[ezup]

Лучше так, чем вникать в эти странные и непонятные вопросы морской войны. Увы, но противник не оценит.

10 марта 2021 года вышла статья авторов Романа Скоморохова и Александра Воронцова под названием «Нужен ли России сильный флот». Правда, ответа на ими же поставленный в заголовке вопрос авторы не дали, предложив вместо этого использовать для ударов по надводным целям стратегические бомбардировщики Ту-160М, которые необходимо начать строить со скоростью от 3–4 до 5 машин в год, чтобы через 10–15 лет иметь их в количестве 50 единиц. Не 49 и не 51, а именно 50. Эти же самолёты (по замыслу авторов) должны нести в том числе противолодочные ракеты. И, по всей видимости, как-то их применять. По мнению авторов, такие темпы вполне реальны. И даже как-то и не обременительны.

Нужно сказать, что статья содержит две идеи. Одна из них – позиция Романа Скоморохова о том, что России нужен небольшой прибрежный флот. Позиция Р. Скоморохова ничего нового не содержит. Ранее в другой своей статье он уже пытался доказать ненужность и бесполезность военно-морских возможностей для России, на что получил подробный и мотивированный ответ со стороны М. Климова, данный в статье «Способность воевать на море – необходимость для России». И надо сказать, что никаких разумных контрдоводов на тезисы М. Климова со стороны Р. Скоморохова так и не последовало.

Вторая идея – это идея А. Воронцова о применении Ту-160 в военных действиях на море. Эта весьма экстравагантная идея, как ни странно, даже получила сторонников.

Что же, раз так, то новая статья, всё же какого-то разбора стоит.

Во-первых, она содержит ряд заблуждений, очень характерных для нашего общества, которые сами по себе нуждаются в разборе, вне связи с креативом про противолодочные операции бомбардировщиков Ту-160.

Во-вторых, раз уже товарищи упомянули фамилию Вашего покорного слуги, то не ответить, выходит, будет как-то некрасиво.

Начнём.

Ошибочный базис


В теоретических построениях важнейшей частью является базис – базовые аксиомы, догмы, на которых базируется теория, а также и заложенная в неё внутренняя логика. Последнее ещё важнее догм – любая теория должна быть логичной. Увы, но первый сбой уважаемые Р. Скоморохов и А. Воронцов «поймали» уже на этом этапе – вся их статья базируется на логических ошибках. А это неисправимо.

Возьмём пример из самого начала материала.

В разделе «Географические особенности России» уважаемые авторы пишут:

«Если вести подсчет упрощенно, это приводит к тому, что, имея втрое больший общий бюджет чем, скажем, Турция, наш флот при этом оказывается в 1,6 раза слабее локально. Если в цифрах, то против 6 наших подводных лодок будет 13 турецких, а против 1 ракетного крейсера, 5 фрегатов и 3 корветов будут 16 турецких фрегатов УРО и 10 корветов с ракетным вооружением. Вообще, стоит отдельно посчитать суммарные возможности Черноморских флотов России и Турции.

Данный подсчет – условность, призванная продемонстрировать сам принцип. И он никак не учитывает ряда факторов (которые также играют против нас), например таких, как наличие в составе нашегофлота дополнительной и весьма внушительной статьи расходов на содержание и обеспечение работы атомных стратегов.

Такое положение вещей, мягко говоря, удручает и заставляет задуматься – а стоит ли вообще тратить деньги на флот, если эти вложения представляют собой движение «против течения»?

Данная особенность географии России хорошо известна людям, связанным с флотом, однако ее обсуждение часто игнорируется ввиду того, что ставит под сомнение эффективность траты денег на флот как и место флота в общей структуре ВС РФ, а как следствие и важность всех обсуждаемых проблем флота для обороноспособности страны в целом.

За складным текстом, как видно, зияет дыра, так как рассуждения строятся по схеме:

1.Турция может иметь в «своём» регионе больший флот, чем РФ, при меньшем военно-морском бюджете.
2. Список военных бюджетов разных стран по убыванию таблицей.
3. Это удручает, и наши вложения во флот – это «движение против течения».
4. В связи с п. 1, 2, 3 «эффективность траты денег на флот как и место флота в общей структуре ВС РФ» вызывает сомнения, как и необходимость обсуждать флотские проблемы.

И далее примерно так же.

То есть приводимые авторами аргументы не связаны логически. Налицо так называемая«мнимая логическая связь», причём многократно повторяющаяся. Потому что из того, что по финансовым причинам обеспечить равенство «по вымпелам» с той или иной страной нельзя, никак не следует, что «место флота в общей структуре ВС РФ вызывает сомнения».

Это всего лишь значит, что надо иметь адекватные соотношению сил политику и стратегию.ВМС Китая больше и сильнее, чем у Вьетнама, но это не значит, что Вьетнаму не нужен флот. Причем как раз его гипотетическое отсутствие (с учетом больших «морских возможностей» Китая) для Вьетнама имело бы весьма негативные последствия. Мы в этом от Вьетнама не отличаемся.

Ещё пример из текста, на этот раз из раздела «Советский опыт»:

По существу идея понятна и не нова – если, скажем, Турция перекроет нам пролив (допустим, в Турции произойдет переворот, попытка которого уже была, и к власти придет... А вот кто его знает, кто придет?), то нам необходимо заблаговременно разместить флот в акватории Средиземного моря.

