[ezup]

Корабли строятся для пушек.
Адмирал А.А. Попов

В интервью главного конструктора ОАО «ГНПП Регион» К. Дробота газете «Известия» 24.04.2019 г. были приведены факты в подтверждение высказанным ранее автором предположениям о серьезных проблемах с комплексом вооружения новейшего атомного подводного крейсера (АПКР) «Северодвинск» (проект 885 «Ясень»).

— Будет ли создан аналогичный комплекс для подводных лодок?
— Учитывая, что задача решена на надводном корабле, ее можно решить и для подводной лодки. Но подробности пока раскрывать рано.


«Картонная защита»


Видимо, г. Дроботу стоит напомнить о том, что:

19 октября 1993 г. между Министерством обороны и ОАО «ГНПП «Регион» заключен государственный контракт №6/93 на выполнение ОКР шифр «Ласта».
Согласно ведомости исполнения… поставка аппаратуры БКАСУ «Округ-Л» для обеспечения ШИ заказа № 160», срок — до 30.09.2010 г.


Решение от 04 февраля 2013 года по делу № А40-145774/2012 .

Заказ 160 – это АПКР «Северодвинск» (проект 885 «Ясень»).

Название темы «Ласта», по созданию активных средств противоторпедной защиты (ПТЗ), известно еще с 90-х гг. из книг адмирала флота Капитанца.

Вывод из материалов арбитражного дела: проект 885 должен был иметь в боекомплекте антиторпеды. Технически на момент 2013-2011 гг. это было абсолютно реально.

Приёмный акт АПКР «Северодвинск» был подписан 30 декабря 2013 г. при соучастии тогдашнего главкома ВМФ Чиркова В.В.


Учитывая откровенно скандальные обстоятельства его подписания и «обстановку» по 160-му заказу, подъем военно-морского флага на АПКР «Северодвинск» затянулся, но все-таки состоялся 17 июня 2014 г.

АПКР «Северодвинск» в составе ВМФ уже пять лет, однако, как следует из интервью г. Дробота «Известиям», ситуация с антиторпедами выглядит как «задачу только можно решить» (при том, что решать ее начали еще в конце 80-х гг., а первые успешные наведения макетных образцов антиторпед состоялись еще в 1998 г.).

Это подтверждается и свежими материалами арбитражных судов:

Решение от 20 ноября 2017 г. по делу № А40-161729/2017.
Между Министерством обороны и ОАО «ГНПП «Регион» заключен государственный контракт от 01.11.2013 г. № Н/1 /6/0577/1 К-13-ДГОЗ на выполнение ОКР «Ласта».
…работы по этапу № 6 ОКР не выполнены и Заказчику не сданы, просрочка составляет 655 дней.


Постановление от 27 февраля 2018 г. по делу № А40-161729/2017.

Решение Арбитражного суда города Москвы от 13.11.2017 по делу № А40-161729/17 оставить без изменения, апелляционную жалобу — без удовлетворения.


Все это означает, что государственный контракт по «Ласте» 1993 г. был сорван, также сорван и перезаключенный в конце 2013 г. госконтракт с ГНПП «Регион» (Генеральный директор Крылов И.В.).

Предусмотренной по проекту активной противоторпедной защиты (антиторпед) на «Северодвинске» нет.

При этом у наших подлодок фактически отсутствует эффективная пассивная противоторпедная защита (средства гидроакустического противодействия, СГПД), в смысле именно эффективных, против современных торпед, СГПД.

Контр-адмирал в отставке А. Луцкий («Морской сборник» № 7 за 2010 г.):

…строящиеся ПЛ проектов «Ясень» и «Борей» предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания на разработку которых составлялись еще в 80-х годах прошлого столетия, результаты исследований эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ.


Сегодня то, о чем писал Луцкий в 2010 г., находится в ГОЗ и поставляется в ВМФ (при крайне высокой стоимости самих изделий). «Случиться» это могло только при подлогах с испытаниями, например, проведении их против заведомо устаревших торпед. Уверен: ни одного испытания «новейшего» комплекса ПТЗ разработки СПБМ «Малахит» против новых торпед проведено не было.

Знает ли об этом генеральный директор СПБМ «Малахит» г. Дорофеев? Безусловно.

