[ezup]

В предыдущей статье мы рассмотрели линейнокрейсерское творчество Германии, США и Японии. А что же Англия?

Надо сказать, что британские моряки после Первой мировой войны угодили в весьма непростое положение. С одной стороны, Англия, по состоянию на 1918-1919 гг., располагала наиболее сильным линейным флотом, который, в общем, приближался к мультидержавному стандарту. На ноябрь 1918 г. в составе КВМФ было 33 линкора, считая впоследствии переданный Чили «Канада», и 9 линейных крейсеров, если не считать за таковые «большие легкие крейсера» типа «Корейджес». Итого – 42 корабля (или 41 без «Канады»), а остальной мир располагал 48 линкорами и одним линейным крейсером (15 – США, 9 – Япония, 7 – Франция, Италия и Россия – по 5, считая для последней также «Император Александр III», впоследствии уведенный в Бизерту, Испания – 3, Бразилия и Аргентина – 2 и Турция – 1 линейный крейсер). Но с другой стороны, основа линейного флота Англии была еще довоенной постройки и быстро устаревала, в то время как флоты США и Японии пополняли новейшие линкоры и обе этих страны приступили к реализации крупных кораблестроительных программ. В США еще в 1916 г была принята весьма амбициозная программа создания 10 линкоров и 6 линейных крейсеров, война задержала эти планы, но в 1918 г Конгресс подтвердил ее возобновление, и начиная со следующего, 1919 г., ее финансирование осуществлялось в полном объеме. Японцы (пусть и не сразу) приняли свою знаменитую программу «8+8». Обе этих державы немедленно приступили к закладке новейших линкоров, вооруженных 406-410-мм орудиями.

В результате к 1919 г англичане столкнулись с тем, что их могущественный флот стремительно устаревает. Из 9 линейных крейсеров 4 представляли собой корабли типов «Инвинсибл» и «Индефатигебл», которые, по сути, устарели еще до начала Первой мировой войны, а остальные пять (два типа «Лайон», «Тайгер», «Рипалс» и «Ринаун») из-за крайне слабой защиты имели крайне ограниченную боевую полезность. Из 32 линкоров англичан («Канаду» они все же честно передали Чили) 10 представляли собой устаревшие, практически утратившие боевую ценность корабли, вооруженные двенадцатидюймовыми пушками, 11, хоть и имели внушительные 343-мм орудия, но были спроектированы еще до Первой мировой войны, и только последняя десятка «381-мм» линкоров (5 типа «Куин Элизабет» и столько же типа «Ройал Соверин») могли считаться вполне современными. В то же время те же США в 1919 г располагали 9 линкорами с 356-мм пушками (правда, два наиболее ранних корабля типа «Техас» имели в качестве энергетической установки паровые машины) и строили 3 линкора с 406-мм орудиями по новой программе, готовясь заложить еще 7 линкоров и 6 линейных крейсеров. У англичан же в ответ на эти сверхусилия имелся лишь линейный крейсер «Худ» в достройке и ни одного капитального корабля в планах строительства.


В общем, у англичан постепенно возникало понимание того, что если не предпринять чего-то, и срочно, то по мере выполнения США своей последней кораблестроительной программы Королевский флот может оказаться в тени американского. Но тут, к «врагу внешнему» добавился «враг внутренний» — страна, изнуренная кошмарами Первой мировой войны, вовсе не горела желанием вступать в очередную, чрезвычайно дорогостоящую гонку вооружений. Более того – в самом Адмиралтействе начались разброд и шатание, потому что ряд моряков поспешили объявить линейные силы устаревшими и умирающими, в то время как будущее принадлежит подводным лодкам и авиации.

