[ezup]

На первый взгляд ответ вроде бы очевиден: почти 25 лет страной управляет человек по имени Александр Григорьевич Лукашенко. Какие тут могут быть новости? Какие открытия? Этот человек успел буквально всем намозолить глаза и стать притчей во языцех. И речь уже идёт чуть ли не о наследственно-пожизненном правлении, а тут вдруг такой нелепый вопрос. Общеизвестным фактом является то, что всё белорусское государство выстроено под одного человека и вокруг одного человека (и это тоже всех достало).

Вроде бы о чём спорить, о чём дискутировать? Однако не всё так однозначно, как кажется на первый взгляд. Ведь что значит «управлять государством»? Или, например, фирмой? Как мы знаем, текущую деятельность и текущие приказы может отдавать один человек/группа публичных лиц, а вот владеть всем «предприятием» могут совсем другие люди. Отсюда «внезапные» решения и повороты. Когда плавное течение «управленческого процесса» внезапно прерывается каким-то мощным «подводным камнем». И тогда-то становится понятно “Who is who”. Причём тоже вполне себе внезапно.

Таки Лукашенко демонстративно рулит страной «в ручном режиме», на камеру распекает нерадивых чиновников, летает над страной на «голубом вертолёте» и отслеживает провалы в сельском хозяйстве… и всё сам, всё сам. И речи регулярно произносит, и активность везде проявляет. Однако… однако при внимательном анализе его политики (на длительном участке) начинают закрадываться определённые серьёзные сомнения в его абсолютном и единоличном правлении.

Просто «не бьют» определённые вещи, не бьют. Как-то не стыкуются. Помните «легендарную киноленту» «Крёстный батька»? С чего бы она «вдруг» появилась в телеэфире? Для Кремля такие ходы нехарактерны абсолютно. Это было «что-то с чем-то». Некая «политическая фантастика». С чего бы это? Такие вот ходы? Всё началось в 2008 году, в момент начала «войны трёх восьмёрок». Тогда-то всё и закрутилось. Особо не рефлексируя, Кремль ждал от «союзной Беларуси» полной политической (хотя бы политической) поддержки.

Но не получил её от слова совсем, что стало для России и её руководства полной и оглушительной неожиданностью. То есть Медведев очень долго не мог поверить в то, что Минск не признает Абхазию и Южную Осетию. Категорически не мог поверить. Просто сама суть и сама логика Союзного государства практически автоматически такой шаг подразумевала. Но нет. Признания не последовало. Более того, находясь под мощнейшим давлением Кремля, «батька» очень долго выкручивался и выверчивался. И, судя по всему, действительно публично в присутствии глав СНГ обещал такое действие произвести, но не произвёл.

То есть до «войны трёх восьмёрок» единственное, что требовалось от РБ — получение российских дотаций и выражение заверений в искренней дружбе. Тогда всё было относительно неплохо. Как только от Белоруссии потребовали хоть что-то сделать взамен, начались глобальные проблемы. Когда белорусы лихим словом поминают Союзное государство, то они как-то мило забывают, что оно очень хорошо работало в «режиме насоса по перекачке российских денег», в любых других режимах оно работать оказалось не в состоянии принципиально.

То есть Лукашенко буквально «испинали», но признавать Ю. Осетию с Абхазией он не стал. Такая вот нежная дружба. Вообще уже в десятые «дружба» Москва-Минск со стороны белорусов свелась к постоянным «торговым» скандалам и обвинениям Москвы в том, что она хочет куда-то там втянуть Минск в политической сфере. Во что-то нехорошее втравить. Вот и вся «дружба». Ещё раз: всё было относительно безоблачно, пока в Минск потоком текли российские деньги и ресурсы в обмен на словесные уверения в «неизменной дружбе» (это время многие белорусы вспоминают с ностальгией). Как только с Минска что-то попытались потребовать взамен, начались бесконечные скандалы.

