[ezup]

Введение. В предыдущих частях было показано, что разведки до 22.6.41 предоставляли военно-политическому руководству страны некорректную информацию. Совпадение фактического числа немецких соединений, сосредоточенных у нашей границы на рассвете 22 июня, с количеством дивизий, приведенным в РМ, являлось чисто случайным событием. Руководство НКО и ГШ ожидало, что для полномасштабной войны с СССР будет сосредоточено до 180 немецких дивизий.

Разведкой были не вскрыты подвижные ударные мототанковые группировки противника, а также выход всех немецких войск на исходные позиции для наступления. Можно предположить, что немецкое командование знало об инертности передачи развединформации в системе КА-НКВД-НКГБ-руководство СССР, длительность передачи которой составляло до 1-1,5 суток.

На примере ВМФ и при взгляде на события из Центра автор постарался показать, что нет ни одного факта, показывающего обеспокоенность возможным началом полномасштабной войны 22 июня руководством НКО и ГШ.

В 18 и 19 частях мы рассмотрим общедоступные документы и воспоминания ветеранов, посвященные в основном ПВО. На основе представленных материалов попробуйте сами сделать вывод о том, что мероприятия в частях ПВО до 18 июня могут свидетельствовать об ожидании полномасштабной войны (а не отдельных провокаций) на рассвете 22.6.41. Также автор предложит взглянуть на уже рассмотренные события в ПрибОВО под другим углом зрения.

ПВО. 25.1.41 выходит Постановление СНК СССР «Об организации ПВО». В Постановлении говорится: «1. Угрожаемой по воздушному нападению зоной считать территорию, расположенную от государственной границы в глубину на 1200 км. Пункты и сооружения, находящиеся за пределами 1200 км от государственной границы, могут быть прикрыты средствами ПВО по особому решению Правительства СССР...

4. Руководство ПВО возложить: а) в центре на начальника ГУ ПВО..., подчиненного народному комиссару обороны; б) в округах — на помощника командующего войсками округа по ПВО...»

В Постановлении определяются города, которые требуется прикрыть корпусами ПВО (Москва, Ленинград, Баку), дивизиями (Киев, Львов) и бригадами (Одесса, Рига, Минск, Белосток, Вильнюс, Каунас, Хабаровск, Батуми и Дрогобыч). Также говорится о формировании 23-х зенап для прикрытия менее важных городов и 146 озад с 48 отд.зенитно-пулеметными ротами для прикрытия важнейших предприятий, электростанций, ж/д узлов и мостов, артскладов емкостью 500–2000 вагонов, аэродромных узлов и т.д.

Чтобы эффективно применять средства ПВО, необходимо своевременно обнаруживать самолеты противника. Перед войной эта задача возлагалась на службу ВНОС и радиолокаторы, которых было мало. Наблюдательные посты (НП) ВНОС делились на батальонные (БП), ротные (РП) и НП взводов. В мирное время были развернуты только БП и РП. Таким образом, о степени оперативной готовности в системе ПВО можно судить о количестве развернутых НП ВНОС.

В угрожаемый период и в военное время указанные выше посты ВНОС дополнялись НП полков и дивизий сухопутных войск. Кроме того, существовали подразделения и части ВНОС, подчиненные командованию флотов и флотилий. Главным элементом службы ВНОС являлся НП, который обычно состоял из семи человек: начальника, заместителя и нескольких наблюдателей. Средством связи служил телефон и лишь в редких случаях радиостанция.

Например, в соответствии с Планом Западной зоны ПВО 2-я рота ВНОС (8 отдельный батальон (об) ВНОС) в мирное время могла находиться в трех степенях боевой готовности, которые назывались «Положениями». По 3-му положению расчет постоянно нес службу только на РП. По 2-му положению выставлялось 18 НП, на которых несли службу 50% личного состава. Посты выставлялись за время, не превышающее 4 часа. По 1-му положению на подготовленные к работе НП прибывало 100% личного состава, на что отводилось не более 8 часов. В случае начала войны на большинстве НП было предусмотрено строительство 15...20-метровых вышек. Бревна для строительства заготавливались и складировались заблаговременно.

Т.П.Каргополов (начальник кафедры службы связи Военно-электрической академии, с 08.1941 – начальник связи Северо-западного направления): «Корпуса и дивизии ПрибОВО имели части и подразделения связи укомплектованные имуществом связи по табелям военного времени. Кроме связи командования в ПрибОВО перед войной широко была организована связь службы ВНОС. Для этой связи из всех частей были выделены радиостанции, установлены дежурства...» Недостаток информации не позволяет сказать: насколько хорошо были оснащены радиостанциями посты ВНОС ОдВО, КОВО и ЗапОВО. 2-го июля в штабе ЮЗФ рассматривается вопрос о недостаточной оперативности передачи информации о воздушной обстановке и о оснащении постов ВНОС радиостанциями.

Система ВНОС приграничных округов (при полном ее развертывании) создавала сплошное поле визуального наблюдения за воздушным пространством в приграничной полосе глубиной 150-250 км и вокруг особо важных объектов страны глубиной 60-120 км.

Н.Н.Воронов (с 19.6.41 — начальник ГУ ПВО КА): «Всегда на новой работе бывает масса трудностей, но на этот раз они были особенно многочисленны. Больше всего тревожило, что некоторые военные товарищи не понимали значения ПВО в современных условиях. С первых же дней многое казалось поставленным не так, как должно бы быть... Система управления войсками ПВО была весьма нестройной. Так, например, вся служба ВНОС находилась в ведении непосредственно ГУ ПВО..., а все активные средства ПВО подчинялись командующим ВО и лишь по вопросам специальной подготовки — начальнику ГУ ПВО. Это... не способствовало четкости и оперативности в управлении...»

Обратите внимание, что начальник ГШ допустил руководство разными частями ПВО, дислоцированными на территории приграничных округов, по разным линиям боевого управления: части ВНОС подчинялись ГУ ПВО, а зенитно-артиллерийские, прожекторные части и части ВВС, на которые возлагалась задача по ПВО, — руководству ВО.

П.А.Судоплатов: «Наши потери в значительной мере были обусловлены и низким уровнем боеготовности ВВС и ПВО к отражению нападения. В нарушение основных положений уставов об охране аэродромов и стратегических складов не были развернуты даже дежурные огневые средства…»

Организация ПВО аэродромов оставляла желать лучшего. Из штатных средств ПВО на аэродромах имелось по три счетверенных зенитно-пулеметных установки, которые входили в состав батальона аэродромно-технического обеспечения. Установки имелись не во всех батальонах. Кроме того, батальон мог обеспечивать работу авиации на основном аэродроме и дополнительно на 1-2 полевых площадках. Поэтому зенитно-пулеметных установок не хватало для прикрытия самолетов на аэродромах, на полевых площадках, а также осуществлять ПВО аэродромных сооружений (складов топлива и вооружения и т.д.).