Такой план хорош, однако подразумевает один пикантный момент – он по существу является ничем иным, как еще большим рассредоточением имеющихся сил. То есть, «нос вытащили, хвост увяз». Попытались решить проблему изоляции – усугубили проблему разобщенности сил.

То есть в той вводной, которую использовали авторы, а именно наращивании группировки ВМФ против Турции, переброска в Средиземное море дополнительных сил –это усугубление проблемы разобщённости наших флотов.

Ну, или приземлено.

У нас обострение с Турцией (опять). И мы перебрасываем в западную часть Средиземного моря (западнее враждебной туркам Греции) отремонтированный «Кузнецов» с нормально обученной авиагруппой. «Нахимов», с доведёнными до боеспособного состояния системами иоружием, пару БПК для обеспечения ПВО в ближней зоне и ПЛО соединения. И тройку фрегатов проекта 22350 с «Калибрами» для обеспечения ПВО, ПЛО и удара крылатыми ракетами по берегу. К ним же присоединяются черноморские фрегаты проекта 11356, тоже с «Калибрами». А на Хмеймиме развёртываем штурмовой морской авиаполк с Балтики. Может быть, не в полном составе, Хмеймим не резиновый.

В Тартусе – четвёрку ракетных катеров. И на какой-нибудь площадке – группу Ка-52К для охоты на турецкую «мелочь».

По мнению авторов, это усугубляет «проблему разобщённости сил».

Честно говоря, просто непонятно, что можно на это ответить. Налицо логически бессвязное утверждение, набор букв. Как можно ответить на набор букв?

Разобщённость сил... Ну что на это ответить?

Ведь фактически во вводной, в которой мы наращиваем силы только против Турции (а уважаемые авторы использовали именно этот пример), переброска в регион дополнительных сил приводит к тому, что их против Турции становится больше. Точка приложения нашей силы одна, а мы сами, действуя с периферии противника, «раздёргиваем» его силы по разным направлениям.

Так как силы, например, Черноморского и Северного флотов вместе с Балтийским авиаполком готовы в такой ситуации драться вместе. На одном ТВД. Так о каком «усугублении разобщённости» идёт речь? Это явно логическая ошибка. Если силы собираются вместе, то они не разобщаются, нет.

В другом месте авторы пишут:

Одной из распространенных ошибок при подготовке к войне является применение концепций, которые господствовали в прошлом, без оглядки на современные реалии.

Этим часто грешат авторы, традиционно освещающие военно-морскую тематику.

Таким образом, авторы прокомментировали необходимость вести борьбу за первый залп.

Вопрос преимуществ первого ракетного залпа раскрыт в статье «Реальность ракетных залпов. Немного о военном превосходстве», которая строго рекомендуется к прочтению. Там же имеется кое-какой мат. аппарат, позволяющий глубже вникнуть в вопрос.

Авторы Р. Скоморохов и А. Воронцов называют борьбу за первый залп «старой концепцией» и указывают, что следование ей недопустимо.

Увы, но в мире нет никакой другой концепции. Более того, лежащая в её основе «залповая модель» вполне описывает и борьбу авиации с надводными кораблями. Так как и авиация, и корабли воюют друг с другом ракетными залпами.

Нет другого мат. аппарата. Нет другой концепции: ни в США, ни у нас, ни у китайцев.

Это не «старая концепция», а текущая. Это вроде требования совместить мушку и целик при стрельбе с открытого прицела – ну нет другой концепции стрельбы, и быть не может с такими прицелами. Или можно сравнить это с попыткой навсегда отменить стрелковую цепь как боевой порядок пехоты. А что, она ведь старая, более полутора веков ей? Но вот нет для открытой местности другого боевого порядка, хотя на цепи всё клином не сошлось, конечно же.

Далее авторы пишут:

В приведенном скриншоте речь идет о «морском бое».

Дело в том, что на современном уровне развития авиации и ракетного вооружения в условиях географических особенностей России понятие «морского боя» перестает существовать как что-то самостоятельное.

Что требует доказательств, не так ли?

В августе 2008 года мы, например, имели боестолкновение нашего отряда боевых кораблей ЧФ с грузинскими катерами. Уничтожить не удалось ни один, но хотя бы их загнали обратно в базу, где их ликвидировали десантники. Элементарная логика требует добиться того, чтобы в тех же обстоятельствах следующие «грузинские катера» не ушли. С точки зрения авторов, однако, географические особенности России обнуляют морской бой, как «нечто самостоятельное». Как это понимать? Почему такое расхождение с реальностью?

Увы, но с доказательствами своих тезисов у авторов всё тоже «не очень». Используя, так сказать, «альтернативную» логику, авторы закономерно получают выводы, которые никак не соприкасаются с реальностью вообще.

Ошибочные суждения и прямая ложь


Вернёмся к началу.

Если вести подсчет упрощенно, это приводит к тому, что, имея втрое больший общий бюджет, чем, скажем, Турция, наш флот при этом оказывается в 1,6 раза слабее локально.

Если в цифрах, то против 6 наших подводных лодок будет 13 турецких, а против 1 ракетного крейсера, 5 фрегатов и 3 корветов будут 16 турецких фрегатов УРО и 10 корветов с ракетным вооружением.

Вообще, стоит отдельно посчитать суммарные возможности Черноморских флотов России и Турции.