И вот как раз «точка разрыва» — это то самое «непризнание». Вот она, точка отсчёта серьёзных взаимных разногласий. И вот тут возникает серьёзный и вполне очевидный вопрос: а почему? Почему Лукашенко не сделал то, чего от него требовали как от союзника? По идее, терять ему на тот момент особо было нечего, официально он «последний диктатор Европы» и персона «нон-грата» в ЕС. Вся выручка от торговли благодаря России. Дотации оттуда же. То есть «признав» он не сильно ухудшал своё положение на Западе, где и так был «нерукопожатным», и серьёзно поднимал свои акции в России.

Вот как ни смотри, как ни анализируй, — позиция Лукашенко непонятна абсолютно. Зачем? За каким чёртом? Просто-напросто к тому моменту на нём многое что «висело»: и исчезновение лидеров оппозиции, и многочисленные их аресты, избиения протестующих, репрессии против оппозиции. Ничего этого ему на Западе никогда простить не смогли бы и не смогут. Он, по их меркам, «слишком плохой парень». То есть столь любимое в РБ «сближение с Западом» неизбежно упирается в ту самую мрачную фигуру «председателя совхоза». И так каждый раз. То есть проблема как раз прежде всего в самом Лукашенко.

Поэтому, собственно говоря, лично ему в случае признания Ю. Осетии терять особо было нечего. Нобелевка, которую отхватил Горбачёв, ему всё одно не светила. Никаких крупных инвестпроектов, никакой крупной помощи с Запада он после «непризнания» не получил, не потерял и не продолжил… тогда зачем? Мало кто об этом говорит, но вот хорошо: Лукашенко не признал Осетию, чтобы не нарушать международное право и… в Европе он по-прежнему персона нон-грата. Тогда «смысел»? Давно пытаюсь понять, где, собственно говоря, «выхлоп» от этого решения?

А «отрицательные последствия» были, и серьёзные. В 2010-м году проходят очередные выборы президента Белоруссии, и как раз тогда Лукашенко категорически требовалась поддержка России: и экономическая, и политическая. Условием же получения такой поддержки было как раз «оно» — признание. Об этом, кстати, было ясно и чётко заявлено. Причём публично. То есть «на кону» стояла та самая вещь, которой Лукашенко никогда не шутил, — его личная, персональная власть. Для того чтобы её удержать, необходима поддержка России: и финансовая, и политическая. На дворе 2009 год, недавно закончилась война в Ю. Осетии...

И надо что-то решать… Так вот, Осетию он так и не признал. Безусловно, Лукашенко приложил просто-таки чудовищные усилия чтобы выкрутиться из ситуации, 2010-2011 стали переломными годами для белорусского режима. У нас почему-то об этом мало пишут, но кризис был жесточайший: без достаточного количества российского финансирования у белорусской экономики буквально «началась ломка».

А тут ещё «президентские выборы», причём выборы человека, которого многие уже тихо начинают ненавидеть. Добром это закончиться никак не могло. Оно и не закончилось. События декабря 2010-го года у нас как-то странно подаются, дескать чуть ли не 100%-но пророссийский Лукашенко против инспирированного Западом Майдана. Однако… однако уже тогда Лукашенко ни разу пророссийским не был. И совсем уж однозначно его никто в Москве поддерживать не собирался. И не поддерживал.

То есть «лучшему другу России» был поставлен ультиматум: или вы признаёте Ю. Осетию и всё будет по-прежнему, или извините… Вообще до 2010-11 годов в Беларуси существовала «уникальная белорусская социально-экономическая модель». Собственно говоря, многие не понимают, что Лукашенко по сути своей диктатор-популист. Ему нравилась не только власть, но и популярность. Ну, в принципе всё это и работало. До 2010 года. Могло в принципе работать и дальше. Но «камнем преткновения» стало как раз то самое «признание/непризнание». Москва «упёрлась рогом», но Лукашенко почему-то тоже уступать не пожелал.

Ещё раз: существует какой-то красивый миф о «хитром Лукашенко из Шклова и лопоухой Москве». Однако это не так: в области военных поставок современной техники сотрудничество было свёрнуто очень давно. Все мечты о получении «Искандеров» и «Су-30» уже который год остаются мечтами. То есть «безграничная дружба» имела место только на первый взгляд. Доверие к минскому руководству стало пропадать уже не вчера. Точка бифуркации — это как раз момент «признания/непризнания».