Директивой НКО от 25.4.41 предусматривалось сформировать для обороны аэродромов и других объектов ВВС 166 зенитно-артиллерийских батарей, но из-за нехватки боевой техники это решение оказалось практически не выполненным. 7.6.41 ГШ вновь поднимает вопрос о выделении батарей ПВО для прикрытия аэродромов, но снова дает о себе знать нехватка зенитных средств. Внутренние округа будут реагировать на этот документ только с 22-23 июня.

В ЗапОВО, КОВО, ОдВО выделить батареи ПВО с обороны городов, которые следовало защищать в соответствии с Постановлением СНК, было проблематично. В соответствии с «Планами прикрытия…» округа должны были дополнительно обеспечивать ПВО складов, мест сосредоточения войск, автомобильных и ж/д мостов, а также ж/д станций, через которые должны были прибывать войска для последующего развертывания. Поэтому в округах для прикрытия объектов, определенных в «Планах прикрытия…», зенитные дивизионы (батареи) изымались из войск (сд и ск).

Дивизионы ПВО (в некоторых случаях и батареи, роты, взвода) итак поштучно были задействованы на прикрытии важных объектов. Не было свободных батарей в ВО даже для прикрытия основных аэродромов. Определенная часть основных аэродромов была прикрыта частями ПВО, осуществляющими противовоздушную оборону городов, вблизи которых и располагались эти аэродромы.

ШТ из штаба ЛВО (16.4.41): «Командиру 19 ск. Зад 142 сд до смены зад 115 сд оставить на ПВО ж/узла Хитола…»

ШТ из 11 ск (15-30 21.6.41): «Командующему 8 Армии. 125 и 48 сд зенитными средствами полностью не укомплектованы. По Вашему приказу корпусной зад возвращен обратно Шавли. Таким образом группировка артиллерии и резервных полков остается без прикрытия зенитными средствами. Прошу разрешения все же снять из Шавли 39 озад и прикрыть боевой порядок соединений корпуса...»

133 отд.зенитно-пулеметный батальон из состава 10 бригады ПВО для обороны объектов пришлось раздергивать по-ротно и по-взводно. ЖБД 133 зен.отд.пул.бат: «18.6.41. получена ШТ занять боевое положение №2…

19.6.41. Получен боевой приказ откомандировать роту ДШК в г.Поневежец для обороны штаба фронта…

20.6.41. Задача батальону та же. Роты занимались по расписанию

21.6.41. Получен боевой приказ откомандировать одну роту в г.Тришкяй. охрана склада №618…

21.6.41. Получен боевой приказ откомандировать один взвод в г.Луначай для обороны склада...

22.6.41 Задача батальону та же. Боевые действия авиации над Ригой не было… »

В ПрибОВО даже изъяли по одной зенитной батарее 40-мм пушек «Бофорс» из парков национальных дивизий и подняли приписной состав, знакомый с этой техникой.

В ВО ситуацию усугубило проведение боевых стрельб в лагерях частей ПВО в соответствии с планами, утвержденными ГШ. Зенитно-артиллерийские дивизионы и батареи выводились в лагеря, ослабляя прикрытие объектов. В случае приведения частей и соединений ПВО в повышенную боевую готовность требовалось значительное время для возвращения этих частей в пункты постоянной дислокации (ППД) и последующей их установке на огневых позициях (ОП).

Генерал Г.К. Жуков, кроме управления работой ГШ, по должностным обязанностям также должен был руководить работой ГУ ПВО, Управления связи, Управления снабжения горючим и Военной Академией ГШ. Отсутствие централизованного приказа из ГШ от его начальника о переводе соединений ПВО в оперативную готовность №2 лишний раз свидетельствует, что 20-21 июня Г.К.Жуков войну особо не ожидал: вероятно пронесет...

Следует отметить, что начальник ГШ «завалил работу» всех структур, которые курировал: ПВО (не прикрыты войска и аэродромы, имелся большой недостаток снарядов для зенитных систем калибра 37 и 85-мм, а на совещаниях говорилось только о недостаточном выпуске снарядов крупных калибров), связи (до войны не отдан приказ о развертывании армейских полков связи. Матчасть для них в большей мере была уничтожена на складах или досталась немцам. Также не был отдан приказ в мирное время о развертывании отдельных батальонов и рот связи). Принятия решения о передаче указания о приведении войск приграничных ВО в боевую готовность только через шифросвязь, не информируя Военные Советы округов о самом смысле передаваемой Директивы №1, свидетельствует о его некомпетентности или неверии в начало войны на рассвете 22 июня. О недостатках, связанных с расположением складов и объемов горюче-смазочных материалов в округах достаточно часто говорилось на разных форумах и автор не будет повторяться.

В соответствии с приказами наркомов НКО и НКВД №0188 и №0277 от 28.5.41 вводится «Инструкция по взаимодействию и взаимоотношениям между органами ПВО НКО и органами МПВО НКВД СССР»: «1. Осуществление введения угрожаемого по воздушному нападению положения на территории СССР производится по указанию Народного Комиссара Обороны СССР начальником Главного управления (ГУ) ПВО КА…»

Далее в Инструкции говорится о порядке введения угрожаемого положения по воздушному нападению на территориях и о взаимодействии органов ПВО НКО с органами МПВО НКВД. В Инструкции имеется только один пункт, на основании которого помощник командующего округом по ПВО может ввести затемнение: «В военное время командующие соответствующих зон и районов, а также начальники пунктов ПВО НКО решения по изменению режима затемнения в своей зоне, районе или в пункте принимают на основе учета конкретной сложившейся воздушной обстановки. Указание об изменении режима затемнения командующие зон и районов и начальники пунктов ПВО НКО отдают соответствующим органам МПВО НКВД на местах для исполнения…»

Дело в том, что военное положение в приграничных районах не было объявлено даже после отправки Директивы №1, которая была направлена только в воинские части НКО, НКВМФ и не затрагивала органы НКГБ, НКВД, советские и прочие гражданские органы власти. Начальник ГУ ПВО КА в своих мемуарах ни слова не пишет, что был в курсе начала проведения мероприятий в части ПВО в соответствии с Директивой №1, и поэтому части ВНОС работали в режиме мирного времени (развернуты в основном только БП и РП). Это привело к тому, что самолеты противника обнаруживались только вблизи объектов и времени на реагирование зенитно-артиллерийским частям, а тем более истребителям ПВО практически не оставалось. А в каком случае может иметь место этот факт? По мнению автора, только в том случае, если ожидаются провокации и существенного усугубления ситуации в дальнейшем не произойдет. Поговорят пушки, и дело передадут дипломатам для определения экономических уступок Германии со стороны СССР.