Итого, сторонникам возобновления строительства линкоров пришлось выдержать две отчаянные битвы, причем первую они выиграли – по результатам всестороннего исследования специально созданной Комиссии по послевоенному развитию был сделан вывод, что линкоры «не потеряли еще своего былого значения». Однако битва за бюджет была проиграна – согласно в августе 1919 г «10-летнему правилу» бюджеты вооруженных сил Англии должны были определяться не из заявленной ими потребности, а исходя из тех сумм, которые на них сможет изыскать казначейство. Разумеется, казначейство тут же умыло руки… Переломить эту тенденцию удалось позднее, когда на 1921-1922 бюджетный год Адмиралтейству удалось-таки «выбить» из финансистов средства на возобновление строительства линейных сил – закладку четырех новейших линейных крейсеров.

Надо сказать, что к проектам послевоенных кораблей, призванных пополнить линейные силы КВМФ, англичане отнеслись настолько серьезно, насколько это было вообще возможно. Конечно, после утверждения окончательного проекта «Худа» конструкторы и адмиралы продолжали развлекаться различными вариантами линейного крейсера, сделанного, по сути, в том же корпусе. Но всем было ясно, что даже окончательная схема защиты «Худа» по большому счету уже устарела и не годится для новейших кораблей. И потому, когда пришло время уже по-настоящему определять ТТХ будущих линкоров и линейных крейсеров, англичане поступили в лучших традициях военно-морской науки и попытались определить… нет, не тактико-технические характеристики кораблей Японии и США, которые строились или проектировались на тот момент времени. Англичане не стремились создать корабли, способные противостоять линкорам или линейным крейсерам, которые строили сейчас, они желали создать корабли, которые смогут сражаться как с современными, так и перспективными кораблями данного класса.

Проведя различные расчеты с «участием» наиболее мощных британских пушек (381-мм и 457-мм калибра), британцы пришли к выводу, что перспективные линкоры иностранных держав для более-менее приемлемой защиты от столь мощных снарядов в конце-концов будут вынуждены довести толщину бронепояса до 380 мм, а броневой палубы – до 178 мм. Как мы можем увидеть, посмотрев соответствующие справочники, ни американцы, ни японцы на тот момент еще ничего такого не замышляли. Линкоры типа «Кага» имели 305 мм борт и совокупную толщину палуб (а не броневую палубу) до 160 мм в наиболее толстых местах. Линкоры «Саут Дакота» имели 343 мм борт и броневую палубу толщиной до 89 мм, не считая палуб из конструкционной стали. Тем не менее, англичане сочли, что логика развития линкоров рано или поздно приведет толщины палубной и бортовой брони к указанным выше толщинам.

Для того чтобы иметь возможность преодолеть столь серьезную защиту, британцам требовалось сверхмощное орудие, и ставки были сделаны на 457-мм пушки. При этом англичане предпочитали обычное для них размещение таких пушек в четырех двухорудийных башнях, но понимали при этом, что нелюбимые ими трехорудийные башенные установки могут дать большие массогабаритные преимущества, и потому, наверное, впервые в истории КВМФ приступили к проектированию трехорудийных установок одновременно с двухорудийными. Впрочем, англичане готовы были рассматривать и 420-мм пушки, и новые 381-мм длинноствольные (пятидесятикалиберные) артсистемы: впрочем, таких орудий не существовало в природе, а фаворитами все равно оставались 457-мм. В части противоминного калибра решено было вернуться к использованию 152-мм артиллерии – отныне ее предполагалось размещать в башнях с высоким уровнем механизации операций заряжания, а это нивелировало основное достоинство более легких 120-140-мм артсистем – способность длительное время поддерживать высокую скорострельность. Водоизмещение будущих линкоров и линейных крейсеров ограничивалось лишь габаритами имеющихся доков, а также Суэцкого и Панамского каналов, но и тут возможны были варианты. Подводная защита должна была выдержать попадание торпеды с содержанием ВВ в 340 кг. Скорость линейных кораблей сперва была названа 25 уз., но потом уменьшена до 23 уз, а вот на ТЗ для линейных крейсеров американцы все же оказали свое «тлетворное» влияние – под впечатлением 33,5-узловой скорости «Лексингтонов» британцы хотели сперва установить планку на 33,5 уз., но потом сменили гнев на милость, разрешив уменьшить скорость до 30 уз. Дальность хода должна была составить 7 000 миль на 16 узлах.