Зададим вопросы.

1. Тождественно ли соотношение численности кораблей их реальной боевой мощи?

Вопрос этот на самом деле сложный. Например, в случае выполнения задач по борьбе с подлодками, ответ будет «более-менее тождественно». Но в бою надводных сил друг с другом несоизмеримо важнее становится выигрыш первого залпа и суммарный ракетный залп участвующих в этом отрядов кораблей. Залповые уравнения хорошо показывают, что в современной войне даже слабейшая сторона может обеспечить полное уничтожение сильнейшей с нулевыми своими потерями, просто выиграв первый залп и не «засветив» своё местоположение перед противником.

То есть ответ, в случае сравнения потенциала именно надводных сил с точки зрения борьбы друг с другом – нет, не тождественно.

Более того, теоретически у нас есть шансы получить мультипликатор силы – морской штурмовой авиаполк, входящий в состав ЧФ. Над боеготовностью этого полка, по идее, нужно как следует поработать. Но, если это всё-таки сделать, то соотношение надводных сил именно с точки зрения борьбы между надводными силами, становится просто бессмысленным. Так как суммарный ракетный залп ЧФ с авиаполком в любом бою будет в разы выше, чем у любых мыслимых для Турции надводных сил. А ещё есть лётчики-балтийцы.

Так к чему уважаемые авторы делали свои расчёты? Что они показывают?

2. Не будут ли турецкие ВМС воевать «на два фронта»? Ведь у нас есть силы и в «Средиземке». Их-то почему не посчитали? Потому, что они не с ЧФ? И что? Может быть, тогда соотношение должно быть другим на случай именно войны?

Это, конечно, не единственные ошибки уважаемых авторов.

Так, описывая возможные последствия ударов крылатыми ракетами и иным оружием по нашим военно-морским базам, уважаемые авторы упорно исходят из того, что в любом случае наш флот будет, как овцы на бойне, стоять в базах. Хотя в реальности это даже сейчас не так.

Кроме того, налицо передёргивания. Тоже, к сожалению, встречающиеся в тексте. Так, например, в статье показано безнаказанное уничтожение «в одни ворота» наших черноморских баз турецкими крылатыми ракетами.

Безусловно, ракеты Roketsan SOM – весьма опасные. Но при правильно организованной ПВО, при должной работе разведки и ВКС удар совсем не получится настолько убийственным, как пытаются показать Р. Скоморохов и А. Воронцов.

Да, у нас будут определённые потери. А у турок – закончатся крылатые ракеты. У этой страны их просто нет в достаточном количестве. Достать какие-то объекты в Причерноморье они смогут, но всего несколько объектов. Потом им надо будет воевать другим оружием.

Фактически же вне связи с числом ракет, корабли можно заранее вывести в море, а самолёты перебазировать в тыл. Разведка должна работать, как следует, чтобы новое «22 июня» нам никто не устроил. Нужно именно к этому стремиться, а не впадать в ужас.

Есть и ошибки, обусловленные принципиальным непониманием того, что такое морская мощь.

Например:

Возьмем, к примеру, региональное государство Японию или Турцию. Сфера интересов Японии – Курилы, им и так нет дела до Черноморского флота РФ. Туркам же интересны месторождения углеводородов около Кипра, а то, что происходит на востоке России, их мало заботит. Поэтому вопрос о полном уничтожении флота противника для региональных государств на повестке дня не стоит изначально.

Налицо непонимание того, «как это работает» весьма, к несчастью, частое в нашей «континентальной» державе континентальное мышление, так сказать.

Что у нас в реальности?

А вот что – это схема показывает то, откуда Япония получает большую часть своей нефти.

Основная часть японской нефти импортируется из Персидского залива. И доставляется танкерами по морю. То есть по морским коммуникациям.

Вопрос – к чему приведёт доведение до японских лиц, принимающих решения, того, что при первом же обострении военной обстановки вокруг Курил танкеры с японской нефтью из Персидского залива перестанут попадать в Японию? Временно, конечно же.

Это снизит напряжённость или, наоборот, спровоцирует Японию на нападение?

Флоты – глобальная сила, они влияют на обстановку глобально. «Тирпиц» влиял на бои под Сталинградом и Ростовом, все ведь это помнят?

А ведь у нас ПМТО в Красном море, на нём может быть четыре корабля и столько же по ротации в Персидском заливе и рядом.

Может быть, японцы попросят вмешаться США?

Может быть, да.

Только не факт, что последние сразу и всеми силами влезут в этот конфликт. Они не воевали за Грузию, за Украину, против нас за своих террористов в Сирии. И есть сомнения, что они, сломя голову, бросятся в бой за японские Курилы.

У нас несколько баз с американскими заложниками в Сирии, которые мы, вообще, можем атаковать, не взяв на себя ответственность. «Калибры» с «Варшав» и «Гремящего» достают Аляску. Их пока, правда, нет на ТОФе. Минобороны держит «Гремящего» для следующего военно-морского парада, видимо. Но они там будут всё равно. И скоро.

Да, у «Гремящего» «мёртвая» ПВО. Но ракету-то из УКСК он может пустить. Не всё так просто. И американцы не могут это не понимать. Это не гарантирует ничего для нас. Но, увы, японцам тоже никто никаких гарантий не даст.

