[ezup]

Объемы и массы

Начнем с того, что напомним уже ранее звучавшее утверждение о том, что современные эсминцы и крейсера - потомки именно артиллерийских эсминцев ВОВ, а не линкоров. И они никогда не имели противоснарядного бронирования. Более того, никогда в истории флота не существовало кораблей с развитым противоснарядным бронированием и водоизмещением менее 5000 тонн. Например, знаменитый лидер «Ташкент» с полным водоизмещением 4175 тонн и длиной 133 метра (чем не современный фрегат?) имел лишь локальное противоосколочное бронирование толщиной 8 мм.

Первый ракетный крейсер ВМФ СССР первоначально должен был стать эсминцем, и даже номер проекта 58 имел из «миноносного» ряда. То же касается и первого БПК советского флота – проект 61. Из этих двух кораблей пошли все остальные БПК и КР, вплоть до самых последних – типа 1164. Естественно, никакой брони они не несли и это не планировалось.

Однако, несмотря на дурную «миноносную» наследственность, никто до сих пор не решился возродить бронирование в серьезных объемах. Применяется лишь локальная защита некоторых систем, не более того.

Первым серьезным ограничителем является рост площадей, которые нужно бронировать, если уж возрождать эту важную науку. Вовсе не массы и нагрузки являются узким местом современных кораблей – по этим статьям как раз запасы существенные. Современным кораблям нужны большие объемы для размещения вооружения и аппаратуры. И объемы эти по сравнению с бронированными кораблями ВОВ выросли в разы. И, несмотря на качественное совершенствования ракетной техники от примитивных образцов 50-х до самых современных, объемы, отводимые под ракетное оружие, не уменьшаются. Любая попытка натянуть броню на эти объемы приводит к такому утончению бронирования, что оно превращается в фольгу.

Рост объемов после ВМВ происходил стремительно. Для демонстрации данного явления процитируем фундаментальный труд по советскому ВМФ «ВМФ СССР 1945-1991 гг», В.П. Кузин, В.И. Никольский, стр. 447: «…появление ракетного оружия и радиоэлектронных средств принципиального влияния на проблемы проектирования таких кораблей, как АВК, ДК, ТЩ, МПК, ТКА и ряда других, не оказал. Вместе с тем облик многоцелевых кораблей класса КР, ЭМ и СКР под их воздействием стал быстро меняться. Оснащение их ракетным оружием и радиоэлектронными средствами потребовало с новых позиций подойти к вопросам их общего расположения. На этих кораблях, при сохранении относительной массы боезапаса на прежнем уровне, объемы погребов боезапаса увеличились в 2,5-3 раза по сравнению с кораблями постройки 50-х гг. Так, например удельный объем погребов 130-мм артиллерийского боезапаса составлял всего 5,5 м3/т, а погреба зенитных ракет уже более 15 м3/т.»

Из таблицы отчетливо видно, как объем статьи «полезная нагрузка» постоянно растет, от проекта к проекту, с 14% объема корпуса у эсминца пр. 30-бис, до 32,4% у крейсера проекта 1134. При этом происходит небольшое уменьшение объема ГЭУ.

Далее В.П. Кузин и В.И. Никольский пишут: «В этот же период возросли потребные площади на размещение постов управления комплексами оружия и вооружения. В результате этого относительный объем помещений, занятых полезной нагрузкой, вырос в 1,5-2 раза и составил до 30-40% всего объема корпуса с надстройкой. … При значительном увеличении удельного объема полезной нагрузки произошло резкое увеличение объема корпуса корабля, а, следовательно, возросла и его относительная масса с 42-43% до 52-57%. В конечном итоге всё это привело к тому, что высота борта и размеры надстроек стали быстро увеличиваться. При этом ракетные погреба, из-за больших габаритов ракет, не только не умещались ниже уровня ватерлинии, что ранее было непременным условием расположения артиллерийских погребов, но и в ряде случаев вышли на верхнюю палубу. Это привело к тому, что уже более 40% длины корабля занимали взрывоопасные помещения».

Из приведенной цитаты становится понятно, почему очень заметный рост объема полезной нагрузки не приводит к уменьшению доли объема корпуса. Казалось бы, должны вырасти надстройки. Но сами корпуса тоже стали объемнее, чем у артиллерийских кораблей, что и привело к сохранению относительной доли объема корпуса на прежнем уровне.

Автором проведены и собственные расчеты по ряду кораблей.

В таблицу сведены корабли разных эпох и классов. Тем более показательны полученные результаты.

Ярко заметно увеличение объемов вооружения на современных ракетных кораблях – более чем в 2 раза. Если на «Альжери» объем вооружения 2645 м3, то на абсолютно такой же по габаритам «Славе» он уже вдвое больше – 5 740 м3. При том, что вес вооружения упал более чем в 2 раза. Соотношение массы вооружения с его объемом поразительно близко для всех кораблей «до ракетной» эпохи – даже у 68-бис этот показатель 493,1 кг/м3, почти в точности как у «Альжери» с его 490,1 кг/м3.

Снижение объема, отводимого под энергоустановку, почти не заметно. Зато на современных кораблях появились совершенно новые виды оборудования, которых просто не было на кораблях эпохи ВМВ. Это гидроакустика, радиоэлектроника, средства РЭБ. Например, на РКР типа «Слава» одно только помещение буксируемой ГАС занимает 300 м3 или 10 метров длины корпус. Вместе с появлением нового энергоемкого оборудования происходит и рост количества и мощности электрогенераторов, которым тоже требуются все большие объемы. На ТКР «Альжери» суммарная мощность генераторов составляла 1400 кВт, у ЛКР «Бруклин» уже 2200 кВт, а на относительно современном БПК пр. 1134Б она достигает 5600 кВт.

