[ezup]

Он, в общем, не один такой

средь асов высшей пробы.
И все же Александр Руцкой
запомнился особо.
Садимся с ним в автомобиль,
спешим в объезд к стоянке,
что б не задела наша пыль
летающие танки.
Взошел на длинное крыло,
переступил в кабину:
— Прости, тебе не повезло —
на одного машина!
Виктор Верстаков

Александр Владимирович Руцкой родился 16 сентября 1947 года в городе Проскурове Украинской ССР (ныне Хмельницкий) в семье с военными традициями: дед, Руцкой Александр Иванович, служил в железнодорожных войсках, отец, Руцкой Владимир Александрович (1926-1991), был танкистом, воевал на фронте и прошел до Берлина, награжден шестью орденами. Его мать, Зинаида Иосифовна, работала в сфере обслуживания.

Сегодня большинство помнит А. Руцкого как неудачного политика, вошедшего в Кремль по красной ковровой дорожке, а вышедшего оттуда в наручниках. Но было в истории его жизни одно событие, по сравнению с которой голливудские боевики выглядят байками.

В начале 1986 г. почти во всех провинциях Афганистана между отрядами моджахедов и правительственными войсками вспыхнули жестокие бои. Для подавления очагов сопротивления и надежного прикрытия правительственных войск командование советского ограниченного контингента войск в Афганистане решило применить штурмовую авиацию. В то время в Афганистан уже прибыл первый полк штурмовой авиации (378-й), вооруженный новыми в то время штурмовиками Су-25, которые, по сути, проходили там военные испытания. Командовал этим полком Александр Руцкой. За все время пребывания в Афганистане (1986 и 1988) он совершил 456 боевых вылетов, из них 125 ночью.

Казалось, что появление в афганском небе хорошо защищенного, маневренного и хорошо вооруженного самолета позволит существенно уменьшить потери советских войск. Однако в том же 1986 г. у афганских моджахедов массово появляются переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК), способные бороться с советскими самолетами. Именно одним из таких комплексов и был впервые сбит А. Руцкой. Произошло это 6 апреля 1986, во время 360-го боевого вылета. Су-25 Руцкого был сбит с земли американским ПЗРК «Redeye» в районе Хоста у кишлака Джавара вблизи пакистанской границы.

К тому времени Джавара был одним из главных пунктов сопротивления. Его надежно прикрывали от атак с воздуха зенитные точки, которые не позволяли вертолетам высадить десант. Операция оказалась под угрозой. Именно для выявления и дальнейшего уничтожения этих огневых точек и было решено применить штурмовики Су-25. По сути, звено А. Руцкого должно было вызвать огонь на себя, чтобы выявить ненавистные пулеметные гнезда.

«Вызвать огонь на себя» — это значит лететь на минимальной высоте. По тебе начинают стрелять из всего, что стреляет. Быть в такой ситуации хладнокровным очень трудно. Кроме того, нужно верить в свой бронированный самолет, в то, что он не подведет. «Поэтому идешь на предельно малой высоте, — вспоминал А. Руцкой, — и слышишь, как по кабине будто кувалдой и молотом бьют — это пули». Снаряды и пулеметные пули летели отовсюду. Вдруг от земли до самолета Руцкого потянулся белый след. Через мгновение удар, и самолет Руцкого охватило пламя. Это была первая ракета ПЗРК. «Первая ракета, — продолжает А. Руцкой, — попала в правый двигатель, он загорелся. Вторая ракета снова попадает в горящий двигатель. Я как раз был на развороте, выполнял маневр в сторону наших войск. После попадания второй ракеты отказывает управления самолетом, самолет начинает кувыркаться в хаотичных направлениях. Случилось так, что катапультировался я почти головой к земле на высоте метров 50-60... Ну, конечно, весь переломался. После жесткого удара в землю боль охватила все тело — был поврежден позвоночник. В голове промелькнула мысль: «Главное, что остался жив». Но на этом все не закончилось. Пилот упал на нейтральную полосу, между подразделениями душманов и афганской армии, в центр жесткого боя. Душманы мощным огнем не давали афганским и советским солдатам приблизиться к пилоту, пытаясь захватить его в плен (за пленного пилота моджахеды получали до 1 млн. долларов). «Я на нейтральной полосе — справа укрепленная база Джавара с хорошо подготовленными и вооруженными моджахедами, с другой стороны афганцы. И здесь кто кого, потому что все бросились ко мне. Повезло, что первыми ко мне подошли афганцы. Командир афганского батальона накрыл меня всем телом, потому что начался новый мощный обстрел. Я получил два ранения — одно в ногу, второе в спину».

По словам врачей, Руцкой выжил чудом. После лечения в госпитале он был отстранен от полетов и получил назначение в Липецк на должность заместителя начальника Центра боевой подготовки Военно-воздушных сил СССР. После тренировок по программе космонавтов в седьмом Институте космической медицины вновь возвращается в строй.