Так что Черноморский флот – это вполне «про Японию». Очень даже сильно «про Японию». Р. Скоморохов и А. Воронцов очень серьёзно ошиблись и в этом случае тоже.

Кстати, вопрос к авторам, а что дешевле: построить 50 Ту-160М или сгонять «Григоровича» и «Эссена» в Персидский залив и помахать там с мостика японским капитанам танкеров платочками ещё до того, как всё началось? Интересный вопрос, да? А то ведь авторы за экономику радеют…

Здесь стоит вспомнить о стоимости.

Так вот, по советским ценам (с копеечным керосином) самолеты действительно выглядели гораздо предпочтительнее кораблей. (Например, по «стоимости 1 ПКР в залпе флота»). До тех пор, пока не начинали летать. А вот после этого счетчик эксплуатационных расходов у самолетов «крутился» много быстрее, чем у кораблей.

Но, представим себе, что Япония отправила в Персидский залив свои корабли. Флот у них больше, чем у нас все флоты вместе взятые. Отрядить эскадру можно без проблем, транспорты снабжения есть, подготовка отличная.

Что тогда?

А тогда мы быстрее наращиваем силы, чем они. Благодаря тому же ЧФ в том числе. И драться придётся в относительно равных условиях – прямо сейчас у нас нет авианосца, у них тоже нет. При этом мы можем договориться с иранцами на пропуск «ВВСовских» Ту-95 через их воздушное пространство, хотя бы для ведения разведки. Атаковать они японские корабли не смогут, но как средство разведки пользу принесут однозначно.

А у японцев там своей авиации не будет. Им придется с кем-то скрытно договариваться. С тем, кто не побоится получить «Калибрами» по нефтеналивным терминалам (с отмазкой, что это были хуситы). Или по своим базам в Ираке (от имени местных шиитов). И эти перспективы вполне могут быть. И доведены до кого надо.

А ещё какой-нибудь «батон» или «Северодвинск» может обойти Африку и где-то по пути оторваться от американского слежения. Пусть даже с помощью надводных кораблей того же СФ. А там – ракетный залп, который тоже никто не сможет не учесть.

В общем, всё куда сложнее с этим флотом, чем думают авторы.

Не с флотом, конечно, тоже.

Р. Скоморохов и А. Воронцов пишут вот что:

Понятно, что единственное направление, где можно было бы хотя бы нарисовать это пресловутый рубеж в 1000 км – это направление Северного флота. Но и здесь все не так роскошно.

Все дело в том, что Норвегия – член НАТО. И не надо рассматривать ее как мирную и независимую страну. Во времена «холодной войны» именно в Норвегии, под охраной американских спецназовцев, размещались склады ядерных боеприпасов. Американские. И расстояние от ее границ до Мурманска и Североморска чуть более 100 км.

Это их комментарий к вопросу о боевых вылетах нашей авиации в Баренцево и Норвежское моря и о возможном ударе со стороны Норвежской территории.

И опять мы, как кролики перед удавом, ждём внезапного удара, наши корабли у пирсов, выбора нет, судьба у нас такая – получать по сопатке.

Реально же, северная Норвегия – это довольно малонаселённая местность с крайне скудной растительностью, хорошо наблюдаемая из космоса при необходимости или авиаразведкой вдоль границы, без вторжения в воздушное пространство.

Дорога серьёзная там одна, скрыть переброску войск по ней нельзя. А ещё, при наличии минимальных по численности десантных сил, можно отсечь всю часть Норвегии восточнее Варангер-фьорда, и уничтожить любые войска, которые там будут. И Шпицберген им не удержать, и «Бастионы» на Медвежьем появятся куда быстрее, чем батареи Naval Strike Missile.

А если высадиться в Варангер-Фьорде, то оттуда «Искандеры» добивают и до Нарвика. А потеря Нарвика – это потеря половины Норвегии сразу же.

А иначе для чего нам там 14-й корпус и морпехи?

Так что наши самолёты вполне будут летать «мимо» Норвегии на авиаразведку и на удары, если что. Было бы кому летать. Сейчас вот стараниями ряда гениальных стратегов в Минобороны – некому. Но так будет не всегда.

Конечно, опасность со стороны Норвегии существует. Об этом говорят хотя бы полёты американских бомбардировщиков B-1B Lancer с Норвежской авиабазы. Они реально представляют угрозу для тех же баз подплава.

И не зря М. Климов в одной из своих статей призывал к восстановлению базы в Гремихе и перебазированию части сил СФ туда, особенно подводных. Эта проблема реально есть. Но ею следует заниматься разумно, рассредоточивая силы и обеспечивая их непрерывное присутствие в открытом море, а не увлекаться прожектерством.

В общем, уважаемым авторам надо бы пересмотреть свои «оперативные воззрения» – они далеки от того, что может или будет делаться реально. Бесконечно далеки.

К сожалению, авторы опустились и до прямой лжи.

Трудно сказать, от кого это исходило: от А. Воронцова или от Р. Скоморохова. Возможно, кто-то из них сможет прояснить этот вопрос.

Цитата:

Соответственно, вливать огромные суммы, как этого хотят Тимохин и Климов, нецелесообразно.

Ни Тимохин, ни Климов никогда не предлагали «вливать огромные суммы» во флот. Наоборот, большинство наших статей на военно-экономические темы как раз посвящены тому, как уменьшить расходы на флот относительно сегодняшнего уровня, не теряя боеспособности. Или как увеличить боеспособность при примерно текущих расходах без их серьёзного увеличения.