Совершенно иначе происходят события в частях ПВО НКВМФ, которые мы рассмотрели в 12-й части. Хотелось бы только добавить, о частях ПВО ЧФ. 61-й зенап Крымского участка ПВО ЧФ к 3 часам 22 июня перешел в готовность №1. К 22.6.41 11-й батальон ВНОС ЧФ развернул 54 НП на территории полуострова Крым. На вооружении батальона состояли радиолокаторы типа РУС-1 и РУС-2.

РУС-1 дислоцировались:

— один комплект — мыс Херсонес (передающая установка), мыс Тарханкут, Евпатория, Оползневое (приемные станции);

— второй комплект — мыс Ай-Юдаг (передающая установка), Феодосия, Алушта, Ялта (приемные станции).

РУС-2 дислоцировались в Севастополе в бухте Круглая и на мысу Фиолент.

В 1-30 22 июня радиолокаторы батальона ВНОС, расположенные на мысах Тарханкут и Фиолент, обнаружили самолеты, направляющиеся к Севастополю. Таким образом, своевременному обнаружению немецких самолетов в воздухе у Севастополя способствовали именно радиолокаторы, которые дали много времени для принятия нелегкого решения об открытии огня руководством флота...

Н.Н.Воронов: «Широкая сеть постов ВНОС подробно сообщала обо всех полетах немецких разведывательных самолетов над территорией наших приграничных округов. Эти данные наносились на специальные карты и немедленно докладывались в ГШ. Очень часто нам отвечали: «Уже знаем. Не беспокойтесь…» Поздно вечером [21.6.41] по службе ВНОС стали поступать сообщения с западных границ о том, что в расположении немцев слышится усиленный шум моторов в различных направлениях... Мы передали сведения в ГШ. Тем не менее никаких новых распоряжений не поступало. Всю ночь мы не спали. Вести с границ поступали все более тревожные. Около 4-х часов получили первое сообщение о бомбежке вражеской авиацией Севастополя. Вскоре через ВНОС поступили сведения о воздушных налетах на Виндаву и Либаву...»

Выходит, что Директива №1 противоречит рассмотренной выше Инструкции, поскольку военное положение не было введено. В Инструкции имеется упоминание, что структуре МПВО указание о введении угрожаемого положения приходит по линии НКВД. При этом, помощнику командующего по ПВО требуется убедиться, что такое распоряжение пришло. Несогласование Директив НКО и НКВД с требуемыми действиями по тревоге привели в Севастополе и в Ленинграде к тому, что затемнение вводилось не по сигналам, а административными методами: простым механическим отключением рубильников. Это потребовало большего времени для проведения указанного мероприятия. Аналогичная ситуация должна была происходить и в других городах.

Рассматривая приказы наркома обороны видно, что если мероприятия затрагивают помимо НКО другие наркоматы, то данный вопрос обсуждается на заседании СНК СССР с выпуском соответствующего Постановления. В таком случае, введение угрожаемого положения по воздушному нападению возможно было только после получения одобрения руководством страны. Возможно, руководство страны и НКО считало, что необходимо ввести это положение только на части территории пограничных округов без привлечения команд МПВО и гражданских организаций.

В книгах, описывающих войска ПВО в начальный период войны, имеется текст: «К утру 22 июня по сигналу боевой тревоги почти все зенитные артиллерийские части ПВО, расположенные в полосе шириной 200-250 км вдоль западной границы СССР, развернулись на ОП…»

Что настораживает в этом тексте? Первое — это фраза: «К утру 22 июня по сигналу боевой тревоги… развернулись на ОП». А до утра 22 июня зенитно-артиллерийские части не были развернуты на ОП и находились в ППД и на полигонах?

И второе, в соответствии с Постановлением СНК: «Угрожаемой по воздушному нападению зоной [следовало] считать территорию, расположенную от государственной границы в глубину на 1200 км...»

Логичный вопрос: если, как утверждают отдельные литературные деятели, руководство НКО ждет полномасштабную войну 22 июня, то почему ожидается воздушное нападение только в полосе глубиной 200-250 км? А не на большую глубину? По мнению автора, это связано с ожиданием провокаций германских генералов на отдельных направлениях.

Нерешительность высшего командования КА способствовала подавлению инициативы большинства командиров окружного и армейского уровня. Руководство ПрибОВО, в отличие от командования КА и Военных Советов других округов, взяло на себя частично эту ответственность.

Некоторые литературные деятели (например, писатель-фантаст Козинкин) в своих трудах утверждают, что еще до начала войны с Германией части ПВО и ВВС округов были переведены в оперативную готовность (ОГ) №2, якобы, по неким директивам ГШ. Однако никто не может представить ссылку на данный документ. Это документ-невидимка или несуществующий (выдуманный) документ. Многие об этом документе знают или уверены, что он существует. В документах, находящихся в общем доступе, или в мемуарах участников войны практически отсутствуют упоминания о введении ОГ №2 для соединений и частей ПВО (кроме ПрибОВО). В остальных ВО на боевом дежурстве находятся только дежурные батареи, но это не обязательный признак ОГ №2 — это может быть и ОГ №3. Все указанные версии основаны только на документах ПрибОВО или иными словами — основаны на своих домыслах…

В чем отличие разных степеней ОГ? Естественно оно проявляется в количестве зенитно-артиллерийских средств на ОП, подготовленных для обеспечения открытия огня, в нормативах приведения всех наземных средств в боевое положение. Главное же отличие в том, что при ОГ №2 разворачиваются все наземные средства, которые обслуживаются сокращенным кадровым составом. Когда поднимается и поступает приписной состав в части ПВО, то они переводятся в ОГ №1. При ОГ №3 не все средства ПВО могут выводиться на ОП.

В представленном цикле автор обосновывает свою точку зрения о том, что многие распоряжения командного состава ПрибОВО являлось их личной инициативой. Например, перевод ПВО ПрибОВО в ОГ №2 — это личная инициатива НШ ПрибОВО П.С. Кленова и командующего войсками Ф.И.Кузнецова. Какие к этому основания и вообще, были ли указанные командиры склоны к проявлению личной (частной) инициативы накануне войны?

Рассмотрим общеизвестный Приказ войскам ПрибОВО №0052 от 15.6.41 «О маскировке аэродромов и техники». Приказ выходит за четыре дня до похожего приказа наркома обороны: «Самолеты на аэродромах рассредоточить и замаскировать в лесах, кустарниках, не допуская построения в линию, но сохраняя при этом полную готовность к вылету. Парки танковых частей и артиллерии рассредоточить, разместить в лесах, тщательно замаскировать, сохраняя при этом возможность в установленные сроки собраться по тревоге…»

Мы уже столкнулись с похожей ситуацией в НКВМФ, когда степень ОГ №2 фактически была введена на СФ за сутки до ввода этой степени на КБФ и ЧФ. Неслучайно большинство общедоступных литературных источников искажают дату введения ОГ №2 на СФ с 18 июня на 19 июня, т.к. это идет в разрез с принятой теорией реализации событий.