То есть всё могло пойти или по одному сценарию, или по-другому. Ещё раз: белорусы этот момент как-то очень шустро «пробегают», проговаривают скороговоркой. Дескать, и о чём тут ещё беседовать? Всё и так ясно: Москва пыталась втянуть Беларусь в ненужное последней противостояние с Западом. Но мудрый Лукашенко этого избег.

Простите мой французский, но как раз то самое «непризнание», вернее, его «последствия» стали для президента Лукашенко полной политической катастрофой, и прежде всего как раз в отношениях с горячо любимым многими белорусами Западом. Как раз (удачно по времени совпало!) выход на выборы без поддержки Москвы де-факто означал политическую изоляцию Лукашенко. Для Запада он чужой/враг, для очень многих в Беларуси он уже тогда был абсолютно неприемлем. Вот многие у нас не хотят понять, что без всяких «агентов Госдепа» уже в нулевые многие белорусы откровенно ненавидели Лукашенко.

Говорите, у него сегодня низкий рейтинг? Да вы что? А когда он у него был высокий? Суперпопулярность Лукашенко во многом продукт пропаганды (на неё-то он как раз денег не жалел!). То есть на самом деле положение у него перед выборами было пиковое, его никто не поддерживает, денег нет… оставался один сценарий — силовой, который и был реализован. Разгон и жесточайшее избиение демонстрантов. Аресты и суды. Такая вот «популярность», такая вот «народная любовь». Как следствие, ЕС выборы не признал, США выборы не признали. (А «эуропэйский» Лукашенко зачем-то не признал Абхазию… зачем при таких вот раскладах?)

Белорусская пропаганда предпочитает откровенно лгать, заявляя, что эти санкции — следствие «пророссийской политики Минска». Немного не так, санкции, наложенные на Беларусь, — это следствие откровенно диких методов удержания власти одним уникальным персонажем. То есть избежав «нарушения международного права» в случае Южной Осетии, господин Лукашенко получал экономический кризис, рост недовольства, проблемы на выборах себя любимого, силовое подавление этого недовольства и… те самые «санкции Запад», от которых он якобы героически уберёг белорусскую нацию, «не пойдя на поводу у Москвы».

Кстати, да: Даниэль Ортега признал Осетию с Абхазией практически сразу и никаких проблем не поимел. Да потому, что по большому счёту в мировой политике это было не так уж и важно. В смысле «территориальная целостность Грузии». Почему-то кризис на выборах 2010 и общий экономический кризис 2010-11 в Белоруссии принято рассматривать полностью отдельно от вопроса признания/непризнания. Но фишка как раз в том, что эти вопросы были очень тесно связаны: герр Лукашенко буквально до последнего момента имел шанс всё разрешить ко всеобщему полному удовольствию, совершив то самое «признание». И тогда всё снова «хорошо».

То есть весь этот кризис 2010-11 мог бы вообще пройти в гораздо более мягкой форме, не доходя до «эксцессов». Нет, были и проблемы в экономике, было недовольство, но решающим фактором стал разлад с Москвой. Вот он-то всё и усугубил. 2010-11 — это годы перехода от «патерналистско-социалистической» к откровенно «репрессивно-госкапиталистической» модели в Беларуси. Всё стало гораздо серьёзней. «Острее, темнее и жёстче».

А теперь главный вопрос: а почему? Почему был выбран именно такой вариант событий? Откровенно трэшевый?

А был ли у Лукашенко выбор вообще? Мы почему-то по определению предполагаем, что у него была свобода выбора поступить в данном вопросе так или иначе. Но было ли оно так? Складывается такое вот серьёзное впечатление, что этого варианта для господина Лукашенко просто не существовало. Ещё раз: не надо про «соблюдение международного права» и «сохранение контактов с Европой». В декабре 2010 Лукашенко втоптал всё право в снег и утрамбовал его дубинками спецназа. А вопрос «по признанию» звучал примерно так: есть ли жизнь на Марсе? То есть по факту был теоретическим и гипотетическим.

