[ezup]

В прошлой статье «Ударный БПЛА: какой могла быть эта спецоперация» я привел доводы о том, что в составе ВС России ударные БПЛА способны целиком изменить характер спецоперации. Однако полностью раскрыть тему не удалось, и в комментариях были озвучены вопросы, на которые я и постараюсь ответить, заодно раскрыв тему более подробно.

Начнем с разбора комментариев

Но главный вопрос не в этом, а в том, что для уничтожения этого великолепия в первую очередь надо обнаружить эту самую батарею. И это – не задача ударного БПЛА. А уничтожение этой батареи уже дело техники, и далеко не факт, что из имеющегося набора средств (ОТР, боевые самолеты, вертолеты, арта и т. д.) ударный БПЛА окажется наиболее предпочтительным средством.

Рассмотрим конкретный пример – уничтожение украинского «Бук» российским «Искандером».

Из увиденного мы можем сделать вывод, что БПЛА визуально распознал и классифицировал цель, т. е. наши военные точно увидели, что это именно «Бук» и ничто иное. Затем было принято решение о поражении этой цели.

Первая сложность, с которой сразу же столкнулись наши военные – цель периодически перемещается, на что намекают следы на грунте.

Таким образом, возможна ситуация, когда координаты будут переданы, полетное задание будет загружено в блок управления ракеты, ракета стартует, а «Бук» просто уедет. Для того, чтобы «Искандер» за много миллионов рублей не ударил в землю, очевидно, за «Буком» некоторое время наблюдали, чтобы понять, как он перемещается и с какой периодичностью меняет позиции. А уже определив закономерности, спустя пару часов нанесли сам удар.

Совершенно ясно, что наиболее рациональным решением является ситуации, когда этот «Бук» уничтожается тем же БПЛА, который его обнаружил. Это так же очевидно, как и то, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая линия.

Но Андрей из Челябинска считает иначе.

…и далеко не факт, что из имеющегося набора средств (ОТР, боевые самолеты, вертолеты, арта и т. д.) ударный БПЛА окажется наиболее предпочтительным средством.

Для подавляющего числа случаев именно что – факт. Единичные варианты, когда комбинация факторов создаст безальтернативность применения какого-то другого средства, будут носить роль исключения из этого общего правила. К этим исключениям можно отнести уничтожение ТЦ «Ретровиль».

В данном случае, даже при наличии вооружения на борту БПЛА, могло быть принято решение позволить произвести залп (неизвестно, скольких он убил) именно для того, чтобы проследить за РСЗО и выявить место базирования.

Для того чтобы лучше осознать несостоятельность довода про «не факт, что БПЛА наиболее предпочтительное средство для уничтожения обнаруженного», я попрошу своих оппонентов ответить на вопрос – а что будет делать БПЛА (без вооружения), обнаружив на удалении 20–100 км от линии фронта, скажем, две единицы военной техники противника?

Артиллерия не достает. Выделять ли на их уничтожение авиацию? Авиация будет рисковать попасть в ракетную засаду. И чем глубже на территорию Украины залетят, тем больше эти шансы. Стрелять по этим машинам «Искандером»? Очень дорого. Целесообразно только для уничтожения ПВО. А если эти машины движутся – вообще невозможно.

Самое важное в этом примере – он наглядно демонстрирует, что реализация разведывательной функции в ряде случаев оказывается полностью бесполезной, ввиду отсутствия реальных возможностей поразить обнаруженные цели. Т. е. БПЛА без вооружения есть, а толку от него в данном эпизоде нет.

О разведывательной и ударной функциях БПЛА

И это – не задача ударного БПЛА.

Дело в том, что разведывательная и ударные функции, требуют от ЛА принципиально разного.

Если речь заходит о разведке оптико-электронным комплексом, ключевым является время нахождения аппарата в воздухе, оно же может быть конвертировано в дальность (до определенного предела). Если к этой характеристике добавить еще и низкую стоимость летного часа, мы получим аппарат, который идеально подходит для непрерывного контроля за местностью. Проще говоря, «идеальный» разведчик.

Ударная функция подразумевает наличие большого количества АСП. Чем их больше, тем больше потенциал ЛА именно для ударных задач. Таким образом, эти две функции, разведывательная и ударная – неизбежно конфликтуют между собой, и попытка увеличить одну из них, неизбежно снижает другую.

БПЛА типа «Орион» или «Байрактар» изначально имеют сильный крен в сторону именно разведывательной составляющей – это их двигательная установка и коэффициент удлинения крыла, рассчитанные на низкую скорость и длительный полет.