Автор уже говорил, что, вероятно, с аналогичной инициативой выступило и руководство КБФ перед НКВМФ и нарком разрешил Балтийскому флоту перейти на ОГ №2. Возможно, только после этого нарком отдает указание Военному Совету ЧФ о сохранении ОГ №2 после окончания учений. В этом случае нарком рискнул одобрить инициативу снизу от двух флотов и ссылаясь на их доводы (о введении ОГ №2) отдал распоряжение о сохранении ОГ №2 для ЧФ.

Возможно, что и приказ наркома обороны от 19 июня являлся по аналогии следствием реакции НКО и ГШ на инициативу Военного Совета ПрибОВО. Возможно такое? Глядя на события в НКВМФ, можно ответить: возможно... Правда существуют еще две версии: это простое совпадение фактов или хорошая интуиция руководства ПрибОВО о будущих желаниях командования КА...

Весьма странно, что отсутствуют аналогичные документы в других приграничных ВО. Чтобы не писали отдельные литературные деятели: ни один из них не представит Вам ни одного опровергающего документа или ссылку в архиве на него. Изложат очень много информации (домыслов), не подкрепленной конкретными доказательствами...

Или распоряжение о рассредоточении авиации ПрибОВО на полевые площадки? В соответствии с Директивой штаба ПрибОВО от 18.6.41 было подготовлено распоряжение командующего ВВС округа А.П. Ионова о перебазировании, рассредоточении и маскировке самолетов. На основании этого распоряжения проводилась передислокация эскадрилий некоторых авиаполков на оперативные аэродромы. Правда, происходило это не торопливо, т.к. по данным разведки округа немецких войск непосредственно у границы было крайне мало, подвижные мототанковые группировки отсутствовали и поэтому никто не ожидал начала войны (до вечера 21.6.41) на рассвете 22-го июня.

Нечто подобное происходило с ВВС и в ОдВО. Однако происходящие мероприятия по подготовке перебазирования авиации ПрибОВО и ОдВО не имеют общих черт и дат, а также не похожи на то, что происходило с ВВС в КОВО и в ЗапОВО (события в этих округах мы рассмотрим в соответствующих частях). Как такое возможно в рамках КА, где как некоторые читатели утверждают: все делается только по приказу сверху? Это возможно только в единственном случае, если эти мероприятия производились не централизовано и не по единому указанию из Москвы. Иными словами, по инициативе отдельных лиц, которые убеждали в необходимости указанных мероприятий военные советы округов.

Или приказ о развертывании зенитных частей под видом учений 17 июня. Штаб 2-го зенап 20-00 17.6.41: «В связи с предстоящими учениями 10-й Бригаде ПВО приказано занять боевой порядок с задачей организации ПВО г.Рига… 2-му зенап с 21-00 17.6.41 по 7-00 18.6.41 занять боевой порядок…»

10-я бригада ПВО выдвигается на ОП, начиная с 17-го июня, а до указанного числа выходит не все зенитные средства находились на позициях. На позиции выводятся все средства бригады.

2-й зенап после вывода на ОП на них же и оставался до начала войны. В приказе по полку в 5-00 22.6.41 говорится: «2-му зенап занявшему боевой порядок 18.6.41 согласно боевого приказа №1 от 17.6.41…» и далее ставится полку боевая задача.

ЖБД 2-го зенап: «3-50 22.6.41 г. По донесению постов ВНОС, о том что в направлении Митавы движется группа германских бомбардировщиков, полку была объявлена воздушная тревога и полк приступил к выполнению задачи по обороне города Рига…»

Также интересен Приказ войскам ПрибОВО №00229 от 18.6.41: «С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа приказываю:

1. Начальнику зоны ПВО к исходу 19.6.41 привести в полную боевую готовность всю ПВО округа, для чего:

а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах ВНОС и обеспечить их непрерывной связью;

б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;

в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;

г) организовать бесперебойную связь постов ВНОС с аэродромами истребительной авиации… До 21.6.41 совместно с местной ПВО организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ…»

Что видно в представленном тексте приказа?

1) В приказе говорится, что ПВО приводится в полную боевую готовность (ОГ №1). Следовательно, рассматривается вопрос о подъеме приписного состава для частей ПВО. Такой вопрос не рассматривается ни в одном другом ВО.

2) Все посты ВНОС и вся зенитная артиллерия в ПрибОВО переводится на круглосуточное дежурство. Получается, что ранее не все посты ВНОС несли круглосуточное дежурство, т.е. находились в режиме мирного времени, когда все НП не развернуты. Не вся зенитная артиллерия находилась на ОП. В ПрибОВО происходит развертывание постов ВНОС, включая НП взводов, на которых обеспечивается дежурство сокращенным составом. Но на это должен ведь быть приказ начальника ГУ ПВО КА?.. Руководство округа сознательно идет на это нарушение...

Обеспечивается организация непрерывной и бесперебойной связи. Это означает, что на гражданские узлы связи в рамках мероприятий военного времени прибывают военнослужащие для контроля за передачей сообщений «Воздух».

3) Планируется провести мероприятия по затемнению крупных городов в Прибалтике. Срок более поздний, т.к. это мероприятие необходимо согласовывать с МПВО НКВД и государственными органами. Мы помним, что в соответствии с «Инструкцией...» указанное мероприятие может быть проведено помощником командующего войсками округа только в военное время, но еще нет военного времени нигде, кроме территории ПрибОВО...

В тот же день для частей ПВО ПрибОВО отдается уточняющий приказ о снижении степени готовности и о возвращении частей из лагерей. Происходит прерывание учебы частей ПВО в лагерях, которая проводится по планам, согласованным с ГШ: «Командующий приказал: 1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность №2 (повышенная боевая готовность)…

3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в ППД…

6. Срок готовности 18-00 19 июня 1941 г. Исполнение донести 20-00 19.7.41…»

И снова в приведенном приказе имеются мероприятия, которые по указанным выше срокам не имеют аналогичных действий в КОВО и ЗапОВО. Даже в ОдВО часть зенитно-артиллерийских частей прибывает из лагерей еще 22 и 23 июня.

С чем связано понижение степени готовности? Вероятнее всего, руководство ПрибОВО, не получило разрешение на подъем приписного состава для частей ПВО, а без приписного состава может быть только ОГ №2.