Признай Лукашенко Ю. Осетию с Абхазией, это мало что поменяло бы в политической картине Беларуси. Так, мелочь. И вот тут интересно: есть прямой и простой выход через дверь по лестнице, но индивид вместо этого ползёт через окно, по пожарной (раздирая брюки), потом прыгает на асфальт (разбивая лицо)… и всё это с риском для жизни и здоровья. Зачем? Смысл? Видимо были какие-то весьма серьёзные причины, мешавшие господину Лукашенко «пройти через парадное». То есть человек, который ради собственной власти систематически нарушал все и всяческие законы, вдруг остановился перед какой-то мелочью… извините. Тут всё не так просто.

«В 2000 году комитет ООН против пыток, рассмотрев периодический доклад по Белоруссии, отметил сохраняющуюся обеспокоенность в связи с исчезновениями и призвал власти «рассмотреть возможность создания независимой беспристрастной правительственной и неправительственной национальной правозащитной комиссии с действенными полномочиями для, в числе прочего, продвижения прав человека и расследования всех жалоб о нарушениях прав человека, в частности, относящихся к применению Конвенции» (wiki).

Единственная причина «непризнания» — это было решение не Лукашенко. То есть окончательное решение принимал кто-то другой. Вот как ни крути, как ни обдумывай ситуацию — другого варианта просто не остаётся. Всё остальное придётся отбросить. Единственный разумный вариант: кто-то запретил Лукашенко это делать. А дальше Александр Григорьевич уже вертелся как уж на сковородке. Самым странным образом та самая война «трёх восьмёрок» очень жёстко ударила по никак напрямую в неё не вовлечённую Беларуси. Да, кризис 2010-11 — это самое прямое следствие той войны.

Лукашенко мог очень легко «отскочить», подписав мало что значащий документик и закрыв тот вопрос (белорусский спецназ слишком ценен, чтобы его посылать на войну). Но он поступил иначе. И это решение нанесло по «режиму» тяжелейший удар: все маски пришлось отбросить и перейти к прямым репрессиям. До 2010-го в принципе у Александра Лукашенко была серьёзная поддержка (как в Беларуси, так и в России!), а потом всё изменилось. То есть не надо иллюзий, фантазий и отсылок к некоему праву: минуса у решения по Осетии лично для Лукашенко были гигантские, просто чудовищные, а вот «плюса» заинтересованные лица ищут по сей день. Но не находят.

А вот если кто-то внешний запретил Лукашенко принимать такое решение, то всё встаёт на свои места. Картинка складывается. Бывает же в жизни так, что ваш начальник заставляет вас действовать в крайне невыгодном для вас ключе. Максимально невыгодном. И никаких «объяснений» слушать не желает. Это приказ. Вот это именно такой вот случай. Суверенный и ненагибаемый Александр Григорьевич выглядел максимально по-дурацки: ради «продолжения банкета» «социально-ориентированного» государства (и собственной популярности в народе!) ему надо было подмахнуть небольшую бумажку. Но сделать этого он не мог категорически.

Собственно говоря, вокруг этого маленького эпизода (а для мировой политики это именно так!) уже 10 лет вертится российско-белорусская дискуссия. И вертится она бесконечно. Согласитесь, в версии «незалежной» и ни от кого не зависящей Беларуси это выгляди более чем странно, ну зачем принимать столь очевидно невыгодное и катастрофическое по своим последствиям во внешней и внутренней политике решение? Зачем?

Незачем, если ты сам принимаешь важнейшие решения, а вот если за тебя это делает кто-то другой, тогда да… у этого «другого» могут быть совсем иные интересы. Ключ к разгадке «непризнания» лежит именно здесь: Лукашенко не имел возможности принять «другое» решение. Не было у него никакого «другого» выбора. Вот ежели мы встанем именно на эту неожиданную точку зрения, то тогда всё очень быстро проясняется: тогда как раз все действия белорусского руководства выглядят вполне логично.

Они прилагают просто чудовищные усилия, чтобы удержать контроль над ситуацией в 2010/2011-м годах. В тот момент, когда буквально всё летит в тартарары. Ребята работают буквально круглые сутки не покладая рук. Резко сократилась российская помощь и экономика сыплется… растёт недовольство… впереди выборы единственного и любимого «прэзидента». После выборов финансовый кризис и в феврале 2011-го (то есть сразу после выборов!) последний раз в прессе упоминается «уникальная белорусская модель»… потому что нет уже никакой «уникальной модели».

