[ezup]

На самом деле небольшие обмены (по 3, 5, 10 человек) происходят достаточно часто, каждые несколько месяцев. Об этом говорят представители различных международных организаций типа Красного креста или ООН. Масштабных обменов за 4,5 года войны было всего два, и если первый был крайне важен и для Новороссии, и для Киева, пытающегося хоть немного реабилитироваться после Иловайска и Южного котла перед населением, то второй обмен встал поперек горла и Киеву, и ЛДНР.

Киев не слишком радовала идея чествовать около 60 солдат ВСУ, сдавшихся в плен или попавших туда классическим способом, заблудившись или заехав на чужой блокпост в пьяном виде. Порядка 20-25% обменянных впоследствии сели по различным статьям, в том числе за дезертирство. Кроме того, обозленные долгим пребыванием в неволе экс-военнопленные могли рассказать какие-то неприятные подробности о политике ВСУ на Донбассе, уважительно отзываться о «сепаратистах» или же нанести какой-то другой вред украинской пропаганде.

В ЛДНР тоже не особо радовались обмену: Украина натолкала в список кучу людей, не имеющих вообще никакого отношения к ополчению или «русскому миру», или же тех, кто весьма условно имел отношение к борьбе с Киевом: арестованных за публикации в социальных сетях, какие-то высказывания, участие в «антимайдане» и т. д. Также Киев внес в список немало тех, кто также в 2014-2015 годах в пьяном виде зашел на чужие позиции или же попробовал навестить родственников на подконтрольной Киеву территории; тех, чей срок заключения благодаря «закону Савченко» уже практически истек. С одной стороны, это тоже свои, и всех их нужно вызволить, а потом пристроить в республиках. В то же время есть куда более важные и значимые кандидатуры, которых бы хотелось видеть в списках, но Киев наотрез отказывается их обменивать.

В последние месяцы представители Киева в Минске регулярно срывают обсуждение организации следующего обмена. Представители Луганска и Донецка, по сути, не имеют рычагов влияния для того, чтобы заставить украинцев пойти на встречу и начать согласование очередного масштабного обмена. Похоже, на уровне переговорщиков данный вопрос вообще выведен за пределы компетенции омбудсменов и переговорщиков.

Вероятно, учитывая грозную риторику Киева, направленную на обострение ситуации, вопрос обмена пленными будет решаться на самом высоком уровне и в него будут включены плененные в Керченском проливе украинские моряки (после того, как с ними проведут все необходимые процедуры российские спецслужбы), возможно, Сенцов (самое время Киеву опозориться с очередным «героем», как это уже было с Савченко) или другие украинские террористы, с одной стороны, и журналист Кирилл Вышинский, россияне Алексей Седиков, Мефедов и прочие персоны, которых Киев отказывается отпустить, – с другой.

Учитывая, что президентские выборы не за горами, а также осознавая тот факт, что напряженность в отношениях между Киевом и Москвой в любой момент может выйти на качественно новый уровень, скорее всего, Порошенко позволит произвести обмен в ближайшее время – может быть, даже в этом году. Это не только положительно скажется на его имидже, но и на время отвлечет население и СМИ от «неудобных» тем.

Хочется верить, что обмен будет не точечным, а более масштабным, и в Новороссию отправится как можно большее количество людей, поддерживающих борьбу с Киевом. Пусть даже эта поддержка заключалась в мелком вандализме или комментариях в соцсетях. Однако когда вопросы решаются на столь высоком уровне, речь чаще всего идет именно о точечных операциях и крайне коротких списках, попасть в которые у обычных людей практически нет шансов.

Как это ни печально, для многих военнопленных и политзаключенных, гниющих в украинских тюрьмах, куда проще и реальнее, признав свою вину, получить от трех до семи лет и выйти на свободу условно-досрочно, чем дождаться, пока «небожители» договорятся между собой и окажут им необходимую помощь.

Автор:Егор Махов