Я не знаю, что именно Андрей подразумевает под «ударными БПЛА», но если речь идет про «Орионы» и «Байрактары» – то это именно их задачи. Сначала найти, а затем уничтожить, при этом сделать это, как мы уже выяснили, по наиболее оптимальному сценарию, который минимизирует как количество действий (передать кому-то координаты), так и время между обнаружением, классификацией и уничтожением цели.

ПВО и беспилотники

Автор почему-то уверен, что противостояние в воздухе – это чих-пых и все, один выиграл, второй беспомощен.

Здесь Андрей приписывает автору то, чего автор не утверждал. Напротив, именно ввиду того, что это не так, и обусловлена важность «Орионов» в последующих этапах.

В одной из своих статей «Подготовка России к поражению на стратегическом уровне», описывая сценарии «будущих» (на тот момент) конфликтов, я писал:

3. Беспилотники начинают уничтожать все, что есть на земле.

Т. е. в моем сценарии беспилотники начинают работать вместе с авиацией и до того, как наземные части пойдут в наступление. При этом беспилотники применяются массово, в то время как авиация работает очень аккуратно и вдумчиво.

Обусловлено это тем, что на первых двух этапах происходит уничтожение ПВО как единой эшелонированной системы. Этот момент ключевой, поскольку на стратегическом уровне противник действительно утрачивает возможность как-то воспрепятствовать выбамбливанию своих стратегических объектов в тылу и становится беспомощным в этом отношении.

Однако это не значит, что самолеты могут безопасно летать над всей территорией Украины. Обусловлено это тем, что отдельные ПУ все еще функционируют и, обнаружив самолет в 20–50 км от себя, могут его сбить.

Рассмотрим конкретный пример. Допустим наши войска «спецоперируют» населенный пункт А. И возникает необходимость применить авиацию. В 20 км от этого населенного пункта на территории Украины находится замаскированный «Бук». Противник сообщает, что российские силы применяют авиацию и что самолет находится в районе пункта А. «БУК» включается, видит самолеты, дает двойной залп и сносит и ведущего, и ведомого, после чего меняет позицию.

Какие контрмеры можно применить? Прикрывать вылет штурмовой авиации самолетами с противорадиолокационными ракетами Х31. Однако необходимо понимать, что эта мера в 95 % случаев позволяет не предотвратить потерю самолета или двух, а лишь отомстить за нее, не позволив комплексу ПВО уйти, и получить таким образом возможность в дальнейшем принять участие в боях.

Возникает вопрос – а за что лучше мстить? За сбитый БПЛА? Или за пилотируемый ЛА? И с т. з. жизней пилотов, и с т. з. финансов выгоднее, если ПВО противника обнаружит себя, атакуя БПЛА. Более того, применение БПЛА позволяет обнаружить системы ПВО визуально, т. е. в моменты, когда ПВО в пассивном режиме ожидания.

Все вышесказанное и позволяет сделать вывод, что ударные БПЛА будут незаменимы и в вопросах уничтожения разрозненных сил ПВО, а также при обеспечении безопасности применения пилотируемой авиации.

Артиллерийские засады

Да, конечно, замаскировавшейся арте делать больше нечего, как только пристреливаться по квадратам местности.

Да. Только вот в условиях, когда противник господствует в воздухе и использует современные системы разведки, даже включенный двигатель может стать фатальным для боевой техники.

Сегодня уже для всех очевидно, что Украина готовилась к войне. В отличие от России, у которой возможных конфликтов могло быть десятки, а сценариев этих конфликтов – сотни, для Украины все было намного проще.

Я не думаю, что они планировали штурм Москвы. Они готовились к оборонительной войне, т. е. к тому, что российские войска войдут на территорию «незалежной» и будут по ней передвигаться. А значит, у них было 8 лет, чтобы спланировать множество вариантов артиллерийских засад, а сами расчеты тренировать на востоке своей же страны. Понимая все это, можно приступить к ответу на вопрос.

Безусловно, пристрелка потенциально способна демаскировать орудие. По этой причине я и писал:

Обнаружить РСЗО на уже подготовленной замаскированной позиции в режиме «ожидания» сложнее всего (хоть и возможно). Наибольший шанс на обнаружение есть в момент перемещения. Либо когда система движется к фронту, либо когда оборудуется позиция, либо когда открыла огонь или движется в тыл, уже отстрелявшись.

