[ezup]

В истории авиации дальнего действия периода Великой Отечественной войны произошло два уникальных случая: падения с разной высоты штурмана и лётчика с нераскрытыми парашютами, завершившиеся благополучно: оба авиатора остались живы. Случилось это в январе и апреле 1942 года. И штурману, и лётчику пришлось покидать однотипный самолёт ДБ-3Ф (Ил-4).

Штурман Иван Михайлович Чиссов


25 января 1942 года эскадрилья бомбардировщиков 98-го полка дальней бомбардировочной авиации, в составе которой был экипаж летчика Н. П. Жугана на самолёте ДБ-3ф, вылетела на бомбардировку железнодорожного узла на Варшавском направлении. Выполнив боевое задание, летчики направили самолет на базу, но были атакованы «мессершмиттами» и были подбиты. Николай Жуган приказал экипажу покинуть самолёт с парашютами. На команду откликнулся только штурман. Иван Чиссов покинул самолёт, выпрыгнув из нижнего люка. Высота самолёта при этом была около 7000 метров.

Рассказ Чиссова:

«Когда нам врезали по хвостовому оперению и убили стрелка и радиста, самолёт начал терять высоту, а затем вдруг перевернулся «животом» кверху. Было отбито хвостовое оперение самолёта, поэтому он перевернулся. Кислородные шланги был оборваны. Я старался присесть на колени и взяться за педали, чтобы подтянуть своё тело к астролюку. Одна попытка удалась, а вот открыть его никак не удавалось ни пальцами, ни рукой. Тогда ударом кулака правой руки я его разбил. Так в перевёрнутом состоянии самолёта я и вывалился из него. А истребитель тут как тут. Почувствовал ожог в левой ноге. Решил парашют не раскрывать. Падаю с нераскрытым. И когда стал различать землю, это где-то метров 700, дёрнул за кольцо. Но что это? Кольцо с тросиком в руке, а парашют не раскрылся! Вот тут и пришла мысль — всё, конец. Потом уже сообразил, что тросик, соединяющий вытяжное кольцо с затвором парашюта, оказался перебитым.

Упал я на начало склона оврага, густо засыпанного снегом. Парашют подо мной... Затем меня начало переворачивать с головы на ноги. Когда же тело остановилось в своём падении и вращении, я почувствовал, что заливаюсь кровью — она шла через горло, нос и уши. И хотя в голове стоял шум, собачий лай и пение петуха прослушивались хорошо. Я понял, что недалеко населённый пункт. Хотел было протереть лицо от крови, но руки не поднимались. Потом подошли люди с носилками и понесли меня в хату. Там меня раздели, привели в порядок, обложили какими-то грелками. Вечером пришёл Жуган, расспросил, и после этого меня отправили в больницу в Мосальск.

Газета "Красная Звезда" №68 (5132), 22 марта 1942 года

С лётной работы списали, но в кадрах оставили. Стал преподавателем штурманского дела в Ворошиловградском военном училище.

Герой Советского Союза Василий Константинович Гречишкин

В группу,которой предстояло ударить по ставке гитлеровского командования в Вильно, вошёл и экипаж В.К. Гречишкина.

Над целью бомбардировщик попал под сильный зенитный огонь и в дополнение ко всему был атакован истребителем противника. Правый мотор вышел из строя. При возвращении попали в облачность, машина стала обледеневать. Все приборы вышли из строя. Командир и штурман решили лететь строго на восток до тех пор, пока хватит горючего. Оно на самолёте не беспредельно, и когда-то должно было закончиться. Благо случилось это уже над своей территорией. Набрав на последних литрах горючего высоту 900 метров, командир корабля приказал экипажу покинуть борт самолёта. Сам лётчик выбросился последним на высоте 600 метров.

Отсчитав положенные пять секунд, Гречишкин дёрнул вытяжное кольцо, но… привычного торможения падения не почувствовал. Запрокинул голову, а там вместо белого купола увидел извивающееся верёвкой полотно парашюта. Сбросив перчатки, он начал подтягивать к себе этот жгут, надеясь распустить стропы. Но высоты не хватило. Удар, потеря сознания. В таком состоянии, с зажатыми в руке стропами парашюта, его утром нашёл конюх. Убедившись, что лётчик жив, доставил в больницу села, а уже оттуда — в госпиталь.

Василий Константинович рассказывает:

— Везение! Везение в том смысле, что я попал на склон оврага и в глубокий снег. Потом мне говорили, что его толща была метров двадцать. Потерял сознание, но ненадолго. Очнулся и услышал чей-то разговор. Такое впечатление, что нахожусь где-то в подземелье. Хотел крикнуть, но голоса не было. А снежное покрывало было тяжёлым. Через некоторое время я смог двигать руками и ногами. Мои движения заметили. Меня вытащили и посадили в сани. Потом за мной прилетел ПО-2. Так я оказался в госпитале.


Вот такие два совершенно невероятных случая во время войны. Один из них удостоился Книги рекордов Гиннесса.

Автор: Анатолий Сергиенко, подполковник в отставке, кандидат исторических наук.

Первоисточник: https://kprf.ru/rus_soc/108769.html