На основании приказа штаба ПрибОВО от 20.6.41 выходит Постановление, в котором говорится в т.ч. о затемнении Риги. Информация об этом через начальника ГУ ПВО КА Воронова доводится до начальника ГШ. Похожая информация должна была быть доведена по линии НКВД и гражданских органов управления руководству страны. Мы не знаем, как на это реагировал Сталин…

Н.Н.Воронов: «По приказу командующего войсками ПрибОВО Ф.И.Кузнецова вводилось затемнение городов и отдельных объектов, имеющих военное значение. Я сразу же по телефону доложил об этом начальнику ГШ Г.К.Жукову, чтобы получить разрешение на проведение таких затемнений и в других приграничных округах. В ответ услышал ругань и угрозы в адрес Кузнецова. Через некоторое время командующему ПрибОВО было дано указание отменить этот приказ...»

Начальник ГУ ПВО КА прямо говорит, что подобных мер не принималось в других округах.

Руководство округом продержалось около полусуток. На следующий день следует реакция начальника ГШ (который по должностным обязанностям, как мы уже знаем, кроме всего прочего руководил ГУ ПВО и обязан был знать основополагающие документы): «Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения №2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства.»

Начальник ГШ однозначно говорит, что введение положения №2 (ОГ №2) проводится только по санкции наркома обороны, который такого решения 21 июня не давал.

Также начальник ГШ говорит, что введение ОГ №2 автоматически приводит к проведению мероприятий по затемнению городов, а затемнение может проводиться только по решению Правительства. Решение о затемнении (о введении ОГ №2) поскольку оно затрагивает разные ведомства должно проводиться по решению (постановлению) СНК. До 21 июня включительно правительство этот вопрос не рассматривало и, следовательно, разрешение на введение ОГ №2 не давало... Поэтому в других округах части ПВО не могло находиться в степени ОГ №2, а только в ОГ №3 или находиться в ППД или в лагерях. Получается, что командование ПрибОВО привело свои части ПВО (включая ВНОС) в ОГ №2 по собственной инициативе зная, что на это последует реакция Москвы.

Продолжение ШТ из ГШ: «Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.

[Если менее, чем через сутки ожидается руководством НКО И ГШ война, то какое это имеет значение, а если не ожидается, то имеет весьма существенное.]

Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому. Начальник ГШ КА генерал армии Жуков»

Руководство ПрибОВО, подчиняясь требованию начальника ГШ, затемнение отменяет, но ОГ №2 с частей ПВО не снимает вопреки основополагающим документам. Из штаба ПрибОВО в подчиненные объединения телеграмму об отмене затемнения направляет зам.начальника оперотдела полковник Киносян.

Однако руководство ПрибОВО все же решает вновь ввести затемнение (светомаскировку) по войскам и военным гарнизонам, не затрагивая гарнизоны в городах. В 14-30 21.6.41 из штаба ПрибОВО направляется ШТ следующего содержания: «Командующим войсками 8, 11 и 27 армий. Начиная с сегодняшней ночи до особого распоряжения ввести светомаскировку в гарнизонах и местах расположения войск. Обеспечить автотранспорт светомаскировочной аппаратурой. Организовать тщательный контроль за качеством светомаскировки. Обратить особое внимание на состояние маскировки войск и технику ведения воздушного наблюдения. Полковник Карлин». Полковник Карлин — это помощник командующего войсками округа по ПВО.

ШТ поступила в штаб 8-й армий в 19-25, в 20-00 она была расшифрована и в 20-35 доложена НШ Ларионову. На полях ШТ имеются резолюция Ларионова: «21.6.41 20-35 Полковнику Смирнову [нач.оперотдела штаба армии] Уточните: чему верить — этой ШТ или переданному Киносяном?»

Противоречивые указания, тревожная обстановка на границе, которая сопровождается потоком телеграмм, приводит к тому, что с вышеуказанной ШТ работают в штабе армии до 23-00. Только после указанного времени и уточнения информации в штабе ПрибОВО готовятся ШТ для отправки в штабы корпусов (направлены около 1-45 22.6.41): «Командирам 10, 11 ск 12 мк полковнику Омельченко. Командующий армией приказал: начиная с сегодняшней ночи ввести светомаскировку гарнизонах и местах расположения частей армии. Движение автотранспорта с затененными или погашенными фарами. Организуйте тщательный контроль качества светомаскировки. Обратите особое внимание на состояние маскировки войск и техники ведения воздушного наблюдения. Светомаскировку гарнизонах Тауроген и Шавли не производить…»

Через несколько часов после прихода ШТ из ГШ в ПрибОВО об отмене затемнения происходит разговор наркома обороны с командующим ПрибОВО, свидетелем которого около 15 часов стал Н.Д.Яковлев (с 22.6.41 начальник ГАУ): «21.6.41 около 14 часов приехал в Москву. Буквально через час уже представлялся наркому обороны… С.К. Тимошенко. В кабинете наркома как раз находился начальник ГШ… Г.К. Жуков…

Во время нашей короткой беседы из Риги как раз позвонил командующий войсками ПрибОВО генерал Ф.И.Кузнецов. Нарком довольно строго спросил его, правда ли, что им, Кузнецовым, отдано распоряжение о введении затемнения в Риге. И на утвердительный ответ распорядился отменить его…»

Обратите внимание, что при разговоре наркома с командующим ПрибОВО речь идет только об отмене распоряжения о затемнении Риги. Нарком не отдает никаких других указаний и пояснений. Нарком не затрагивает вопрос самоуправства руководства округа в части введения для частей ПВО ОГ №2, о дежурстве представителей МПВО НКВД, о выводе всех средств ПВО на ОП, об окончательном снаряжении боеприпасов для зенитных орудий на ОП и т.д. Руководство НКО и ГШ самоустранилось от принятия решения по «скользким» вопросам. Оно только решило политический вопрос, затрагивающий экономику, а военные дела отдали на откуп Военному Совету округа. Ниже представлена страница ЖБД 10-й бригады ПВО ПрибОВО.

Из истории 250 озад РГК (входил в состав 10 бригады ПВО): «18.6.41 дивизион по тревоге стал на ОП для обороны восточной части города Рига…»

В настоящее время практически нет информации о мобилизации в 20-00 21 июня в ПрибОВО, о которой упоминается в ЖБД. Также не понятен смысл обозначения «*». Однако, в формуляре части упоминается о том, что штабе 44 об ВНОС (подчинен округу): «В 20-00 21.6.41 штабом батальона была получена телеграмма о общей мобилизации и был осуществлен призыв приписного состава батальона. Перед нападением численность личного состава 44 об достигла: 39 командиров, 420 сержантов и рядовых…» Итого в об по спискам числится 459 человек.

44 об ВНОС имел штат 0050/26, по которому ему было положено 846 чел., а в мирное время 248 чел. Численность приписного состава составляет 596 чел. К началу боевых действий на рассвете 22 июня в 44-м ВНОС после объявления мобилизации успело прибыть 211 человек приписного состава. Автору удалось найти упоминание только о двух фактах подъема приписного состава в частях ПВО ПрибОВО 21 июня, которые были представлены выше. Получается, что руководство округом проявило разумную инициативу при планировании мероприятий в округе, на которые не отдавали приказа НКО и ГШ.