Первые проекты линейного корабля нового типа (L.II и L.III, цифра обозначала наличие четырех двухорудийных либо трех трехорудийных башен), представленные в июне 1920 г., поражали воображение.

Нормальное водоизмещение L.II составило 50 750 т., главный калибр составляли 8*457-мм пушек, при этом башни располагались линейно (а не линейно-возвышенно!), противоминный – 16*152-мм пушек в двухорудийных башнях. С одной стороны, линейная схема расположения артиллерии выглядела совершенно архаично, не позволяя вести огонь в нос и корму орудиями двух башен, но англичане рассчитали, что уже при угле возвышения в 12 град вторая и третья башни могли вести огонь поверх первой и четвертой без риска повредить последние.

Однако настоящей изюминкой проекта стала схема его бронирования.

В этом проекте англичане применили использованный ранее американцами принцип «все или ничего». Броневой пояс более чем 150 м длины и необыкновенно мощной толщины в восемнадцать дюймов (457-мм) имел небольшую высоту, всего только 2,4 м, при этом он находился под большим углом к поверхности моря (25 град.). Горизонтальная часть броневой палубы также была беспрецедентно-мощной — 222 мм. Но этот участок бронепалубы располагался значительно выше верхней кромки 457 мм бронепояса, что было совершенно необычно: 330 мм скосы соединяли бронепалубу не с нижней, а с верхней кромкой броневого пояса!

Некая логика в этой (на первый взгляд – совершенно безумной) компоновке имелась. Вне всякого сомнения, 457 мм вертикальный участок, да еще и под углом 25 град способен был выдержать удары 457-мм снарядов, предположительно, что 222 мм броня (по крайней мере – на средних дистанциях боя) также могла отразить его. Что же до 330 мм скосов, то здесь, вероятно, угол их наклона был подобран очень тщательно, с тем, чтобы на малых и средних дистанциях снаряды, имея пологую траекторию, просто рикошетировали от них. На больших дальностях, когда траектория становилась более навесной, скос как бы «подставлялся» под снаряд, но за счет своей большой толщины, вероятно, был все же вполне эквивалентен 222 мм горизонтальной защиты. При этом подобная «черепахообразная» в сечении защита обеспечивала куда больший объем защищенного пространства, по сравнению с классической схемой броневой палубы со скосами.

Почему мы в статье, посвященной последним британским линейным крейсерам, столь много внимания уделили проекту линкора? Лишь по одной причине: чтобы проиллюстрировать, насколько в послевоенных проектах «капитальных» кораблей англичане готовы были пренебречь всеми и всяческими традициями, сложившимися взглядами на многие вещи, ради боевой эффективности будущих линкоров и линейных крейсеров. И вот что у них в итоге получилось.

Водоизмещение

Увы, размеры Суэцкого канала, вкупе с имеющимися в Англии доками все-таки серьезно ограничили размеры будущих боевых кораблей – их нормальное водоизмещение не должно было превосходить 48 500 т, а в эти габариты все пожелания адмиралов войти не могли. В итоге морякам и конструкторам пришлось балансировать состав вооружения, толщины брони, мощность энергетической установки с тем, чтобы создать в указанных габаритах сбалансированные линкоры и линейные крейсера. В проекте линейного крейсера «G-3» нормальное водоизмещение составило 48 400 т (при нормальном запасе топлива 1 200 т).