Но, как в старом анекдоте, есть нюанс. Заключается он в том, что у нас по факту наблюдается критический недостаток БПЛА.

Недостаток, в частности, проявляется в том, что имеющегося количества хорошо если хватает для корректировки артиллерийского огня в более-менее крупных сражениях и арт-дуэлях. А вот действия, которые предпринимают небольшие группы противника дальше в тылу, скрыты от ока Сарумана туманом войны.

Именно этим и обусловлена важность наличия достаточного количества БПЛА с возможностью нанесения ударов. Пусть даже всего с двумя ПТУР. Без этого противник может не то что пристреливаться, они могут разноцветные салюты запускать – мы все равно не сможем эту красоту оценить, потому что смотреть нечем. А вот так «пристреливают» 120-й миномет (фрагмент видео 0:55–1:15).

Засекают время полета снарядов. Чертят табличку, куда записывают значения упреждения для разных скоростей транспорта, движущегося по этой дороге. А дальше останется просто ждать и в нужный момент выпустить несколько мин. Если удастся хотя бы обездвижить транспорт, покинувших его людей будут расстреливать из миномета еще какое-то время. Потом прыгнут в свой «Хендай» и дадут по газам.

И пусть Андрей из Челябинска пояснит, что из увиденного вызывает у него приступ веселья?

Да, конечно, замаскировавшейся арте делать больше нечего, как только пристреливаться по квадратам местности.

И какое средство окажется наиболее предпочтительным?

…и далеко не факт, что из имеющегося набора средств (ОТР, боевые самолеты, вертолеты, арта и т. д.) ударный БПЛА окажется наиболее предпочтительным средством.

Это касательно артиллерийских засад.

Есть и другие причины «кошмарить» тылы. Рассмотрим два варианта. Наши войска в ходе сражения выбивают противника из пункта А. Потрепанный противник отступает в пункт Б, который находится в 30 км от пункта А.

Вариант 1. Они приезжают в пункт Б и не видят там ничего. Там нет снарядов. Там нет сменного экипажа для танка, который уже сутки вел бой. Там нет БК для их Буцефала. Нет топлива. Нет ПЗРК и нет «Джавелинов». Там ничего нет. Да и вообще чудо, что они доехали.

Варианта у них два. Либо бросать все и тикать кто как может, кто в женском платье автостопом, кто на машине скорой помощи, это уже детали. Либо принимать бой как есть, с пулеметом против танков.

Вариант 2. Туда уже подвезли и экипаж, и снаряды, и топливо. Установили ПТУРы. Провели ротацию. Еще в 5 км стоят две гаубицы, и системы РСЗО курсируют, как челноки, по уже описанному сценарию, перезаряжаясь от фуры.

Разница между двумя этими вариантами критична и, как вы понимаете, сейчас реализуется именно второй сценарий, чем и обусловлено медленное продвижение фронта.

Заключение

Подведем итоги. Массовое применение ударных БПЛА:

1) обеспечивает более высокий уровень безопасности применения пилотируемой авиации, сильно снижает ее потери;

2) является наиболее эффективной контрмерой для парирования угрозы всех видов засад, включая наиболее опасные, с применением РСЗО;

3) позволяет лишить противника возможности «держать фронт» за счет подготовки позиций для отхода подразделений с линии фронта. Благодаря этому становится возможно «проваливать» фронт на узких участках на большую глубину, тем самым рассекая оборону противника, и создавать котлы;

4) сильно деморализует противника, заставляя его оставлять технику и снижая мотивацию участвовать в боевых действиях. Кратно снижает мобилизационный потенциал противника.

Перечисленные пункты действуют синергетически, усиливая эффект друг друга, чем и обусловлена критическая значимость данного вида вооружения. Что позволяет мне делать вывод о том, что наличие этого вооружения в достаточных количествах действительно способно в корне изменить рисунок спецоперации. Вышеописанное является ответом на доводы типа:

Я говорю о том, что наличие ударных БПЛА не изменило бы в корне «рисунок» спецоперации.

«Орион» и «Точка-У»

Недавно на ВО вышла статья «Почему украинские ракеты ОТРК «Точка-У» поражают цели на территории России и освобождённой части Украины». Из анализа ситуации, проведенного в этой статье, следует, что имеющиеся на вооружении Украины советские ОТРК «Точка-У» представляют опасность для ВС РФ, парировать которую в полной мере невозможно.

Даже если ВС РФ уже уничтожили 90 % украинских ОТРК «Точка-У», то оставшиеся девять ОТРК способны доставить немало проблем при грамотном их использовании противником.