Исключением является только гипотетический лёгкий авианосец. Но даже на него можно изыскать средства за счёт сокращения бесполезных программ, а не путем значительного увеличения бюджетов.

Очень жаль, что авторы прибегли к подобным методам дискуссии. Однако оставить данное обвинение без комментария просто невозможно.

Будем надеяться, что в будущем они не будут снова до этого опускаться. В конце концов, репутацию намного лучше не терять, чем потом восстанавливать.

Но вернёмся к разбору статьи. К её завершающей части.

Удар об реальность


Вернёмся к основному посылу статьи.

Соответственно, вливать огромные суммы, как этого хотят Тимохин и Климов, нецелесообразно. Построить четыре флота, каждый из которых будет в состоянии противостоять региональным представителям того же блока НАТО? В современных реалиях это займет лет 60–70, если не больше.

Построить ударными темпами около 50 единиц Ту-160М и вооружить их противокорабельными и противолодочными ракетами – эта задача нам пока по плечу. И на нее уйдет лет 10–15.

А флот в том виде сможет решать задачи по охране берегов России. Ни о каких там «дальних берегах» даже мечтать не стоит. Но даже собственные берега охранять придется под надежным зонтиком стратегической авиации.

Помимо уже разобранного ложного тезиса о «вливании» денег в ВМФ, постулируется, что, во-первых, нам надо 60–70 лет, чтобы построить флот, способный противостоять США и НАТО. А во-вторых, что вместо этого можно быстро построить 50 Ту-160М, модернизированных для применения ПКР и ПЛР. Дескать, за 10–15 лет это нам вполне по силам.

Хочется заострить внимание уважаемых авторов на реальности.

Начнём с «противостоять США и НАТО». Давайте зададим Р. Скоморохову и А. Воронцову несколько вопросов.

Например, что такое «противостоять»?

Это значит «воевать»? Но, например, если каким-то образом обойти американские меры защиты от внезапного ядерного удара (не будем пока фантазировать на эту тему) и нанести успешный первый ядерный удар, то даже наш нынешний флот, применяя стратегическое ядерное оружие, вполне может «противостоять».

Или, может быть, «противостоять» это что-то иное?

На самом деле, это вопрос политических целей. В 70-е годы в разы меньший, нежели ВМС США, советский флот вполне себе американцам противостоял. И успешно.

В 80-е – в разы более мощный советский флот, на который были потрачены бешеные деньги, противостоять американцам уже не мог. Адекватная стратегия, к которой противник не готов, бьёт его превосходство в вымпелах и даже в залпе. Во всём. И уж, если нам интересна тема «противостоять», то начинать надо с целей.

Мы хотим что? Уничтожить США? Склонить их к мирному сосуществованию? Влюбить в себя?

Отсюда и задачи флота пропишутся. А от них всё остальное, включая типаж кораблей и численность.

Эти вещи, конечно, просты для понимания. Просто не всеми.

А вот как только мы доходим до «зонтика стратегической авиации», то тут уже всё становится ясно для кого угодно.
Итак, флот это дорого. Мы не осилим. Надо 50 бомберов в модернизированном виде.

Сколько стоит Ту-160М?

По данным СМИ 15 миллиардов рублей за штуку.

Кроме того, 25 января 2018 года был подписан госконтракт между Минобороны РФ и компанией «Туполев» на поставку первой партии стратегических бомбардировщиков Ту-160М – он предусматривает создание 10 самолетов стоимостью 15 млрд рублей каждый.

Таким образом, 50 самолётов – это (без учёта инфляции с 2018 года) 750 миллиардов рублей.

Нам, однако, нужен модернизированный самолёт.

Во-первых, он должен нести противокорабельные ракеты. А это значит, что БРЭО самолёта должно формировать и передавать на борт ракеты ЦУ по данным БРЛС самолёта. Или по данным о цели, приходящим с внешнего источника.

На сегодня Ту-160 не имеет такой системы, и нет никакого готового комплекса, который на него можно было бы поставить.

Сколько обычно занимают работы по созданию подобных систем?

Порядка шести лет. И очень много миллиардов.

Но авторы ещё хотят применять с Ту-160М ещё и противолодочные ракеты!

Это всё меняет.

Дело в том, что ПЛР – это такая управляемая ракета, у которой вместо головной части либо ядерный заряд на парашюте, либо противолодочная торпеда. В последнем случае, торпеде надо вводить данные для поражения маневрирующей и уклоняющейся ПЛ, для выработки которых поисково-прицельная система (ППС) самолёта должна получить элементы движения цели (ЭДЦ, это тоже самое, что ПДЦ, параметры движения цели в надводном флоте, для ПЛ – это курс, скорость, глубина).

Для этого, во-первых, самолёт должен иметь такую же прицельно-поисковую систему, как противолодочный самолёт. А во-вторых, он должен иметь возможность постановки радиогидроакустических буёв.

Ну, или проще – мы должны запихнуть в Ту-160М ещё и «Новеллу» (другой ППС в стране нет), а ещё обеспечить сброс буёв.

Современные неакустические средства обнаружения дают самолёту возможность обнаружить лодку на глубине без сброса буёв. Это, конечно, к нашим самолётам не относится. А касается американских и японских, в перспективе – китайских. Но и мы могли бы сделать.