Артиллерия

По мере проработки различных вариантов линейного крейсера кораблестроители пришли к грустному выводу, что даже трехорудийные артиллерийские установки все же слишком тяжелы и 9*457-мм орудий на корабле разместить невозможно, если только не жертвовать иными параметрами слишком уж сильно. В результате решено было сперва ограничиться шестью 457-мм пушками в двух башнях, но моряки на такую новацию смотрели косо – шесть стволов весьма затрудняли пристрелку, и в результате было принято решение пойти на понижение калибра сперва до 420-мм, а потом и до 406-мм. Интересно, что «на всякий случай» было заявлено, что трехорудийные 406-мм башни по весу близки к 457-мм двухорудийным, так что если будет принято обратное решение, то размещение 6*457-мм пушек в трех двухорудийных башнях не потребует сколько-то серьезного перепроектирования корабля.

В целом возврат к 406-мм орудиям выглядел вполне оправданным и разумным шагом, но все же не следует забывать, что если бы не Вашингтонская морская конференция, то Япония приступила бы (после двух линкоров типа «Кага») к строительству линкоров (и, вероятно, линейных крейсеров) с 457-мм пушками. Таким образом, флот Его Величества в части линейных крейсеров переставал «путешествовать первым классом». Но англичанам вряд ли стоило горевать об этом, в сущности, произошла бы некая «смена состава» — в то время как во времена ПМВ Англия пренебрегла защитой своих линейных крейсеров в пользу больших пушек и скорости, Германия ограничилась меньшим калибром при лучшей защите, и такой подход вполне себя оправдал. Теперь же, со строительством «G-3» уже Англия оказалась бы в положении Германии, а Япония – Англии.

Однако положение серьезно осложнилось тем, что некогда лучшие в мире инженеры Великобритании, увы, не справились с созданием эффективной 406-мм артсистемы и трехорудийной установки для нее. Дело в том, что, хотя линейные крейсера проекта «G-3» так никогда и не воплотились в металле, но разрабатываемые для них 406-мм/45 орудия заняли место в башнях линкоров «Нельсон» и «Родней», отчего мы достаточно хорошо представляем, чем должны были вооружаться последние британские линейные крейсера.

Башенные установки линкора "Нельсон"

Так вот, за в годы, предшествующие Первой мировой войне, англичане придерживались концепции «тяжелый снаряд – низкая начальная скорость» и создали весьма впечатляющие 343-381-мм орудия. Но при их создании англичане продолжали использовать стремительно устаревающую концепцию: проволочную конструкцию ствола, у которой было достаточное количество недостатков, как-то, например, большой вес, но один из них был критичен – длинноствольные орудия, имеющие такую конструкцию, были нехороши. Именно поэтому у британцев и не получилась 305-мм/50 пушка, которая, хотя и была принята на вооружение, но все же не устраивала британцев по точности стрельбы и ряду иных параметров. В результате англичане были вынуждены вернуться к орудиям с длиной ствола не более 45 калибров, и чтобы повысить мощность таких пушек с тем, чтобы они были конкурентоспособными с новейшими германскими 305-мм/50 орудиями, увеличили калибр до 343-мм… именно так и появились сверхдредноуты.

При этом концепция «низкая начальная скорость – тяжелый снаряд» как нельзя лучше отвечала «проволочной» конструкции стволов, потому что для подобной артсистемы длинный ствол не то, чтобы не нужен, но без него вполне можно обойтись. Однако по результатам Первой мировой войны англичане пришли к выводу, что ошибались, и что концепция «легкий снаряд – высокая начальная скорость» более перспективна.

В обоснование этому своему тезису «британские ученые» приводили вроде бы разумные тезисы о том, что в определенных обстоятельствах (например, при попаданиях в броневые палубы кораблей на больших дистанциях) более короткие «легкие» снаряды имеют преимущество в бронепробитии перед тяжелыми (и, соответственно, длинными). Все это в теории было так, но увы, на практике данные преимущества оказались малозначимыми. Тем не менее, само по себе принятие такой концепции не было каким-то злом – те же немцы создали весьма грозное 380-мм орудие для своих линкоров типа «Бисмарк». Но это, опять же, произошло в известной мере потому, что германская артсистема имела длинный ствол (чем он длиннее, тем дольше время воздействия на снаряд расширяющихся пороховых газов, и это способствует росту начальной скорости снаряда – до определенных пределов, разумеется. В стволе, длиной в километр, снаряд попросту застрянет).