В апреле 1988 г. А. Руцкой был назначен заместителем командующего военно-воздушными силами 40-й армии и снова направлен в Афганистан. Как и в первый раз, несмотря на высокую должность, продолжал регулярно летать. В апреле-августе сделал 97 боевых вылетов, из них 48 ночью.

А. Руцкой в Афганистане, 1988. Кадр из документального фильма

В одном из первых вылетов машина А. Руцкого получила сильные повреждения от зенитного огня, но он смог довести самолет до базы и посадить его. После непродолжительного ремонта самолет Руцкого во время выполнения боевого задания в приграничной полосе над пакистанской территорией был поражен двумя ракетами AIM-9L, выпущенными с истребителей F-16A. Но и в этом случае ему удалось спасти машину и вернуться на аэродром. Второй раз Руцкой был сбит 4 августа.

4 августа 1988 г., район вблизи пакистанской границы. Вылетая на задание по уничтожению складов боеприпасов афганских моджахедов, полковник Руцкой и не думал, что будет сбит истребителем пакистанских ВВС. Не знал тогда, что предал его один из его же коллег, предоставив пакистанской стороне информацию о том, что именно Руцкой будет вылетать в тот район. Позже предатель получил политическое убежище в США. После катапультирования Александр Владимирович оказался на вражеской территории.

После пяти дней, пройдя около 30 км, пилот был окружен душманами Гульбидина Хекматиара и взят в плен. Его били, били так, что, казалось, этому не будет конца, и картина на следующий день казалась полным кошмаром. Однажды утром, по словам А. Руцкого, когда он открыл глаза, увидел, что висит на дыбе. Под его ногами стекала кровь приготовленного для вечернего намаза барашка. Чья кровь будет здесь стекать на следующее утро, он уже не сомневался. «Первая мысль, — вспоминает А. Руцкой, — что пришла в голову: ну все, приехали. Так я провисел до следующего утра. А утром прилетели пакистанские вертолеты, из них выскочили спецназовцы, все рослые, крутые ... Дело чуть не дошло до перестрелки между ними и душманами... Но меня забрали, погрузили в вертолет, и — в Пакистан». По другим данным, банда получила за советское пилота три миллиона долларов США. В Пакистане Руцкого ждала первая медицинская помощь, тюрьма, кусок хлеба и кружка воды. Впереди была неизвестность и неумирающая надежда на помощь своих. Но поиски сбитого пилота велись в соседнем Афганистане, поэтому успеха не имели. Подключили КГБ, а тот — свою агентуру в Пакистане. Но пилот как в землю канул. На дипломатические запросы советской стороны президент Пакистана Зия-уль-Хак не отвечал, хотя с самого начала был в курсе дела. Как по команде, молчали и все информационные агентства. Такая секретность была специально организована ЦРУ, которое имело свой интерес к сбитому пилоту. Именно ЦРУ настояло, чтобы пакистанские спецслужбы любой ценой вырвали советского летчика из рук моджахедов. «Они все же выяснили, кто я такой. Сначала я говорил, что я майор Иванов и т. п. Ну, общая схема. Но когда перевели в разведывательный центр, то пошла обработка по полной программе... Задача, которую ставили? Вот карта Афганистана. Нанести на ней порядок вывода советских войск, где мы оставляем склады для афганской армии, одним словом, раскрыть всю операцию по выводу советских войск... Это были специально подготовленные люди, которые имели определенный опыт вербовки, разведчики ЦРУ, это четко просматривалось». И это была правда. Занимался А. Руцким Милт Бирдон, кадровый разведчик, резидент ЦРУ в Пакистане.

Справа Милт Бирдон. Кадр с телеинтервью А. Руцкого каналу "РЕН ТВ"

За информацию Руцкому предлагали новый паспорт и крупную сумму денег в награду. Беседы велись корректно на первом этапе, потом пошли угрозы, затем снова корректные беседы. То есть обработка шла по схеме «злой и добрый следователь». Угрозы чередовались с предложениями получить новый паспорт, например, гражданина Канады, и безбедную жизнь в любой стране мира. По сути, предлагали пойти на измену Родине. «Пойти на измену... Хотя в некоторый момент где-то в подсознании было, что вот сейчас уволят из армии, ни о какой летной работе не может быть и речи. Сошлют куда-нибудь в тьмутаракань... Было такое. Было. Мы же знаем нашу историю, знаем, что бывало с теми, кто попадал в плен. С другой стороны, было желание уйти». Милт Бирдон называл Руцкого самым важным пленным за всю войну в Афганистане. Поэтому ему усилили охрану, часто меняли место его содержания. По словам А. Руцкого, его перевозили на вертолете с завязанными глазами. «Как перевозят пленного. Черный колпак на голову, руки назад, наручники. И вперед. Сначала отправили в Пешавар, затем в Исламабад ... А что можно увидеть, глаза завязаны. Снимают колпак — новое место, новые люди. И снова все начинается заново: раскладывают карту, задают вопросы, и понеслось... Просят назвать тактико-технические данные самолета Су-25. Самолет Су-25 их очень интересовал... Валял дурака, старался, чтобы хоть какая-то информация дошла обо мне к своим, что со мной, где я». И такая информация наконец дошла до советских спецслужб.