Но вот измерить ЭДЦ по данным таких средств нельзя. А значит, «показать торпеде цель» тоже. Она, торпеда, слов не понимает. Ей надо каждый параметр задать до пуска. Или это просто болванка и всё. Даже когда эта торпеда находится на ракете.

Далее, так как у нас не противолодочные торпеды на борту, а ракеты, то надо отлететь от цели подальше. На минимальную дальность пуска. И оттуда-то…

Либо надо работать двумя Ту-160М. Один в поисковом варианте загрузки, второй – в ударном. Или два – в поисково-ударном. Получается отличная экономия денег!

Трудно сказать, сколько будет стоить разработка принципиально нового БРЭО для Ту-160, его испытания, обеспечение применения буёв и т.д. А ещё «под него» нужны ракеты (особенно противолодочные воздушного базирования), члены экипажей (один лётчик или штурман в звании лейтенанта – многие десятки миллионов рублей на подготовку), базы под эти самолёты…

Легко представить, насколько увеличатся расходы к моменту сдачи последнего борта.
В принципе, можно смело вести речь о триллионе рублей.

Много это или мало?

Давайте прикинем.

Один авианосец с водоизмещением в 40–45 кТ это 370–400 миллиардов.

Корвет с рациональным составом радиотехнического вооружения и оружия – 18.
Специализированный морской базовый ударный самолёт в планере Су-34, с подготовкой экипажа – около 3-х миллиардов. По максимуму – 4.

Перестройка города Сочи «под Олимпиаду» – примерно 500.

На эти деньги можно воевать в Сирии ещё примерно 15–20 лет.

Или построить метро в семи-восьми городах.

Занятным образом, авторов не смущают эти цифры. Они верят, что вваливая такие деньги в весьма сомнительный проект, можно сэкономить на флоте. Что возвращает нас к началу статьи, к вопросам логики.

И это, не считая того, что Ту-160 нельзя применить в противокорабельных операциях даже тогда, когда он будет модернизирован в носитель ПКР. Нельзя или бессмысленно.

Существуют два опробованных на практике алгоритма применения противокорабельных ракет с самолётов против кораблей. Первый – с захватом цели ГСН ракеты ещё на носителе.

Так должна была работать наша МРА. Самолёты выходят на дальность, которая позволяет им обнаружить ордер противника своими РЛС, отталкиваясь от данных ранее отработавшей разведывательно-ударной группы, других данных разведки, сигналов своих БРЛС. Экипажи с помощью оборудования самолёта выдают ракете ЦУ по уже наблюдаемой и классифицированной (опознанной) цели.

Плюсами этого способа является то, что экипаж понимает (ну, или думает, что понимает), куда отправляет ракету. Минусом становится то, что всё это требует действий глубоко внутри зоны ПВО противника – с чем и были связаны высокие предполагаемые потери МРА в таких вылетах.

Теоретически, возможен другой вариант – пуск «по-корабельному». По данным от средств разведки, например, самолёта разведчика. Когда ракета пускается в упрежденное место цели (или расчётное), и захват цели её ГСН производит уже на маршруте. Сам экипаж самолёта при этом цель не наблюдает.

Так применяется LRASM.

Первый вариант боевого применения предполагает вход Ту-160М на сотни километров в глубину обороны противника, набитую перехватчиками и ракетными кораблями.

И как он после этого выживет?

Ведь это «Су» могут выполнять резкие противозенитные манёвры, уходить к воде, скрываясь под радиогоризонтом. И их много, одной ЗУР всех не свалить. Огромный самолёт так не может.

Ту-160 и человек для масштаба. Идея лезть на этой машине «в рукопашную» выглядит крайне странно. Источник: erikrostovspott.livejournal.com

При создании ракет и средств разведки и целеуказания, способных обеспечить второй вариант, встаёт вопрос, а почему эти ПКР просто с дооборудованного Ил-76 нельзя бросать?

Зачем переплачивать за Ту-160?

Авторы же хотят сэкономить. Крейсерская скорость дозвукового транспортника или ударника немногим ниже. Живучесть в ударе по надводным целям одинаковая.
Зачем тогда Ту-160М?

Авторы Р. Скоморохов и А. Воронцов не дают ответов на такие вопросы.

Да и сами вопросы не ставят. И, видимо, и не знают, что их можно поставить.

Но расход 750 миллиардов предлагают (а фактически в полтора – два раза больше).
Но экономить надо на флоте.

При этом тот факт, что в морской войне авиация и корабли дополняют друг друга и вместе образуют единую систему, авторы не поняли, даже прочитав и использовав для цитирования статью «Морская война для начинающих. Взаимодействие надводных кораблей и ударной авиации». Использовав, но не попытавшись понять. Ведь картинки с красивым белым самолётом куда проще для восприятия…

Оперативно-тактическая задача на выживание


Так нужен ли России сильный флот?

России нужен флот, который соответствует стоящим перед ней угрозам и внешнеполитическим задачам.

Будет интересно закончить этот материал следующим образом. Не продолжая разбор недостатков и недочётов материала Р. Скоморохова и А. Воронцова, лучше обрисуем задачку, которая может встать перед нашей страной году этак в 2030-м. А читатели сами смогут пофантазировать на тему того, как Ту-160М помогут нам её решить.