Так вот, ошибкой англичан стало то, что, приняв концепцию «легкий снаряд – высокая начальная скорость», они сохранили архаичную проволочную конструкцию ствола, ограничив его длину 45 калибрами. В результате получившаяся артсистема имела очень невысокую живучесть. Чтобы как-то решить этот вопрос, британцам пришлось пойти на существенное снижение массы пороховых зарядов, отчего, разумеется, сильно снизилась начальная скорость. Итог получился неутешительным – вместо того, чтобы стрелять 929 кг снарядом с начальной скоростью 828 м/сек., британские 406-мм/50 обеспечивали такому снаряду только 785 м/сек. В результате, вместо всесокрушающей «десницы богов» английские моряки получили весьма заурядную и, пожалуй, худшую в своем классе артсистему – как мы уже говорили раньше, американская 406-мм пушка, устанавливаемая на линкоры типа «Мериленд», стреляла 1 016 кг снарядом с начальной скоростью 768 м/сек., а японское 410-мм орудие выстреливало снаряд весом ровно в тонну с начальной скоростью 790 м/сек. При этом американское орудие имело живучесть ствола 320 выстрелов, а британское – только 200.

Недостатки артсистемы дополнялись из рук архаичной и несовершенной конструкцией башен. Перейти на электроуправление британцы так и не рискнули, сохранив гидравлику, правда, хотя бы использовали в качестве рабочей жидкости масло вместо воды, что позволило перейти к тонкостенным стальным трубам вместо медных. Но отказ от механизма заряжания на различных углах (пушки заряжались при фиксированном угле возвышения), ошибки конструкции, из-за которых происходило смещения осей башен при разворотах, от чего разрушался ее погон и прочая, и прочая привели к тому, что экипажам «Нельсона» и «Роднея» их главный калибр доставил, пожалуй, больше хлопот, чем все флоты стран Оси вместе взятые.

Впрочем, все вышесказанное никак нельзя отнести на недостатки проекта линейного крейсера «G-3». Мы можем лишь повторить, что вооружение из 9*406-мм артсистем для этого корабля выглядело разумно и достаточно.

Противоминный калибр представляли восемь двухорудийных 152-мм башен, зенитное вооружение было весьма развитым – шесть 120-мм орудий и четыре десятиствольных 40-мм «пом-пома». «G-3» предполагалось оснастить двум подводными 622-мм торпедными аппаратами.

622-мм торпеды на линкоре "Родней"

Вес торпед составлял 2 850 кг, они несли 337 кг взрывчатки на дальность 13 700 м (то есть почти на 75 кбт) со скоростью 35 узлов, или же на 18 300 м (почти 99 кбт) со скоростью 30 узлов.