При этом в массе рекламных публикаций (причем за бюджетный счет) он рассказывает обществу и руководству, как у нас якобы «все очень замечательно» с новыми подлодками.

Подчеркну, мнение автора по данному комплексу вполне компетентно, и, более того, по просьбе начальника службы морского подводного оружия ВМФ г. Тарана автором в январе 2015 г. был сделан краткий (буквально на 1 листе в табличной форме) анализ проблем этого комплекса с предложениями по их решению. Документ был также передан в СПБМ «Малахит», главному конструктору по вооружению г. Николаеву. Реакция:

Он только хмыкнул. Возражений не было.


Т.е. что делать, ясно. Только вот для этого нужно признать проблемы. А вот с этим у должностных лиц очень тяжело. И сегодня, помимо уже «запаханных» ранее на тупиковое направление ОКРовских миллиардов, сделается то же самое уже в серии.

Современные же разработки СПБМ «Малахит» по ПТЗ заведомо неэффективны и консервируют критическое отставание ВМФ РФ в этом крайне важном сегменте вооружения и военной техники (ВВТ).

Откуда у автора информация? Да из публикаций «технических подробностей» в специальной прессе самого СПБМ «Малахит»!

У нас практически полностью уничтожили (в т.ч. под предлогом псевдосекретности) дискуссии по концепциям, направлениям развития ВВТ, при этом масса «технической информации» по специальным системам (в т.ч. новейшим и разрабатываемым) находится в свободном доступе.

Что характерно, в США подход к ограничению информации прямо противоположный: у них идут серьезные дискуссии по концепциям и направлениям, но они очень жестко закрывают «технические подробности».

Все это означает, что эффективной противоторпедной защиты наших подлодок нет и в ближайшем будущем не будет.

На «танково-сухопутном языке»: вооруженным силам были сданы «танки» с «картонной броней», на что страной потрачены просто колоссальные средства (строительство крайне дорогостоящих АПКР проектов «Ясень» и «Борей», не имеющих элементарной защиты). Всю их «картонность» принявшие военные и сдавшая промышленность прекрасно сознавали. При этом не вызывает никаких сомнений то, что, если бы реальная обстановка была доведена до верховного главнокомандующего, вопрос был бы решен за год, максимум два (ибо технических проблем нет).

Здесь очень уместно вспомнить аналогичный пример в сухопутных войсках (закончившийся, совсем иначе, чем в ВМФ):

Началось все с того, что в Чечне при выполнении боевого задания от пистолетной пули бандита погиб солдат, защищенный бронежилетом. Стрелял бандюк из «макарова», а по всем расчетам из этого оружия бронежилет пробить нельзя. Контрразведка обратила на это внимание и доложила в Генштаб. Бывший в ту пору начальником Генштаба генерал армии Юрий Балуевский поручил своему заму генералу Александру Скворцову проверить, в чем дело. Скворцов взял на выбор несколько броников из большой партии, которую поставляла фирма «Артесс», и поехал на полигон, где сам расстреливал жилеты. Пули прошивали броню как папиросную бумагу. После этого генерал отправился на фирму, чтобы на месте проверить качество товара. Ему дали контрольный бронежилет из огромной партии — 500 штук. Как ни странно, это изделие оказалось качественным — его пластины состояли из всех положенных 30 слоев так называемой баллистической ткани (или кевлара). И пули его не прошивали. Когда же генерал сам выбрал для испытаний несколько бронежилетов, тут все и прояснилось: в некоторых не было даже и 15 слоев кевлара... После этого к делу подключился Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ.


До точки залпа еще нужно дойти…


Да, проект 885 имеет мощный ракетный комплекс. Однако необходимо объективно понимать, что его возможности находятся на уровне 2-3 дальних бомбардировщиков (при этом крылатые ракеты (КР) «Калибр» существенно уступают КР Х-555 бомбардировщиков), и значительно уступает 949АМ проекту (а по возможностям поражения береговых целей – ПЛАРК «Огайо» ВМС США).

Однако до точки залпа нужно еще и дойти. А с учетом того, что противолодочная оборона противника начинается от наших баз, вероятность этого для нас гораздо ближе к нулю, чем к единице.

Кроме того, проблемы защиты — далеко не единственные проблемы наших подводных сил.