Итак, в 2030 году ВМФ деградировал окончательно. Парады, торжества, пафосные заходы оставшихся единичек в иностранные порты у нас есть, эффективных военно-морских сил нет. Есть несколько носителей «Посейдонов» в ГУГИ. Поговаривают, что сами «Посейдоны» тоже скоро появятся. По-прежнему меняются раз в два-три года главнокомандующие. «Бореи» продолжают ходить на боевые службы, но без обеспечения. И их командиры, как в советские времена, не особо стараются докладывать о чём-то, что похоже на присутствие иностранной подлодки где-то рядом. Это не соответствует учению о величии России и рассматривается как первый шаг к предательству.

Величие! А кто не роняет слезу от счастья от нашего Величия, тот предатель и льёт помои на страну.

Гражданским лицам запрещено обсуждать такие вещи на основании новой статьи УК РФ «Оскорбление чести Вооружённых сил». Критически настроенные журналисты вынуждены молчать.

Антиторпеды на флоте так и не появились, средств противоторпедной защиты на флоте нет, последний противолодочный самолёт стоит в Санкт-Петербурге и летает только на Главный военно-морской парад. Зато создан «юнфлот» в пару к «юнармии», с синими беретами вместо красных. Во Владивостоке построен Главный храм Военно-морского флота. Вопросы о том, что один главный храм (Никольский собор) в Кронштадте уже есть, пресса аккуратно замяла. Храм получился красивый. СМИ и пресса рукоплещут развитию нашего флота, его величию. Величие повсюду, оно в телевизоре и в газетах, на радио и в интернете. Никто уже не может его подвергнуть сомнению. Величие несомненно.

По телевизору намекнули на то, что уже существует и принята на вооружение гиперзвуковая ракета «Циркон-2», с дальностью полёта в 2000 километров. Правда, её никто ещё не видел. Зато известно о том, что для неё сразу же будет контейнерная пусковая установка. Строится серия средних ракетных кораблей (СРК), которые представляют собой увеличенный МРК под две пусковых установки 3С-14. ПВО и ПЛО, правда, у корабля нет, но, согласно сообщениям СМИ, он может потопить авианосец. Тихоокеанский флот получает серию патрульных кораблей проекта 22160М. Эти корабли отличаются увеличенной до 23-х узлов скоростью хода.

Тем временем, у США сбоит система мировой торговли в баксах. Нефтедоллар и такие же циклы в других сферах мировой торговли больше не работают так, как раньше. Мировая торговля всё сильнее уходит под Китай. Африка торгует в юанях. И США уже не может поддерживать отрицательное торговое сальдо в триллион долларов, как это было много лет подряд. А это катастрофа, халява в ¼ годового федерального бюджета не может исчезнуть без реально тяжких последствий. Этого нельзя допустить.

С Китаем надо что-то делать, но что? Он интегрирован в западную экономику. Если его разгромить, то самому Западу не поздоровится. Его надо именно принудить к капитуляции и загнать обратно в стойло долларовой торговли. Но как? У него за спиной русская подпорка. Как военный союзник, Россия уже «не очень». Но китайцы, во-первых, спокойны за свой тыл. Во-вторых, знают, что если что, то из-за России их не получится полностью блокировать. Оружия кое-какого РФ тоже может подкинуть. Правда, не морского. Ну, хоть так.

А что если эту гнилую подпорку выбить? Показательно стереть её в порошок. А потом позвонить Председателю КПК и сделать предложение, от которого нельзя отказаться? Да, Россия ядерная держава, у неё полноценная СПРН. Но есть одна уязвимость, про которую одержимые своей «континентальностью» и «сухопутностью» русские, похоже, забыли.

В марте 2030-го ПЛАРБ «Коламбия» выходит на свою очередную «рутинную» боевую службу. Но на север Атлантики она не идёт. Лодка совершает скрытый переход к Гибралтару и потом заходит в Средиземное море. Там, в назначенное время её командир должен получить приказ о дальнейших действиях. Команда нервничает. Детишкам фермеров из Кентукки и Оклахомы сильно не нравится этот «деплоймент». От него воняет кладбищем. И к тому же они, американцы, привыкли считать себя хорошими ребятами. Но никто не бунтует, все выполняют приказы. В конце концов, они давали присягу. И в Пентагоне, наверное, не дураки сидят. Да и куда деться с подлодки? Выбора нет…

Самый страшный враг – в море. На рисунке Columbia-class, новая ПЛАРБ ВМС США.

В середине марта «Коламбия» занимает боевую позицию к западу от Ионических островов. Теперь судьба этой лодки связана с двумя точками, в которых никто из её экипажа никогда не был. И теперь уже не будет. Первая – это авиабаза Энгельс в Саратовской области России, место базирования бомбардировщиков Ту-95, Ту-160 и Ту-160М. Вторая – расположенный не сильно далеко от неё посёлок Светлый и 60-я ракетная дивизия РВСН. От «Коламбии» до этого места примерно 2340 километров.

Трасса на 60-ю ракетную дивизию и авиабазу Энгельс.

Баллистическую ракету можно отправить к цели по так называемой «низкой» или «настильной» траектории, то есть не по баллистической кривой. Ракета в таком полёте летит значительно ниже, исключительно за счёт скорости и тяги, с некоторым содействием подъёмной силы на корпусе. Значительная часть её траектория при таком полёте это – АУТ. При таком пуске точность доставки к цели боевых блоков снижается. Уменьшается и дальность, причём в разы.