Бронирование

Описывать систему бронезащиты послевоенных британских линкоров и линейных крейсеров – одно удовольствие, так как она была весьма простой и понятной. Достаточно сложное и многоуровневое бронирование кораблей времен ПМВ сменила американская «все или ничего». Основу защиты составлял вертикальный броневой пояс длиной 159,1 м (при общей длине корабля 259,25 мм по ватерлинии) и высотой 4,34 м – в нормальном водоизмещении он опускался на 1,37 м ниже и возвышался на 2,97 м выше ватерлинии. При этом броневой пояс имел наклон в 18 градусов, а еще – он был внутренним, то есть не защищал соприкасающийся с морем борт, а был углублен в корпус так, что его верхняя кромка отстояла на 1,2 м от борта. В районах погребов башен главного калибра (на протяжении 78,9 м) толщина броневого пояса была максимальной и составляла 356 мм, в остальном – 305 мм. В целом пояс полностью защищал районы башен главного и противоминного калибров, машинные и котельные отделения корабля. На его верхнюю кромку опиралась скосами единственная броневая палуба: впрочем, угол этих скосов был столь незначительным (всего 2,5 градуса!), что впору было говорить о единой горизонтальной палубе, но формально они все-таки были. Толщина палубы, как и бронепояса, была дифференцированной: над погребами орудий главного калибра (то есть, по всей видимости, над 78,9 метровым участком 356 мм бортовой брони) она имела 203 мм, утоньшаясь в корму последовательно до 172, 152, 141 и 102 мм (последнюю, четырехдюймовую толщину палуба имела над кормовым котельным и машинными отделениями), при этом районы башен противоминного калибра прикрывала 178 мм бронепалуба. Цитадель замыкалась траверзами толщиной 305 мм впереди и 254 м в корме, но там имелось еще две дополнительных 127 мм переборки, так что совокупная защита получалась не столь уж плохой.

Впрочем, кое-что было защищено и вне цитадели – так, подводные торпедные аппараты (а куда ж без них), расположенные впереди цитадели, имели защиту из 152-мм бронепояса, траверза и броневой палубы той же толщины. Рулевая машина защищалась 127 мм палубой и 114 мм траверзом. Скорее всего, это было все, хотя некоторые источники все же указывают, что кроме вышеописанного, вне цитадели имелись еще нижние палубы (вероятно, проходившие ниже ватерлинии) в носу и в корме, их толщина составляла 152 мм и 127 мм соответственно.

Артиллерия имела очень сильную защиту. Лоб, боковые плиты и крыша башен защищалась, соответственно, 432 мм, 330 мм и 203 мм броней. Барбеты имели толщину 356 мм, правда, ближе к диаметральной плоскости, где барбет перекрывался соседним, или надстройкой, его толщина уменьшалась до 280-305 мм. А вот на боевой рубке, можно сказать, сэкономили – 356 мм бронеплиты защищали ее только во фронтальной проекции, по бокам и сзади она имела только 254 и 102 мм брони соответственно.

Противоторпедная защита (включавшая в себя бронепереборку 44 мм толщины) рассчитывалась на противодействие зарядам, эквивалентным 340 кг тринитротолуола. Ее глубина достигала 4,26 м, в качестве «рабочего тела» использовались не металлические трубки (как у «Худа»), а вода (всего – 2 630 тонн!), при этом в мирное время предполагалось держать отсеки ПТЗ осушенными. Интересно, что для быстрого спрямления крена предусматривалась система продувки отдельных камер ПТЗ сжатым воздухом.

Энергетическая установка

Предполагалось, что машины корабля будут развивать 160 000 л.с., при этом его скорость составит… увы, не совсем ясно, сколько, потому что источники обычно указывают разброс 31-32 уз. Впрочем, даже нижняя граница весьма хороша, и, безусловно, давала британскому линейному крейсеру множество тактических возможностей быстроходного корабля. Впрочем, адмиралы, вспоминая «Лексингтон», не были довольны такой скоростью и желали большего: однако же, скрепя сердце, согласились, потому что дальнейшее увеличение скорости требовало существенного снижения других боевых качеств, на что идти никто не хотел. Не совсем ясно, какую дальность имел бы «G-3», будь он построен, но с учетом достаточно внушительного максимального запаса топлива в 5 000 т, вряд ли она была бы малой, и вполне могла бы составить изначально желаемые 7 000 миль на 16 узлах или около того. «Худ» при максимальном запасе топлива около 4 000 т способен был преодолеть 7 500 миль на 14 узлах.