При этом

уничтожить их все крайне затруднительно, поскольку этот комплекс ничего не излучает, его достаточно легко замаскировать.

Резюмируя, можно сделать вывод, что ВС Украины могут продолжать наносить удары, выбирая наиболее «жирные» цели. Жирные, как с военной точки зрения, так и в медийном плане.

А у РФ, по сути, нет возможностей эффективного уничтожения этих комплексов. «Орионы» способны обнаружить визуально пуск ракеты, а затем, оперативно приблизившись к этому месту, найти ОТРК визуально.

Финансовая сторона и вопросы к оппонентам

В комментариях к предыдущей статье некоторым оппонентам мне бы хотелось задать вопрос, но, чтобы не задавать его каждому по отдельности, проще озвучить его в конце этой статьи.

Тем более для того, чтобы его корректно сформулировать, необходимо затронуть ряд моментов, таких как стоимость БПЛА и их количества.

Конфликт на Украине начался в 2014 году. В 2015 стало очевидно, что впереди маячит спецоперация. Не были понятны масштабы и дата начала. Однако был ясен регион и примерное соотношение сил по родам войск. Было понятно, кто будет атаковать, а кто будет защищаться, а значит – кто какую тактику может применить.

Был также сирийский опыт «Байрактаров», который давал возможность примерно оценить возможный потенциал БПЛА на Украине.

В предыдущей статье мы уже разобрали те ошибки, которые возникли у части читателей при переносе опыта «Байрактаров» на условия России. Речь идет о том, что в случае с Россией БПЛА будут применяться в условиях нашего господства в воздухе, что соответствующим образом отразится на их эффективности.

Ввиду этого

Смело! Особенно с учетом груды абсолютных нелепостей, озвученных автором ниже.

На фоне всего перечисленного выше «груда нелепостей» – это все статьи про важность авианосцев для «обеспечения демонстрации флага у берегов Судана».

Исходя из стоимости «Байрактаров» для Украины, можно предположить (с достаточной точностью в контексте рассматриваемого вопроса) стоимость «Ориона» в 1 млрд рублей (с учетом станции управления и обслуживания).

Андрей из Челябинска оценивал стоимость авианосца в 280 млрд руб. А стоимость одного только ремонта и модернизации уже имеющегося у нас бесполезного «Адмирала Кузнецова» оценивалась то 40 то в 60+ млрд рублей. Адекватное количество «Орионов» для России будет в районе 300 единиц. Т. е. уложиться можно в стоимость одного авианосца, при этом пользы было бы бесконечно много, потому как польза АВ бесконечно мала, а при делении любого числа на бесконечно малое, получится бесконечно большое.

Но вернемся к вопросу. Я опишу ход войны по уже озвученному мной сценарию, в котором 3-й этап подразумевает массовое применение ударных БПЛА.

Итак, начало войны, ПВО Украины падает. 100–200 ударных БПЛА влетают на глубину до 50 км на территорию Украины и уничтожают там всю технику по приоритетам: 1 –авиация на земле, 2 – ОТРК «Точка-У», 3 – системы ПВО, 4 – РСЗО, 5 – артиллерия, танки, БМП и другая техника.

Что произойдет за первые сутки – допустим, 100 БПЛА совершат по 2 вылета и уничтожат таким образом 300 единиц техники, при условии, что 25 % атак будет неудачными.

Затем на официальном ютуб-канале МО РФ на регулярной основе будет появляться по 3 ролика в сутки, каждый продолжительностью 10 минут. На них будут демонстрироваться кадры уничтожения техники противника, со счетчиком «за сутки» и «всего». За 3 дня таким образом зачищаются первые 100 км. Как итог, 1 000 единиц техники уничтожено. Сложно оценить, сколько будет брошено, но, допустим, что столько же.

Затем начинается следующий этап – на уже «подготовленную» территорию выдвигаются российские войска. БПЛА в этой фазе используются для обеспечения безопасности передвижения колонн. Войска продвигаются таким образом на глубину до 50 км. Затем снова наступает фаза зачистки.

В связи с этим вопрос – а как в такой ситуации планируется вообще вступить в бой с российской армией? Техника ведь уничтожается на дистанциях, заведомо превышающих ту, на которой возможен сам бой.

И второй вопрос – что делать с моральной составляющей такой спецоперации? Когда каждый день МО выкладывает ролики с уничтожением десятков единиц украинской техники, как украинское командование проведет под это дело мобилизацию?

Автор:

Александр Воронцов