[ezup]

Развал СССР, за сохранение которого по итогам общесоветского референдума 1991 года выступило 78% граждан, вызвал коллапс экономики во всех союзных республиках. Несмотря на кажущееся единодушие в результатах опроса, разделявшие социалистическое государство центробежные силы были очень сильны, а местные власти Прибалтики, Армении, Грузии и Молдавии препятствовали проведению народного волеизъявления, полагая, что только выиграют от распада Союза.

Немыслимые всего лишь за 10-15 лет до коллапса СССР события были вызваны ослаблением идеологической составляющей в результате Перестройки, призванной демократизировать государственный строй. Смягчение цензуры и гласность выпустили наружу многие противоречия советской системы, которые до этого прятались за догматическими установками. Хотя Конституция 1977 года и предусматривала «право свободного выхода из СССР» за каждой союзной республикой, никто до середины 1980-ых всерьез не решался обсуждать этот вопрос публично, опасаясь возможных репрессий.

Свобода слова всколыхнула общественные массы, а объявленное в ноябре 1988 года Верховным Советом Эстонской ССР главенство местных законов над союзными спровоцировало «парад суверенитетов». Примечательно, что в прибалтийских республиках многие русскоязычные граждане полагали, что выиграют от экономического процветания, ожидаемого после получения независимости, а местные политические движения, так называемые народные фронты, еще не встали на путь национализма.

Власть и собственность

Большинство споров к 1990 году между центральной властью и республиками касались борьбы за перераспределение в пользу последних власти и собственности. Местные лидеры требовали «суверенитета», под которым подразумевалось полное право распоряжаться национальными активами. Федеративная система СССР, во многом из-за которой Союз распался более или менее бескровно благодаря четко очерченным границам, предполагала правительственные институты, укомплектованные национальными кадрами.

Большинство сепаратистских движений в той или иной степени было спровоцировано этой партийной элитой – национальной номенклатурой. Марксистская идеология в СССР играла определяющее значение, поэтому обращение к ее теоретикам не будет излишним. Несмотря на одиозность фигуры Льва Троцкого, его осведомленность во внутриполитических вопросах мало у кого вызывает сомнение. Еще в 1930-ых годах он писал об угрозе перерождения бюрократического аппарата из прослойки в самостоятельный класс, распад Советского Союза сделал это возможным. Избавившись от давления центра местные номенклатурные элиты получили огромную власть.

Пример Туркмении в этом контексте наиболее показателен: бывший первый секретарь республиканского Центрального комитета Компартии Сапармурат Ниязов превратился после 1991 года в Туркменбаши («главу туркмен»), чей культ личности по своим масштабам имеет мало аналогов в современной истории. В той или иной степени главенство бывшей советской номенклатуры и связанных с ней лиц характерно не только для среднеазиатских республик, но и для всего постсоветского пространства.

Религия и культура

Беловежское соглашение, фактически означавшее конец существования СССР, по сути, было преподнесено его подписантами не как ликвидация, а как трансформация прежнего государства в Содружество независимых государств (СНГ). В результате распада союза наметилось также возрождение национальных культур и религий, которые воспринимались рухнувшей идеологией как «опиум народа» и пережиток прошлого, мешающие созданию нового советского человека.

Еще в Перестройку в регионах СССР появилось значительное количество периодических изданий о местных культурах, а также наметился рост народного самосознания. Даже в Белоруссии, которую местная интеллигенция небезосновательно называла «самой советской» из всех республик, в конце 1980-1990-ых начался подъем националистических сил. Зародился этот процесс в Перестройку с образования молодежных объединений типа «Тутэйшыя» («Здешние»), пропагандировавших белорусский язык и литературу, а также изучавших фольклор. А в итоге в начале 1990 года Белорусский народный фронт собрал на митинге в Минске около 100 тысяч человек, сочувствовавших «национальному возрождению».

В других республиках процесс принимал гораздо больший размах, чем в Белоруссии. Религиозный ренессанс во всех уголках СССР после распада также набирал обороты, повсюду церквям возвращались отобранные некогда храмы. Традиционные верования с каждым годом стали набирать все больше сторонников. Так, Русская православная церковь насчитывала в 1988 году 76 епархий и 6,8 тысячи приходов, а к 2016 году их стало 293 и 34,7 тысячи соответственно. Ислам на своих исконных территориях завоевал не меньшие успехи.

Экономика

Рост национального и религиозного самосознания имел и негативные последствия, способствуя многим межэтническим конфликтам. Проживавшие в республиках представители русскоязычного населения столкнулись с ксенофобией, принимавшей разные формы: от игнорирования до прямых угроз безопасности. Русские в Прибалтике испытали проблемы с получением гражданства после обретения странами региона независимости.

Лозунги экономического роста благодаря отсоединению от Союза являлись очень популярными в Балтийском регионе и, если верить статистике, они не были так уж безосновательны. На сегодняшний день показатели ВВП на душу населения Эстонии, Литвы и Латвии обгоняют российские. Во многом благодаря тому, что эти страны унаследовали от СССР хорошую инфраструктуру и образованную рабочую силу. При этом Прибалтика отказалась от многих советских предприятий и производств, переориентировавшись на Европейский союз, который вкладывает в регион значительные средства. Экономический спад после развала Советского союза страны Балтии преодолели уже через шесть лет.

Показатели Казахстана тоже довольно неплохи и примерно соответствуют российским, остальные регионы находятся на отстающих позициях. В выигрыше от распада СССР остались также транснациональные корпорации (PepsiCo, Daimler, British American Tobacco, Royal Dutch Shell и многие другие), которые нашли на постсоветском пространстве рынки сбыта и сырьевую базу, принеся в то же время немало пользы экономикам бывших советских стран.