Компоновка

Надо сказать, что первый взгляд на компоновку линейных крейсеров «G-3»немедленно вызывает в памяти уже довольно старую поговорку: «Верблюд – это лошадь, сделанная в Англии». Зачем, ну зачем англичанам понадобилось отказываться от нормального и абсолютно здравого размещения башен «две в носу, одна в корме» в пользу… этого?! Однако, как ни странно, у британцев были весьма серьезные резоны для того, чтобы «засунуть» третью башню в середину корпуса.

Надо сказать, что первые проектные итерации линкоров и линейных крейсеров англичан выполнялись во вполне традиционной манере.

Проект "K-3", октябрь 1920 г

Но… дело в том, что на тот момент во всех британских «капитальных» кораблях, по «Худ» включительно, зарядные отделения главного калибра располагались над снарядными. Это было связано с тем, что трюм корабля относительно компактен, а снаряды занимают куда меньший объем, чем порох, который должен выбрасывать их из стволов орудий. А потому хранилища зарядов всегда размещались над снарядными отделениями.

Но в этом теперь англичане видели недостаток, потому что именно пороховые «склады» представляли собой наибольшую опасность для кораблей – пожары с последующей детонацией в Ютландском сражении, по мнению авторитетных комиссий, вызывало проникновение огня в пороховые, а не в снарядные погреба. В целом, на испытаниях снаряды показали себя несколько более стойкими к воздействию ударной волны и пламени. Поэтому англичане пришли к выводу, что расположение зарядных отделений у самого днища, под хранилищами снарядов, позволит обеспечить новейшим линейным кораблям и крейсерам куда лучшую живучесть, чем это было возможно раньше. Но увы, поменять местами хранилища снарядов и зарядов при традиционной компоновке никак не получалось. То есть сделать это было бы конечно можно, но при этом компоновка переставала быть рациональной, требовалось удлинять цитадель, что приводило к росту водоизмещения и т.д., и так было до тех пор, пока кто-то не предложил именно ту схему, которую мы видим в окончательном проекте «G-3». Расположение трех 406-мм башен в непосредственной близости друг от друга помогло разместить пороховые погреба под снарядными, не жертвуя при этом другими характеристиками корабля. Именно это и стало причиной, по которой британцы и приняли для своих новейших линкоров и линейных крейсеров столь, на первый взгляд, странное расположение артиллерии главного калибра.

Впрочем, следует отметить, что наиболее экстравагантную компоновку имели все же не линейные крейсера проекта «G-3», а линкоры «N-3», которые Адмиралтейство собиралось закладывать спустя год после линейных крейсеров

Как известно, на боевых кораблях традиционным считалось размещение котельных отделений ближе к форштевню, а машинных — к ахтерштевню, то есть паровые машины (или турбины) располагались за котлами, ближе к корме. То же имело место и у линейных крейсеров «G-3». Однако на линкорах «N-3» британцы умудрились поменять их местами – то есть после третьей башни сперва шли машинные, и лишь потом – котельные отделения!

Сравнение с «одноклассниками»

Изучив проекты послевоенных линейных крейсеров (последних военных – для Германии), мы приходим к выводу об однозначном превосходстве британского «G-3» над германскими, американскими и японскими кораблями того же класса. Его девять 406-мм орудий, по крайней мере на бумаге, почти не уступали наиболее сильно вооруженному «Амаги», при этом «G-3» превосходил «японца» в скорости на один узел и обладал просто несравненно более мощным бронированием. Американский «Лексингтон» при встрече с «G-3» мог рассчитывать разве что на «отступление на заранее подготовленные позиции», а точнее – на бегство, потому что скорость была единственным параметром, по которому у этого линейного крейсера имелось превосходство над «G-3» (33,5 уз против 31-32). Но на практике это ему скорее всего не удалось бы, а в бою у «американца» просто не было шансов, надеяться можно было бы разве что на чудо.