Но всё равно она более чем 2000 километров. Зато время, за которое ракеты по такой траектории дойдут до цели, очень короткое. Залп «Коламбии» накроет 60-ю ракетную дивизию и базу в Энгельса примерно в три раза быстрее, чем у русских проходит команда на ответно-встречный удар. Никакая СПРН им не поможет, они просто не успеют среагировать, подлётное время у ракет «Коламбии» менее 10 минут. Но залпы у отдельно взятой «Коламбии» были «хилые».

Четыре ракеты по Светлому, 10 боевых блоков на каждой. Потом повторно выйти на начальные стартовые условия, отдифферентоваться. Снова четыре ракеты…

Командир был уверен, что его отправили просто попугать русских – такими залпами по четыре ракеты можно не успеть накрыть ракетную дивизию. Но через некоторое время заменявший его вахтенный офицер доложил, что акустики засекли западнее, на большом расстоянии старую лодку «Вайоминг», класса «Огайо». И тогда он всё понял…

К двадцатому марта три американских ПЛАРБ были развернуты в Средиземном море для удара по 60-й ракетной дивизии и авиабазе Энгельс. Ещё четыре – для удара по остальным соединениям 27-й гвардейской ракетной армии из Баренцева моря. Расстояние откуда до Йошкар-Олы, Тейково и Козельска было намного меньше, чем от Средиземки до Светлого и Энгельса.

Ещё две ПЛАРБ из Баренцухи же должны были отработать по 42-й дивизии в Свободном. Три – по Оренбургским дивизиям. Необходимость стрелять по четыре ракеты компенсировалась тем, что по любой цели стреляло несколько лодок. А разброс блоков по курсу и боевому пути серьёзно компенсировали высокоточные взрыватели на БЧ W76-2. Ни в одном случае подлётное время залпа не превышало 10 минут. А при ударе по 27-й ракетной армии (Тейково, Йошкар-Ола, Козельск) было и того меньше.

Расчёты показывали, что русские серьезно (минимум на пять минут) опаздывают с дачей команды на ответно-встречный удар.

Остальные ПЛАРБ были сконцентрированы на Тихом океане. Существует пусковой коридор, в котором (при пуске ракет из Аляскинского залива) они проходят ниже радиолокационного поля русских РЛС СПРН. При пуске чуть «в сторону» они в это поле всё-таки попадают. Но поздно.

При ударе по соединениям 33-й гвардейской ракетной армии (Иркутск, Гвардейский, Солнечный, Сибирский) время между входом боевых блоков в радиолокационное поле и их подрывом было менее пяти минут…

Вот он этот коридор. Там же, где и всегда. И в 2030-м тоже будет там. Ракетный удар по этой траектории могут увидеть только спутники. Если увидят...

Всё упиралось в то, смогут ли «Вириджинии» вовремя уничтожить два «Борея» на боевой службе – один на севере и один в Охотском море. С учётом полностью отсутствовавшей у русских противолодочной обороны, это не выглядело проблемой.

Оставалось накрыть русские подлодки в базах и авиабазу Украинка. Базы уничтожались ударами стратегической авиации, которые были синхронизированы по времени с атакой подлодок. А Украинку «отдали» МБР – подлодок на неё не хватило. А бомбардировщики быстро и внезапно отработать по ней не смогли бы. МБР же успевали, так как выходить из-под ядерного удара за 15–20 минут, как американцы, русские не умели.

Двадцать третьего марта 2030 года «Коламбия», командир которой к этому моменту уже ознакомился с боевым приказом, подвсплыла для сеанса связи.
Приказ о нанесении удара в назначенное время, полученный ранее, был подтверждён…

Фото: National Museum of the U.S. Navy / wikimedia.org

Наверное, на этом можно остановиться.

Читателям предлагается пофантазировать на тему того, чем бы могла закончиться такаяистория.

Подумать, что можно предпринять, чтобы такой удар оказался невозможен?

Поразмышлять, когда нужно было бы начинать предпринимать действия, необходимые для того, чтобы этот удар не состоялся? И какие для его недопущения нужны силы и средства?

И вернуться к вопросу, который задавали Р. Скоморохов и А. Воронцов. Нужен ли России сильный флот?

А какой?

Что он должен быть в силах делать?

«Старая концепция» срыва ракетно-ядерного удара с океанских направлений актуальна для нас или нет?

Может быть, нет? Возможно, как писали авторы, «следовать ей недопустимо»?

Рискнём повернуться к этому всему спиной?

Может быть, России надо всё-таки поступить «по-воронцовски»? И таки начать пилить серию морских Ту-160М за триллион рублей? Поможет ли он в описанной выше ситуации?

А прибрежный флот?

Корветы?

Может быть, нам пора всё-таки начать думать, как следует, а не гоняться за химерами?И взять за правило разбираться в вопросе хотя бы на бытовом уровне, прежде чем высказываться?

А то оперативно-тактическая задачка десятилетней на тот момент давности однажды окажется реальной и абсолютно нерешаемой. Ведь политиками в 2030 году будут те студенты, которые сегодня читают «Военное обозрение».

А ну как ошибутся с видением будущего? Пойдут за изначально ошибочной идеей? Логическую ошибку сделают?

И тогда спорить про нужность и ненужность флота окажется просто некому.

Автор:Александр Тимохин