Следует отметить, что историк Марк Солонин в своих материалах отмечал о событиях накануне войны в ПрибОВО: «...Ничего подобного в архивных фондах Ленинградского, Западного, Киевского и Одесского округов (соответственно, Северного, Западного, Юго Западного и Южного фронтов) обнаружить не удается. Упорно не удается. И это очень странно – как в рамках одной страны и одной армии могла сложиться такая разница в датах и сроках приведения войск в состояние повышенной боевой готовности?..»

С.Л.Чекунов разрешил сослаться на него в части утверждения того, что ряд мероприятий, происходящих в ПрибОВО перед войной, не имеет аналогов в других западных округах. Следует также отметить, что С.Л.Чекунов, в настоящее время наиболее полно владеющий информацией о событиях накануне войны, весьма скептически отнесся к материалам автора...

В 12-й части было представлено описание степеней ОГ для ВМФ. В ВО относительно готовности ПВО использовались разные термины. Например, в документах ПрибОВО используется термин «Готовность №2». Естественно, должны существовать готовность №3 и готовность №1. Термин «Готовность №1» также упоминается в документах 3-го зенап ЗакВО.

В ЗапОВО, 1-м корпусе ПВО, ЗакВО использовались термины «Положение 1» и «Положение 2», которые соответствовали ОГ №1 и №2 соответственно. Указанные термины использовались и в соединениях ПВО в годы войны.

ЖБД. 1-я зенит.пулеметная дивизия: «20.8.43 24-00. В течение суток части дивизии находились в положении №2. Авиация противника в секторе дивизии не появлялась…

22.8.43г. 8-22. Дивизии объявлено положение №1. 8-24. Положение №1 объявлено 12, 13, 15, 16, 17 полкам и Отдельному ЗПпБ. С Запада на Москву на высоте 12000 метр. подошел разведчик противника Ю-86Р...»

Во 2-м корпусе ПВО, прикрывавшем Ленинград, используется термин «Тревога №3», что вероятно соответствует ОГ №1. Во время советско-финской войны и после объявления Финляндии войны СССР используются термины «Вариант боя» с номерами от 1 до 4. «Вариант боя №4» соответствует ОГ №1.

Временные нормативы и выполняемые мероприятия для конкретных положений прорабатывались в каждом ВО индивидуально. Готовность к открытию огня устанавливалась оперативными планами пунктов ПВО. Например, для истребителей устанавливались следующие нормативы к вылету: «Готовность №1. Дежурным подразделениям – на старте 3 мин в летнее и 5 мин в зимнее время. Дежурство устанавливается по боевой тревоге, или с введением угрожаемого положения.

Готовность №2. Дежурному подразделению – повседневно 10 мин в летнее и 30 мин в зимнее время.

Готовность №3. Всему полку 1 час в летнее и 2 часа в зимнее время, по боевой тревоге...»

Нормативы для зенитной артиллерии: «Положение №1. Все батареи готовы к немедленному открытию огня.

Положение №2. В каждом дивизионе одна батарея готова к открытию огня через 30 с., остальные – через 3 мин.

Положение №3. В каждом дивизионе одна батарея готова к открытию огня через 30 с., остальные – через 10 мин...».

Во время войны нормативы несколько ужесточились. Согласно «Инструкции командования Ленинградской армией ПВО... 1.9.43»: «Боеготовность средств ПВО. Для предотвращения внезапных налетов авиации противника установить следующую боеготовность средств ПВО:

...Истребительная авиация. Готовность №1. Взлет в воздух не более как через 1 минуту.

Готовность №2. Летом вылет через 3-4 минуты, зимой вылет через 5-6 минут.

Готовность №3. Вылет через 15-20 минут.

Примечание. Распоряжением командира истребительного авиасоединения в каждой части назначаются, вне зависимости от установленной для нее готовности, дежурные подразделения, которые должны быть в готовности №1.

Зенитная артиллерия среднего калибра. Готовность №1. Все 100% средств находятся в готовности к немедленному открытию огня.

Готовность №2. Одна треть всех батарей находится в боевой готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.

Готовность №3. Одна пятая всех батарей находится в боевой готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.

Примечания: 1. Дежурным подразделениям готовность к открытию огня немедленная, остальным не более 1 минуты.

2. Для ЗА среднего калибра установить готовность №4, по которой дежурства не назначаются. Всем средствам ЗА готовность к открытию огня при этом не более 1 минуты. По готовности №4 на всех батареях ЗА иметь усиленный караул.

МЗА и зенитные пулеметы. Готовность №1. Все 100% средств находятся в боевой готовности к немедленному открытию огня.

Готовность №2. Половина орудий (пулеметов) в каждой батарее (роте), взводе находится в готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.

Готовность №3. Одна треть орудий (пулеметов) в каждой батарее (роте), взводе находится в готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану...»

До войны все наземные средства ПВО не находились постоянно на ОП. Временные нормативы по их развертыванию указывались в «Планах прикрытия...» В качестве примера ниже представлена выписка из «Планов...» КОВО: «1. Ровенский бригадный район... Готовность наземных средств ПВО при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря — 48 часов... Наблюдение и оповещение на территории Ровенского бр.района осуществляет 29-й об ВНОС...

2. Львовский дивизионный район... Готовность частей ПВО при стоянке на квартирах 3 часа, а при выходе в лагеря — 30 часов. Наблюдение и оповещение на территории Львовского див.района осуществляет 19-й об ВНОС...

3. Станиславский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 1-1,5 часа при выходе в лагеря от 21 до 27 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й об ВНОС...

4. Тарнопольский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря от 6 до 24 часов. Наблюдение осуществляет 43-й об ВНОС...

5. Житомирский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 2 часа, при выходе в лагеря 15 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 22-й об ВНОС...

6. Винницкий бригадный район... Готовность — 1 час. Наблюдение и оповещение осуществляет 14-й об ВНОС...

7. Киевский дивизионный район... Готовность при расположении на квартирах — часа..., при выходе в лагеря: 3-я дивизия ПВО — 14 часов, 135 и 141 озад — 24 часа. Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й полк ВНОС...»

Готовность наземных средств ПВО КОВО для выхода на предназначенные им позиции составляет:

— при расположении на квартирах — от 1 до 3 часов;

— при нахождении в лагерях — от 6 до 48 часов.

Для разных ВО указанные нормативы сопоставимы. Работая с «Планами...» разных округов начальник ГШ был обязан знать порядок времени, необходимого для вывода зенитных средств на ОП с ППД или из лагерей. Однако, к концу дня 21 июня достаточно много зенитно-артиллерийских частей находились на полигонах. Если начальник ГШ был уверен, что война начнется на рассвете 22 июня, то почему им не был отдан приказ о их немедленном возврате из лагерей? Такой приказ он мог отдать без санкции СНК, поскольку планы боевой подготовки не согласовываются с указанным органом власти. Однако, это было сделано только в ПрибОВО.