По древнему комплексу подводного оружия на нашем «новейшем» 4 поколении от одного из его разработчиков:

В работе были ряд проектов ПЛ, считавшимся поколением: 971-3, 881, 957, 958, «Корсар» (975). Везде мы ставили групповые гидравлические ТА, исключение – «Нельма», проект 833. Один за другим все проекты были закрыты. И только одни проект, 885, как-то прошел все стадии проектирования и принят к строительству. Для нас этот проект долгое время являлся единственным реальным воплощением ТА поколения. Сейчас идут проекты 955 и 955А… были оставлены те же, не то грусть не то смех, параметры силовой установки торпедных аппаратов, что и были на 3 поколении.


И это только малая часть реальных острых проблем нашего подводного кораблестроения, проблем, которые усиленно скрываются и замалчиваются в докладах руководству страны и вооруженных сил.

В ряде публикаций по тематике антиторпед автор назвал происходившее с «антиторпедным саботажем». И это было именно так!

А если конкретно, все началось в 2003 г.

Сначала на Ладоге были проведены испытания, после которых специалистам и руководству СПБМ «Малахит» стало очевидно, что у «перспективного» комплекса ПТЗ (головной разработчик СПБМ «Малахит») не только «все плохо» с новыми торпедам, но и со старыми, мягко говоря, непонятно что. Ибо в идеологию построения и применения этого комплекса были заложены фундаментальные ошибки.

Откуда автору все это известно? Из публикаций в специальной открытой прессе. Разумеется, «страшных слов» типа «торпеда» там не было. Но даже если в техническом тексте и данных испытаний «снаряды» называть «огурцами», специалистам все равно понятно, о чем идет речь.

Еще раз подчеркну: то, о чем писал Луцкий 2010 г., в «Малахите» (и его контрагентах) абсолютно точно знали с 2003 г. Однако бюджетные миллиарды активно осваивались не просто на заведомо тупиковые темы, а темы, оставлявшие «голыми» перед оружием противника наш подплав.

В 2003 г. автор, проходя в составе экипажа подготовку в Обнинском учебном центре ВМФ, в ходе отработки корабельного боевого расчёта по преодолению минных заграждений из мин «Кэптор», задумался об активном уничтожении ее торпеды своим торпедным залпом (с соответствующими стрельбовыми установками).

Исследование вопроса было не абстрактным, были проведены тренировки личного состава, проведен хронометраж, сделаны расчеты (для этого потребовалось заехать в родное училище, на спецкафедру).

Со всем этим автор прибыл в Управление противолодочного вооружения (УПВ) ВМФ, откуда был направлен в ГНПП «Регион». До этого о разработке у нас антиторпед знал только из книг Капитанца.

При всей примитивности «первоначальных предложений» вопросы ПТЗ в них были рассмотрены гораздо шире, комплекснее, чем это делалось в рамках «Ласты» в «Регионе». Более того, ряд крайне важных вопросов вообще выпал из внимания разработчиков (ГНПП «Регион» и СПБМ «Малахит») и оказался для них просто шоком.

Шоком таким, что сказать об этом официально вслух и громко им оказалось просто страшно.

Генеральный конструктор ЦКБ «Рубин» Баранов И.Л., по тем же вопросам, в документах автора по комплексной модернизации лодок 3 поколения (2006 г.):

Вы ставите вопросы, от которых впору стреляться!!!


На что ему было сказано:

Я не только их ставлю, но предлагаю пути решения — технические и организационные. Это первое. А второе то, что, не решив эти проблемы, мы вообще не имеем права строить подводные лодки!


После 2003 г. «Малахит» начал «искать выход» и «предпринимать определённые меры». Однако проблема в том, что дело не в «отдельных неправильных технических решениях, наши ошибки по этой части заложены в неверных принципиальных подходах, в т.ч. утверждённых в руководящих документах по созданию подводных лодок. Т.е. проблемы нужно вскрывать на всю глубину и всеми (всеми организациями, в т.ч. с Крыловским ГНЦ, центральными организациями, отвечающими за разработку нормативной базы и т.д.).

Что имеем в итоге?


Страна вложила в новые подлодки просто колоссальные средства. Программа «Борей — Булава» оказалась наиболее дорогостоящей в Вооруженных силах РФ. Технических проблем иметь эффективное подводное оружие и средства противодействия нет, и это не требует каких-то запредельных средств.