То есть 2010 — «год выборов», проходящих в максимально тяжёлых условиях, а 2011 — год финансового кризиса (сразу после выборов). И «год выборов» закончился жесточайшим избиением демонстрантов, массовыми арестами (в том числе семи кандидатов в президенты!), то есть политический режим себя полностью скомпрометировал как в глазах белорусских избирателей, так и в глазах Запада (якобы ради дружбы с которым и не признали 2 республики). Это провал, братан! А «победный» 2011-ый охарактеризовался крахом белорусской финансовой системы… и терактом в минском метро.

Именно тогда Лукашенко был вынужден продать «Белтрансгаз». Кстати, «антересное» у нас с белорусами экономическое сотрудничество: единственное нужное России действие они провели, по сути дела находясь на краю экономической пропасти. То есть они были «очень сильно вынуждены» это сделать. Иначе было никак, и до сих пор они об этом очень сильно жалеют. Такая вот «экономическая кооперация». Не согласны? Назовите хоть один крупный успешный совместный экономический проект с белорусами… Ласково просим.

И это за 25 лет «интеграции». Но, возвращаясь к нашему «непризнанию», нельзя не отметить крайнюю степень странности данного решения именно с точки зрения господина Лукашенко и его окружения. Не тянет это на «каприз» или «выверт», слишком оно дорого обошлось, и по сей день Лукашенко вынужден «платить по счетам». При всей его «необычности и неординарности» — это как бы немного слишком. Логику «мы ваши лучшие союзники, но в Цхинвале мы за Саакашвили» «продать» в России крайне сложно.

Ну и как бы в эту самую логику «внешнего вмешательства» очень хорошо ложится выверт с «неразмещением» российской базы ВКС. Как бы «два капитана» встретились в Москве, всё обсудили «по-взрослому» (этот подход очень любят белорусы — дескать, встретятся два президента и всё решат). После чего там господин Шойгу уже собрался готовить в РБ базу… и тут Лукашенко, вернувшись домой, внезапно заявил, что ни о какой базе он знать не знает, слышать не слыхивал.

Господа, вам не кажется, что это немного переходит все и всяческие границы? Если вопрос размещения базы ВКС надо обсуждать не с Лукашенко, то… с кем? Или вы реально думаете, что, не договорившись с президентом Белоруссии, Путин кинулся там размещать базу с бухты-барахты? Не кажется ли более логичным вариант, что, действуя с позиции «самого главного», Лукашенко в Москве «ударил по рукам», а потом… его поправили и заставили отыграть назад?

И (отбросим вторичный в данном случае военно-стратегический момент) ситуация получилась откровенно, демонстративно дурацкая… дело даже не в «проросийскости», дело в элементарной логике: сначала мы имеем сложные и долгие «мегапереговоры» с «сильным лидером», потом в ходе тех самых «непростых переговоров» достигаем неких «договорённостей», а потом… они отменяются в одностороннем порядке. Явочным порядком.

Вот белорусы любят указывать, что Москва не согласовала с Лукашенко «контрсанкции», ну да, возможно. А вот базу как раз согласовала. А толку? Я знаю, следующий аргумент — Беларуси это «невыгодно». «Интересный» такой подход к международным соглашениям… А если серьёзно — то как-то возникает сильное подозрение, что дело не в тяжёлом и сложном «карахтере» Александра Григорьевича, а в чём-то другом.

Нет, миф о строгом и жёстком лидере, который железной рукой ведёт человечество, тьфу ты, белорусов к счастью, выглядит красиво, вот только на правду не совсем похоже. Сомнения вырисовываются. Засилье «литвинско-польской» пропаганды на самом деле для действующего режима отнюдь не полезно. Это если как следует подумать… Полный идеологически-политический разрыв с Россией (а именно это мы имеем сегодня!) смертелен для «Беларуси».

Если отбросить эмоции в сторону, то вот чисто «технократически» весь стратегический курс белорусского государства выглядит достаточно странно… Кто за всем этим стоит? Лукашенко? Вы уверены? В излишней «глубине планирования» его пока ещё никто не подозревал. Или Лукашенко — всего лишь «публичная фигура»? Мощная такая, красивая, «значимая», но… «фигура», а стратегические решения принимает кто-то совсем другой? Согласитесь, лично для Лукашенко нормально переизбраться и избежать позора «Крёстного батьки» было на порядок важней всяких там «территориальных целостностей» неких «мандариновых республик».