Наиболее внятными шансами на успех против «G-3» обладал бы разве что германский линейный крейсер, но – девять 406-мм английского корабля все же выглядят предпочтительнее 6*420-мм германского, а 350 мм пояс последнего, хоть и превосходил протяженностью 356 мм участок «G-3», но был существенно ниже, а второй бронепояс составлял только 250 мм. При этом нельзя забывать и того, что немцы использовали вертикально расположенные плиты, в то время как англичане планировали ставить их под углом, и приведенная толщина британской защиты составляла 374 и 320 мм для 356 мм и 305 мм участков соответственно. Но самое главное, что «G-3» обладал несопоставимо более мощной горизонтальной защитой. В предыдущей статье мы указывали, что толщина главной броневой палубы германского корабля составляла 30-60 мм, но этот вопрос требует дополнительного уточнения, и возможно все же она на всем протяжении имела 50-60 мм. Но, по вполне понятным причинам, даже если это и так, то подобная толщина не идет ни в какое сравнение со 102-203 мм бронепалубой «G-3». Конечно, немецкий крейсер имел еще броневую (или просто толстой конструкционной стали) палубу в 20 мм, но подобная разнесенная броня имеет меньшую стойкость, чем единый бронелист той же толщины, и преимущество «G-3» все равно остается подавляющим. Вообще, в целом, именно броневая защита «G-3» является настоящей «изюминкой» проекта, благодаря которой он ощутимо превосходил аналогичные проекты других стран.

Тем не менее, мы можем видеть и то, что проект последнего британского линейного крейсера имел также и существенные недостатки. И в первую очередь это касалось, как ни странно… системы бронирования, которую мы только что назвали самой что ни на есть впечатляющей. Но справедливости ради следует указать, что более-менее приемлемой защитой против 406-мм снарядов выглядел лишь участок цитадели, имевший 356 мм (374 мм приведенной) вертикальной брони и 203 мм броневую палубу. Этого было бы достаточно, но протяженность данного участка цитадели совершенно невелика – всего 78,9 м или 30,4% общей длины ватерлинии. Остальная цитадель, имевшая 320 мм приведенной вертикальной брони, и 102-152 мм горизонтальной, уже не являлась достаточной защитой против снарядов такого калибра. Также и барбеты башен главного калибра, даже в своей 356 мм части были вполне уязвимы, хотя пробить их было бы не так-то легко: они имели круглое сечение, так что попасть в барбет под углом, близким к 90 градусов, было очень непросто.

Вертикальный броневой пояс «G-3» был «утоплен» в борт, что позволяло сэкономить на массе бронепалубы, так как делало ее уже, но одновременно уменьшало объем забронированного пространства: при этом вражеские снаряды могли нанести серьезные (хотя и не угрожающие гибелью кораблю) повреждения, даже не пробив бронепояса. Оконечности корабля были совершенно не защищены, что было более-менее приемлемо в битве линкоров, но являлось большим недостатком в большинстве иных боевых ситуаций – даже относительно небольшие повреждения от фугасных бомб и снарядов могли вызвать обширные затопления, сильный дифферент на нос или корму и как следствие, существенное падение боеспособности линейного крейсера.

Но все же в целом следует констатировать, что в проекте «G-3» англичане максимально близко, много ближе других стран подошли к концепции быстроходного линкора периода Второй мировой войны. И если у них что-то и не получилось, то не потому, что английские адмиралы и проектировщики чего-то не понимали, или не приняли в расчет, а лишь потому, что в заданном нормальном водоизмещении (48 500 т) на технологиях начала 20-х годов совершенно невозможно было бы спроектировать и построить 30-узловой линкор, несущий 406-мм пушки и хорошо защищенный от снарядов того же калибра. Англичане точно знали, чего хотели, понимали недостижимость своих желаний и вынуждены были идти на осознанные компромиссы. И мы с полным на то основанием можем заявить, что в результате этих компромиссов получился пусть и не идеальный, но чрезвычайно удачный и хорошо сбалансированный проект линейного крейсера «G-3».

Автор:

Андрей из Челябинска