Ракетный крейсер "Адмирал Головко" на разоружении у Минной стенки, 2002 год. Отчетливо видны ниши погребов ПКР П-35, объемные и размещенные в надстройке. В дальнейшем таких громоздких помещений боезапаса на ракетных кораблях не делали, однако объемы ракетного оружия так и не уменьшились до объема артиллерийских установок. Фото: http://navsource.narod.ru/

Также видна явная недогруженность современных кораблей. При тех же длине и ширине они имеют заметно меньшее водоизмещение и осадку. Запасы по нагрузке явно не израсходованы конструкторами в полной мере. Вполне возможно нагрузить РКР «Слава» дополнительными 1500 тонн, если это не повлияет негативно на характеристики его остойчивости. Это вполне возможно, ведь многие корабли в процессе эксплуатации модернизируются и получают дополнительную нагрузку. Например, водоизмещение ЛКР типа «Бруклин» в процессе службы менялось весьма в широком диапазоне, при сохранении исходных габаритов корпуса.

Как видно из таблицы, в процессе эксплуатации ЛКР типа «Бруклин» нагружались от 500 до почти 1000 тонн дополнительной нагрузки, что, конечно, виляло и на осадку, и на остойчивость. Метацентрическая высота «Бруклина» в 1,5 раза меньше, чем у современного БПК пр. 1134Б, что явно говорит о запасах последнего по увеличению «верхнего веса». Эсминцы класса «Арли Берк» за время развития проекта получили дополнительную нагрузку в 1200 тонн, осев на 0,3 метра и став длиннее всего на 2 метра.

Броненосцы холодной войны

Утверждение о том, что развитие бронированных кораблей оборвалось с уходом в прошлое эпохи ВМВ, не совсем верно. Есть класс боевых бронированных кораблей, строительство которых велось в 70-е годы и позднее. Речь идет о бронекатерах и речных артиллерийских кораблях. Эти маленькие корабли представляют собой наглядный пример того, как относительно современный корабль, даже не обретя качественно новых вооружений, растерял защитные качества брони. И именно на примере таких катеров видно влияние объективных факторов.

Сильнейшим БКА в ВМФ СССР стал катер проекта 191. Это был апогей развития бронекатера. Он вобрал весь опыт этого класса кораблей в годы ВОВ. А опыт такого рода у советского флота был уникальный и величайший. Строительство этих кораблей началось в 1947 году. Затем последовал большой перерыв, и наконец, в 1967 появился качественно новый потомок – бронекатер проекта 1204.

Катер проекта 1204 при практически неизменных габаритах стал заметно массивнее, поменял 85 мм орудие танка Т-34-85 на весьма слабенькую пушку танка ПТ-76, а по толщине бронирования стал вдвое хуже. А если рассмотреть еще и площадь корпуса, прикрытую броней, то станет очевидно, что проект 1204 стал не вдвое, а в разы слабее катера проекта 191.

Почему такое произошло? Неужели конструкторы – бездарности или вредители? (к слову, у проекта 191 и 1204 один и тот же главный конструктор). Или катер проекта 1204 приобрел объемное, но легкое ракетное оружие, гидроакустику или радиоэлектронику?

Читаем А.В. Платонов «Советские мониторы, канонерские лодки и бронекатера»: «Но за все приходится платить, так и здесь: сравнительно мощному вооружению и защите принесли в жертву, прежде всего, обитаемость. …. Так откуда претензии к тяжелым бытовым условиям, которые были высказаны чуть ли не самыми первыми при обсуждении концепции нового артиллерийского катера? А от пограничников. Именно они, получив катера пр.191М и используя их в качестве патрульных и дозорных, в полной мере испытали на себе все прелести обитания в крохотных помещениях, где далеко не везде можно было элементарно встать во весь рост».

Для чего здесь упоминаются катера? Исключительно для того, чтобы показать, что отказ от брони или ее деградация может быть связана с возникновением новых объективных причин, а не является причиной глупости или бездарности морских стратегов или конструкторов. Бронекатера - настолько маленькие боевые корабли, что всего лишь требование по улучшению обитаемости (даже без внедрения объемных ракетных систем и аппаратуры) сразу привело к падению уровня защищенности.

Дальше – больше. СССР построил серию МАК проекта 1208, которые не шли ни в какое сравнение с довоенными мониторами по степени защищенности и мощи вооружения. Там же, у А.В. Платонова по этому поводу сказано: «…Отчасти все это объяснимо: практически все современное военное кораблестроение столкнулось с тем фактом, что многократно возросшие потребные объемы для размещения современных образцов оружия и технических средств, буквально «выдавили» их боевые посты из корпуса. Это привело к повсеместному появлению удлинённых полубаков и громоздких многоярусных надстроек, занимающих чуть ли не всю площадь верхней палубы, и с этим пришлось мириться».

Заметим, речь идет именно о «выдавливании» вверх боевых постов, а не о создании неких новых площадей. Это говорит о том, что и в эпоху брони, и сегодня – никаких невостребованных резервов у конструкторов кораблей нет. Все ресурсы задействованы по максимуму, и просто так удалить те или иные объемы не получится. В современном корабле нет «ненужных» объемов, которыми можно легко пожертвовать ради улучшения других характеристик. Поэтому любое «срезание» надстроек или сокращение размеров корпуса обязательно скажется на чем-нибудь важном.

Продолжение следует...

Автор Алексей «Alex_59» Поляков