Однако эти «новейшие» подлодки — просто «голые» перед оружием противника, при этом сами имеют массу недостатков и недоработок по своему подводному оружию.

Какова их боеспособность?

Да, «Ониксы», «Калибры» летают. «Булава» — то же. Периодически.

Но возвратимся к «танковой аналогии». Если у «танка» стреляет пушка («осколочно-фугасными, и на большую дистанцию»), но у него «картонная броня», можно ли его считать «боеспособным»? Очевидно, что нет.

Тогда почему таковыми считаются подводные силы ВМФ, имеющие «картонную» защиту и подводное оружие?

Должностные лица


Приведенные выше критические проблемные вопросы наших подводных сил — это не версии, а именно факты. Факты, о которых не могут не знать ответственные должностные лица как в ВМФ, так и в ОПК.

Очевидно, что имеется ряд очень серьезных вопросов к экс-директору Департамента судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга, а ныне первому вице-президенту АО «ОСК» г. Стругову.

И вопросы к члену Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ Поспелову В.Я. (с мая 2006 г., до этого он занимал пост генерального директора Российского агентства по судостроению).

Именно «тандем» Поспелова и Стругова определял «техническую политику» в нашем кораблестроении (и подводном оружии кораблей) последние два десятка лет. Причем по Поспелову необходимо подчеркнуть то, что он не просто числится в советах директоров целого ряда организаций ОПК, а очень внимательно отслеживает все темы и процессы и прямо на них влияет.

Т.е. Поспелов — это человек, который все прекрасно знает.

Вопрос: где решения этих проблем? И особенно когда решения не имеют технических затруднений, а требуют лишь жестких организационных мер, которые, однако, длительное время «почему-то» не предпринимаются, и «новейшие» корабли сдаются или ограниченно боеспособными (или вообще небоеспособными)?

Назовём вещи своими именами. Единственным светлым пятном нашего новейшего кораблестроения является фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков», и не только по своим характеристикам, но и принципиальной позиции заказчика по устранению ОПК имевшихся по нему проблем.

При этом необходимо объективно понимать, что значительная часть проблем «Горшкова» была следствием жуткого недофинансирования надводного кораблестроения в предшествующие годы, что даже по приоритетному ОКР проекту 22350 заставляло сдвигать «критические» работы на поздние этапы создания корабля.

И одна из главных причин этого недофинансирования — безудержное «вбухивание» средств в подплав, причем без решения его критических проблем боеспособности.

Не решив проблемы 4-го поколения, у нас уже начали активное «освоение бюджетных средств» на пятое!

При этом оказалась сорвана программа модернизации и средних ремонтов лодок 3 поколения. И это после того как в середине 2000-х флот и страна едва не потеряли на глубине лодку типа «Курск»! Вины экипажа в этом не только не было, более того, только быстрые и профессиональные его действия позволили лодке с «выбраться» с «того света». Причина – непроведение положенных ремонтов (причем именно средних ремонтов).

С большой вероятностью, от верховного флот в лице главкома Куроедова это скрыл. А что же в ОПК? Гг. Стругов и Поспелов об этом президенту (председателю правительства) доложили?

Отдельный вопрос – фигура нынешнего «главного советника» президента АО «ОСК» г. Чиркова В.В. (экс-ГК ВМФ). Обо всех указанных проблемах он прекрасно знал. Тем не менее, акт по АПКР «Северодвинск» подписан был (как и целый ряд других грубейших «ошибок» г. Чиркова на должности ГК: патрульные корабли проекта 22160, корветы проекта 20386 и т.д.), а сейчас г. Чирков прекрасно себя чувствует в системе ОПК.

Что характерно, реальная работа по решению проблем фрегата «Горшков» пошла после того, как г. Чирков покинул свое кресло в Адмиралтействе.

А действующий главком Королев? Как говорят, «имел намерение все изменить», и определенный позитив был (тот же «Горшков»). Однако…

Человек, который его хорошо знал:

Имей в виду, Королев не Сучков. Он не «рубака». Нет, он нормальный мужик, правильный. Но… он очень осторожный. У нас на Севере его называли «Осторожный победитель»: всегда побеждает, но всегда очень осторожен.


