорвать с места и выбросить за борт торпедный аппарат. И полететь дальше, махая крыльями.

На минутку, торпедный аппарат советского эсминца весил больше 10 тонн.

Вырывать с мест 12-тонные артустановки, продираться сквозь сто метров металлоконструкций и резать палубный настил, как бумагу… Для таких фокусов потребовались бы не алюминиевые крылья, а «гиря» из обедненного урана.

Примеры из XXI века


В новом веке был отмечен интересный эпизод, при котором ракета смогла потопить корабль за счет своей кинетической энергии.

В качестве средства поражения была выбрана зенитная ракета SM-6 Block I, способная наводиться на любые радиоконтрастные объекты. В т. ч. морские цели.

Мишенью стал Reuben James – списанный фрегат типа «Оливер Перри» со стандартным водоизмещением 4 000 тонн.

Вот такой штукой утопили целый корабль

SM-6 или «Стандарт-6» – двухступенчатая твердотопливная ЗУР со стартовой массой около полутора тонн. После выгорания 1 200 кг топлива в полете остается маршевая ступень, содержащая АРГСН, систему управления и осколочную БЧ – почти в четыре раза уступающую по массе БЧ противокорабельной ракеты «Гарпун».

Из-за меньшей боевой части и сомнительной эффективности при стрельбе по морским целям, зенитные ракеты никогда не рассматривались в качестве замены противокорабельного оружия. ЗУР запускали по кораблям ради хохмы. Впрочем, иногда применяли и в боевых ситуациях. Не потопить – так напугать противника.

Можно вспомнить инцидент с морских учений 1992 года, когда американский корабль «зарядил» в упор ракетами «Си Сперроу» по турецкому эсминцу Muavenet. Подрыв 40 кг боевой части первой ЗУР привел к гибели пяти членов экипажа. Вторая ракета застряла в корпусе и не взорвалась. При этом сам «эсминец» постройки 1940-х годов тонуть отказался.

Скорость полета современной SM-6 примерно соответствует ЗУР «Си Сперроу» и составляет 3,5 Маха.

Маршевая ступень SM-6 имеет массу около 300 кг. Боевая часть покрупнее – 64 кг.

Двигаясь по баллистической траектории, SM-6 попала в Reuben James и пронзила фрегат насквозь. Он взял и затонул.

Вопрос – за счет каких чудесных свойств ракете с боевой частью 64 кг удалось потопить целый фрегат?

Высокая скорость? Кинетическая энергия? Да ладно шутить...

Фрегаты типа «Оливер Перри», с такого ракурса становятся понятны истинные размеры кораблей, включая подводную часть корпуса – в сравнении с привычными вещами и фигурками людей.

SM-6 оставила пробоину в подводной части, о размерах которой ничего не известно. Но ясно точно, что корпус фрегатов типа «Оливер Перри» был разделен водонепроницаемыми переборками на 11 отсеков.

У автора найдется пара замечаний о причинах гибели фрегата Reuben James, степень достоверности которых можно оценить как несомненные.

1. На борту корабля-мишени отсутствовал экипаж.

В реальных боевых условиях аварийные партии должны взять такую ситуацию под контроль. Изолируется поврежденный отсек. Применяются меры контрзатопления. Существуют четкие нормативы – через сколько минут после начала затопления отсека корабль должен вернуться на ровный киль.

На борту Reuben James не было никого, кто бы проделал эту работу. Бесконтрольное поступление воды и нарастающий крен в итоге привели к закономерному результату.

2. В процессе превращения в мишень Reuben James был как следует «раздет». С него было демонтировано все вооружение и ценное оборудование. В таких случаях особо не церемонятся, что неизбежно сказалось на герметичности переборок. И еще более осложнило положение, когда через пробоину хлынула вода.

Был еще и третий аргумент, который можно оценить как «вероятный».

Известно, какая участь ожидает корабли-мишени. На них обрушивается ярость всех видов вооружений. Например, уже упомянутый в данной статье эсминец Buchanan получил в совокупности три «Гарпуна», три «Хэллфайра» и напоследок – удар 1000-кг авиабомбой.

Поэтому неисключено, что Reuben James постигла та же участь. Ракета SM-6 была не первым боеприпасом, попавшим в обреченный корабль. И скорее всего, так оно и было – уж слишком ничтожны размеры ЗУР по сравнению с фрегатом.

К сожалению, никто не стремится обращать внимание на такие аспекты. Глупый результат, достигнутый в полигонных условиях, выдается за реальное достижение. А эксперты продолжают восхищаться чудо-оружием, способным сбивать самолеты и топить корабли одним ударом.

Резюме


При оценке противокорабельных средств в первую очередь следует обращать внимание на количество взрывчатого вещества, содержащегося в боевой части.

В современных условиях скорость необходима только для преодоления средств ПВО. Далее все зависит от параметров БЧ. Запас кинетической энергии самого боеприпаса не способен причинить заметного вреда кораблю, в силу колоссальных размеров морской цели.

• Олег Капцов