Понимаете, беда как раз в том, что все «объяснения» действий Лукашенко (а это действительно Лукашенко?) практически ничего не объясняют. Если бы он «хитро и цинично» действовал к собственной выгоде — это одно. Да, не совсем красиво, но логично. Беда в том, что логики-то никакой и нет. В смысле выгоды. Действует он как-то криво и косо. Вот создание той самой сверхмощной пропольски-прозападной «оппозиции» (сегодня большая часть молодёжи и интеллигенции в РБ настроена прозападно) — вы реально верите, что это было очень выгодно именно Лукашенко? Вам не кажется, что это как-то дико: для поляков Лукашенко — персона «нон грата», как и для литовцев, с территории этих стран велась и ведётся активная подрывная работа против режима Александра Григорьевича… но вот пролитовски-пропольские настроения в белорусском обществе — это то, что доктор прописал… (это как при Брежневе официально агитировать за Америку).

Это что ещё за политическое самоубийство? Скажу больше, Белоруссия никак не празднует 17 сентября — «День объединения», который, по идее, должен бы быть одним из главных праздников. Вообще данная дата объединения восточной и западной Белоруссии демонстративно игнорируется, а вот в газетах открыто пишут, что белорусы… стали жертвой нападения Гитлера-Сталина (белорусов при этом вполне логично рассматривают как польских подданных). Вообще в белорусской прессе активно продвигается идея Белоруссии как «Польши-минус». России при этом отведена роль врага…

В чём при этом «профит» действующей власти, понять очень сложно, практически невозможно. Своего рода «Украина-2», хроника национального самоубийства. Вот только кто это всё придумал? Лукашенко? Вы серьёзно? Как многого мы о нём не знали… может, он ещё и Шопенгауэра на сон грядущий почитывает? Знаете, очень вряд ли. Скорее, всё это кто-то другой придумал. Слишком уж чёткая, грамотная и продуманная кампания идёт в Белоруссии по продвижению «западных ценностей» и оплёвыванию России. Почитайте белорусскую прессу — она практически вся прозападная.

Нет, если бы она была «пробелорусской» — это понятно, но там Белоруссия — не очень хорошо, Польша — прекрасно, Россия — враг. И так пишет практически вся белорусская пресса. При этом Польша не даёт официальному Минску ничего, она с ним борется… В результате, как уже было сказано, настроения в Беларуси прозападные, с Россией отношения испорчены наглухо… И это всё Лукашенко? Зачем? Надо уметь расшифровывать «белорусский политический жаргон»: «дружба с Россией» — это готовность жить за её счёт и ничего более, «защита национальных интересов Беларуси» — это де факто продвижение интересов Польши… такие дела. То есть там вывеска — это одно, реальность — всегда нечто совсем иное.

В тот момент, когда в руководстве РБ идёт жесточайшая схватка русофобов, говорить о некоем «объединении» просто смешно. А вообще, конечно, «подвели под монастырь» Лукашенко просто мастерски: основой его силы была поддержка России: и финансовая, и политическая, и экономическая. Но информацию об окружающем его мире он получает от очень узкого круга лиц (окружение). Он полностью зависит от этого окружения в условиях народной нелюбви и мощной оппозиции (прозападной!). Но, по итогам, его окружение самым странным образом оказалось полностью прозападным (и, возможно, кем-то курируемым…) «Смишно», не так ли? Вот тебе и «всемогущий диктатор»… Именно поэтому все последние «переговоры» с Путиным были абсолютно бессмысленными. И именно поэтому Путин этим летом принял решение о фактическом отказе от формата переговоров один на один с Лукашенко — потому как не работает это формат с Беларусью. Как раз «расширенный состав» — это попытка вытащить на свет божий белорусских «серых кардиналов». И да, ничего уникального тут нет. Даже Сталина его любимый аппарат в конце концов съел (есть такая версия).

Автор:Олег Егоров
Использованы фотографии:depositphotos.com