На должности главкома Королев полностью и безоговорочно проиграл промышленности (небольшой «отыгрыш» был за счет «Горшкова» и «Полимент-Редута», где промышленность все-таки заставили довести работу до приемлемого результата, но далее все это было утрачено «приёмкой» кораблей 22160 и эпопеей с крайне сомнительным проектом 20386).

Видимо, для того, чтобы не проиграть, все-таки нужно было быть «рубакой», ибо были необходимы жесткие и решительные действия главкома ВМФ.

Здесь уместно вспомнить хорошую статью контр-адмирала в отставке Ю. Кириллова.

В начале 90-х по мотивам чести застрелился известный и высокопоставленный американский четырехзвездный адмирал, командующий операциями ВМС США. Случай очень странный с позиций современных представлений и, по мнению большинства, повод не заслуживал внимания. Однако подобные представления о чести у высшего офицерского состава сильно работают на авторитет флота, ВС, которым он принадлежал. Это особенно примечательно на фоне представлений о чести у его современников с других флотов, имеющих для подобных решений куда более веские основания.
Действительно, а насколько зависит эффективность обороны от достоинства командующего, генерала или адмирала. Не секрет, что в оные времена, об окончании которых мы еще не извещались, большинство даже весьма способных воинских начальников заходили в начальствующие кабинеты со своим мнением, а выходили с чужим, его мнением. Вот в чем трагедия.


Что необходимо?


Примечание: крайне тяжёлый вопрос взаимодействия ВМФ и Минобороны автор полагает необходимым рассмотреть в отдельной статье по ВМФ.

При этом необходимо заметить, что флот не имеет контроля над предприятиями ОПК через военную приёмку (которая ему не подчинена). В этой ситуации единственной возможностью знать обстановку, влиять на нее и управлять может быть только создание системы объективного проведения испытаний ВВТ ВМФ.

Ключевой вопрос перспективы и взаимоотношения ВМФ с ОПК – создание полноценной системы испытаний ВВТ ВМФ.

То, что мы имеем сейчас, – это профанация таковой, щедро «приправленная» заведомыми подлогами и подтасовками. И так практически везде в ВМФ, даже у относительно благополучных ракетчиков: стреляли хоть раз новейшие ЗРК ВМФ по реальным имитаторам новейших ПКР ВМС США LRASM (особенно с учетом много меньшей дальности захвата активной ГСН ЗУР ставит вопросы вообще по принципиальной боеспособности ЗР «Редут» корветов ВМФ по таким целям)?

По подводному оружию же у нас – просто мрак. Да так не везде. Исключения есть, и по тому же «Пакету», и «Ихтиозавру»… но эти исключения по сути только подтверждают аховое состояние с системой испытаний ВМФ.

Отработка новых торпед (их систем самонаведения) и средств противодействия должны вестись комплексно и совместно.

Вроде бы очевидное решение. Однако предложения по нему, многократно и с подробностями изложенные в ряде документов автора и других инициативных офицеров, вызывают категорические неприятие (вплоть до истерик «ну не надо проводить таких испытаний!!!»).

Причина проста: результаты объективных испытаний будут просто разгромны и скандальны для целого ряда изделий и комплексов, начальников и «специалистов», во всем этом участвовавших.

Здесь, кстати, нужно важное уточнение по антиторпедам: категорическая потребность проведения именно реальных испытаний с фактическим уничтожением атакующей торпеды, а не их имитации «имитаторами».

В ОПК «еще веселее». Объективно, наибольший сегодня опыт создания современных ССН торпед имеется у специалистов ГНПП «Регион». Вопросы разработки ими же (причем люди готовы были работать инициативно и факультативно) в «Регионе» современных СГПД ставились многократно. Для фирмы, находившейся в конце 2000-х — начале 2010-х гг. в тяжелом финансовом положении, это было быстрое и эффективное решение многих проблем. Однако «позиция» главного конструктора г. Дробота была:

Пусть это разрабатывает кто угодно. «Регион» делать СГПД не будет.


Очень хочется думать, что такая «странная» позиция главного конструктора предприятия не была связана с тем, что он «по совместительству» являлся членом совета директоров конкурирующей фирмы, причем считавшей тематику СГПД «своей вотчиной».

Наконец, главное: найдется ли у нас адмирал, который сможет объективно вскрыть имеющиеся проблемы, жестко поставить вопросы и добиться их решения перед ОПК и структурами Минобороны и ВМФ?

Автор: Максим Климов