Похожая ситуация и с артиллерийскими частями, которые занимались учебой по планам, утвержденным ГШ. Руководство НКО и ГШ не отдало приказ об их возврате в соединения и объединения. По мнению автора, нахождение частей на полигонах лишний раз свидетельствует о том, что высшее командование КА не ожидало полномасштабную войну 22.6.41 г.

Для оценки состояния ПВО в западных ВО предварительно рассмотрим, что же происходило в ночь на 22 июня в соединениях ПВО одного из тыловых приграничных округов – ЗакВО.

ЖБД штаба Закавказской зоны ПВО: «5-30 22.6.41г. Половина состава частей 3 корпуса ПВО, две батареи 45 озад и 60 отд.зенитно-пулеметная рота находились в лагере Насосная. Две трети состава частей 415 полка ПВО, 443 полка ПВО, 380, 381, 388 озад, 61, 62, 63 и 64 зенпульроты находились в лагерях Вазиани. Две трети частей 8 бригады ПВО, 151 и 365 озад выведены для артстрельбы в район около г. Батуми. Командующий зоной ПВО генерал-майор артиллерии т. Тыкин находился в Баку, а НШ зоны ПВО полковник т. Плужников — в Батуми.

В 5-30 22.6.41г. НШ ЗакВО генерал-майор т.Толбухин лично передал приказ командиру 3 корпуса ПВО о развертывании частей и о выводе их из лагерей на боевые позиции...»

На ОП Закавказской зоны ПВО находилось около 1/3 зенитных средств. На данном количестве зенитных средств личный состав не мог круглосуточно находиться в боевой готовности. Оставшиеся на ОП части могли находиться только в Положении №3.

ЖБД 485 зенап: «22.6.41 в 20-00 получена телеграмма о мобилизации. В течение 23 и 24 июня полк отмобилизовался людским составом и автотранспортом...»

И.Г. Мельников: «Меня направили в Закавказскую зону ПВО, в г.Батуми, где определили в 8-ю зенитно-артиллерийскую бригаду, которая прикрывала батумский нефтеперегонный завод и порт. Летом 1941-го нас выбросили... в летний лагерь... 21 июня 1941 года нас отпустили в близлежащий Батуми. И мы, четыре молодых лейтенанта, ушли в город, там переночевали, а в воскресенье безо всякой задней мысли стали неспешно идти в часть, и тут в полдень по радио узнали о том, что началась война с Германией...»

Закавказская зона ПВО на рассвете 22.6.41 продолжает жить в режиме мирного времени. При этом не стоит думать, что немецкая авиация не могла долететь до Кавказского побережья Черного моря. В ночь на 23-е июня 1941 года орудия 454-го зенап (г.Новороссийск) открыли огонь по немецкому самолету-разведчику, а затем по самолетам, которые постановкой мин намеривались блокировать порт.

А что происходило в частях ПВО, которые прикрывали столицу нашей Родины и лично товарища Сталина?

Командующий войсками Московского ВО И.В.Тюленев пишет: «В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев: «С вами будет говорить товарищ Сталин...»

В трубке я услышал глуховатый голос: «Товарищ Тюленев, как обстоит дело с ПВО Москвы?» Я коротко доложил главе правительства о мерах ПВО, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал: «Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск ПВО Москвы до 75%... У меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М.С. Громадину…»

Н.Г. Кузнецов (нарком ВМФ): «Не так давно мне довелось слышать от генерала армии И.В. Тюленева — в то время он командовал МВО, — что 21 июня около 2 часов дня ему позвонил И.В. Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО...»

Тюленев утверждает, что в полдень Сталин дал приказ довести боевую готовность войск ПВО до 75%. Что такое 75%? Это значит, что 75% зенитных орудий должны быть развернуты на ОП. Это что-то между степенями готовности №2 и №1.

Обратим также внимание на следующие обстоятельства:

1) В мемуарах приводится разное время: полдень и 2 часа дня. Тюленев называет разное время звонка Сталина при рассказе Н.Г. Кузнецову и в своих воспоминаниях. Возникает резонный вопрос: а вообще звонил ли Сталин Тюленеву днем?

2) В своих мемуарах Н.Г. Кузнецов не подтверждает слова генерала Тюленева, а только пишет, что слышал их от командующего МВО. Также Н.Г. Кузнецов пишет (вероятно, тоже слышал), что около 17 часов к Сталину были вызваны Тимошенко и Жуков, что не соответствует записям в журнале посещения Сталина: Тимошенко находился в кабинете Сталина с 19-05 до 20-15. Позже Тимошенко и Жуков были в кабинете с 20-50 до 22-20.

Неточности могут быть следствием забывчивости или сознательного искажения событий накануне войны генералом Тюленевым. Постараемся разобраться в данном эпизоде. Для этого рассмотрим еще одни воспоминания.

Я.Е. Чадаев (управляющий делами СНК СССР): «Около 7 часов вечера позвонил А.Н.Поскребышев и попросил зайти к нему, чтобы взять один документ для оформления… Сегодня что–то забеспокоился «хозяин»: вызвал к себе Тимошенко и Жукова и только что разговаривал с Тюленевым. Спрашивал у него, что сделано для приведения в боевую готовность ПВО…»

В мемуарах Чадаева также имеются неточности относительно пребывания у Сталина Г.К. Жукова до 19-00. Кроме того, в воспоминаниях Чадаева Поскребышев еще упоминал о посещении Сталина секретарем Московского горкома партии Щербаковым. Однако, в соответствии с журналом посещений Щербакова также не было в кабинете вождя. Неточности в воспоминаниях вызывают сомнения в достоверности и других высказываний Чадаева.

Но все становится более-менее понятным, если предположить, что в воспоминаниях Чадаева правда о пребывании в кабинете Сталина Тимошенко и Жукова, а искажено само время — 19-00. Тогда этот разговор мог происходить в промежуток времени с 21-00 до 23-00...

Московская зона ПВО сформирована приказом НКО 14.2.41 на основе частей ПВО МВО. Командующий генерал-майор М.С. Громадин. В состав зоны вошли: управление (штаб) зоны ПВО, 1-й корпус ПВО, 6-й иак ПВО (сформирован приказом НКО 19.6.41 на основе 24 и 78 иад), Калининский, Ярославский, Горьковский и Тульский бригадные районы ПВО.

Посмотрим, что пишет командир 1-го корпуса ПВО, который входил в состав войск Московской зоны ПВО, о событиях 21.6.41. Д.А.Журавлев: «В три часа дня я уехал домой, а вскоре вместе с семьей был уже на выставке... Около одного из павильонов меня нашел адъютант: «Товарищ генерал, вам приказано немедленно явиться на КП». Я посмотрел на часы: 18-35… На КП появился Громадин: «Только что звонил командующий округом. Приказано вызвать из лагерей и поставить на позиции 20% из всех имеющихся там войск…»

Звонок Сталина Тюленеву теоретически мог состоятся около 18-00, но в этом случае в разговоре не были поставлены конкретные сроки приведения зенитно-артиллерийских частей в боевую готовность. Кроме того, идет речь о возвращении из лагерей 20% батарей, а не 75%, как утверждает Тюленев. В штабе 1-го корпуса ПВО прорабатывается вопрос вывода этих 20% батарей, которые разместятся на ОП только к вечеру 23 июня. Дальнейшие события происходят также вялотекуще.

Д.А. Журавлев: «Пока я вел переговоры по телефону с Лавриновичем о порядке отбора подразделений для отправки на позиции, а он проверял, какие из батарей уже провели стрельбы, поступило новое распоряжение: вызвать из лагеря не 20%, а половину всех войск…

Где-то за полночь поступило еще одно распоряжение: выводить на позиции всю зенитную артиллерию… В этой деловой суете никто сразу и не обратил внимания на звонок одного из телефонов... А телефон, помолчав немного, снова зазвонил, длинно и требовательно... Далекий взволнованный голос несколько раз повторил: «Москва, Москва, говорит Минск. Бомбят аэродромы Гродно и Лиды. Вы слышите, Москва?..»

Получается, что после 18 часов командующий Московской зоной ПВО получает приказ от командующего войсками МВО Тюленева о выведении 20% зенитных средств на ОП. В этот момент много частей ПВО находятся на полигоне в Подмосковье. Д.А. Журавлев со своими подчиненными проверяет: какие из батарей можно отправить на ОП (которые провели стрельбы на полигоне), а какие еще следует оставить на полигоне для выполнения учебных стрельб. Выходит, что жестких сроков о выведении частей на ОП в ночь на 22-е июня ему не поставили. На тот момент времени руководство 1-го корпуса ПВО и Московской зоны ПВО не подозревают о начале войны на рассвете 22 июня и поэтому особо не торопятся: батареям не отдается команда немедленно выступить на ОП. О скором начале войны не подозревает и лицо, отдавшее приказ Тюленеву. Ведь даже после получения нового приказа о выводе 50% средств ПВО на ОП их вывод планируется только к вечеру 23 июня.

Кем является лицо, отдающее приказы командующему МВО о выведении на ОП зенитно-артиллерийских средств? Это не может быть начальник ГШ Жуков, иначе он бы непременно отразил этот факт в своих мемуарах и не мелочился бы с поэтапным наращиванием количества выводимых войск ПВО на позиции. Этим лицом не может быть начальник ГУ ПВО КА, т.к. он не знает об этом указании. Кроме того, начальник ГУ ПВО привел бы в готовность и истребительную авиацию ПВО. Авиация Московской зоны ПВО подготавливается к отражению возможного воздушного налета только после начала войны.

Поскольку генерал Тюленев, через которого, возможно, дважды проходит приказ об выводе средств ПВО на ОП при наступлении темноты уезжает домой отдыхать и не собирается контролировать поступившее указание, то этим лицом не может быть и Сталин.

Кем же может быть лицо, отдавшее первый приказ о выводе 20% средств ПВО около 18 часов? Генерал Журавлев пишет, что указание исходило от Тюленева. Командующий МВО мог после посещения ГШ днем 21 июня узнать о непонятных перемещениях войск противника у границ и решить часть зенитных средств вернуть на ОП для обороны столицы. В этом случае он подстраховываясь мог отдать такой приказ и спокойно позже уехать домой не контролируя его прохождение — ведь о начале войны неизвестно. Упоминание Сталина в его мемуарах в этом случае является вымыслом.

Второе указание об увеличения зенитно-артиллерийских средств до 50%, выводимых на ОП, прошло где-то в период с 20-00 до 23-00. Указанное количество не совпадает с количеством, приведенным в мемуарах Тюленева — там снова ложь. Лицо, отдавшее второй приказ остается неизвестным. Это мог быть и Сталин (позже в июле 1941 года он звонил командующему зоной ПВО напрямую), мог быть и Буденный (1-й зам. наркома обороны) и любое другое лицо. Но повторюсь — сроки подъема частей ПВО в ночь на 22-е июня не ставятся.

Следует отметить, что вывод на ОП 50% или 100% зенитных средств еще не является переводом войск 1-го корпуса ПВО в ОГ №2 или №1. Это только перевод из ОГ №4. А какая готовность будет назначена после вывода на ОП будет определяться количеством дежурных сил и местом нахождения остального личного состава.

И.В.Тюленев: «Вечером был у Наркома обороны… С.К.Тимошенко и начальника ГШ генерала армии Г.К.Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город. Позднее снова зашел к Жукову.

— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки...»

[Интересно, сколько посетителей заходило к Жукову и скольким из них он изливал душу? Видимо, больше нечем ему было заняться в день перед войной, или Тюленев снова лжет... Еще утром поступило сообщение из ЗапОВО о снятии проволочных заграждений и колоннах немецких войск идущих в Сувалкинский выступ, но нарком и начальник ГШ только успокаивали Павлова и не отдали ни одного указания повышающих готовность приграничных соединений. А чуть позже Жуков поехал еще выступить с речью на совещании в ГАУ...]

Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.

— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков…

Уже смеркалось, когда я покинул штаб МВО. Я вышел из машины в тихом Ржевском переулке, где жил с семьей — женой и двумя детьми…

В 3 часа ночи 22 июня меня разбудил телефонный звонок. Срочно вызывали в Кремль. По дороге заехал в ГШ. Г.К.Жуков по ВЧ разговаривал со штабами приграничных ВО. После телефонных переговоров он информировал меня о том, что немецкая авиация бомбит Ковно, Ровно, Севастополь, Одессу...»

Тюленев продолжает дезинформировать читателей. В 3 часа его вызывают срочно не на место службы, а в Кремль! И он эдак, между прочим, заезжает в ГШ поговорить с Жуковым, ждет, пока он поговорит с округами... Да, и начальник ГШ хорош. Такие вести пришли, а надо снова с кем-то поговорить... А говорят, Сталин — тиран, и его боялись до дрожи в коленях. А тут какой-то генерал совершенно не торопится. Ведь он не знает, Сталин в Кремле, или нет. Конечно же, могут подождать в Кремле...

По мнению автора, командующего МВО вызвали в Кремль после получения сообщений о бомбежке советских городов. Весь текст, помещенный в мемуары, предназначен для обеления начальника ГШ, которого Тюленев всегда старался защитить. Вышло неумело, но кто знал в эпоху написания этих мемуаров, что можно будет добраться до документов!..

Продолжение следует…

Автор: aKtoR