Александр Руцкой и по сей день уверен, что передал ее один из его охранников. Приложив определенные усилия, Москва смогла договориться об обмене Руцкого на одного из агентов ЦРУ. По другим данным, это был гражданин Пакистана, которого обвиняли в шпионаже против СССР. Обмен состоялся 16 августа 1988 г. в советском посольстве в Исламабаде. «Я и представители пакистанской и американской сторон с одной стороны, разведчик и советские представители — с другой. Я иду к своим, он идет к своим. Вот и все», — вспоминает А. Руцкой.

К сожалению, это было не все. Руцкого нужно было еще вывезти из Пакистана. Причем вывезти тайно, чтобы сохранить пункт договора об обмене, все его подробности. Также это могло не понравиться лидерам моджахедов. Поэтому сотрудники советского посольства в Исламабаде в спешном порядке покупали одежду и готовили фальшивые документы. Ночью переодетого Александра Руцкого доставили на аэродром. «Влетал я оттуда инкогнито. В посольстве все подготовили, определили, когда мы прилетим в Асадабад (территория Афганистана), какие при этом будут документы. Паспорта же не было, только свидетельство о разрешении пересечения границы». С этим свидетельством и полетел Александр Руцкой в Союз.

Это версия самого Руцкого.

Документ на пересечение границы. Кадр с телеинтервью А. Руцкого каналу "Рен ТВ".

Журналист Андрей Караулов в своей книге «Русское солнце» описал другую версию.

Узнав о попавшем в плен Руцком, генерал-полковник Б. Громов, командовавший советским контингентом войск в Афганистане, срочно связался с Д. Язовым, министром обороны СССР, а тот — с Э. Шеварднадзе, который занимал пост министра иностранных дел Советского Союза. По словам Караулова, посол Советского Союза в Пакистане Якунин и военный атташе Белый передали Хекматияру отступные. Он получил боевую технику, около миллиона долларов наличными и (по его личной просьбе) новую черную “Волгу”. Согласно пакистанскому законодательству, Руцкому грозили 15 лет рудников за полет на боевом вооруженном самолете в воздушном пространстве не воюющего Пакистана. Громов неплохо относился к Руцкому, а здесь дело попахивало международным скандалом, тем более что нарушение было произведено не простым летчиком, а заместителем командующего воздушной армией. "Перед Горбачевым все было представлено следующим образом. Спасая свой штурмовик, подбитый моджахедами полковник Руцкой совершил подвиг и достоин звезды Героя, но оказался, как Карбышев, в плену. Однако Хекматияр, восхищенный мужеством Руцкого, через несколько дней лично переправил его в Советский Союз".

Свою версию про освобождение Александра Руцкого рассказала Азия Тулекова из Казахстана, которую взяли на спецоперацию по освобождению знаменитого летчика по двум причинам: во-первых, она могла быть переводчиком, а во-вторых, она была мусульманкой. Именно второй фактор, как считали офицеры ГРУ, должен был сыграть решающую роль в переговорах с моджахедами.

В Афганистан Азию отправили как врача-бактериолога. Помимо того, что она следила за всеми источниками воды, проверяла колодцы на наличие ядов и оказывала медицинскую помощь местному населению, Азия следила, не принимают ли наши солдаты и офицеры наркотические препараты.

«Когда я увидела нашего знаменитого Сашу Руцкого в плену у душманов, — вспоминает Азия Тулекова, — то подумала: вот оно — самое страшное зрелище, которое мне когда-либо доводилось увидеть. Александр всегда притягивал женские взгляды, был необыкновенно красивым мужчиной, о героизме командира полка "грачей" ходили настоящие легенды. Но узнать Сашу в тот момент, наверное, не смогла бы даже его мать. Гордость советской армии и объект лютой ненависти моджахедов лежал перед нами почти обнаженный и полностью седой. Все его тело покрывали синяки, ссадины и кровоподтеки. Александра пытали, прикладывая к коже раскаленные железные звезды. Он был без сознания».

«На меня возложили обязанности переводчика. Но то, что говорили лично мне душманы, я нашим офицерам перевести постеснялась. Эти подонки, пытавшие человека, оскорбляли меня непотребными словами, а сами спокойно уплетали плов и шашлык, пили прохладительные напитки. Перед ними умирал офицер: пусть он враг, но должно же быть сострадание даже к противникам! Об этом я им и сказала, добавив, что истинные мусульмане никогда так не поступают. Тогда разъяренный солдат ударил меня прикладом автомата. Наверное, думал, что я заплачу, испугаюсь. Но не было у меня ни капли страха, только презрение и ненависть. Если ты считаешь себя доблестным воином, то не имеешь права издеваться и глумиться над тем, кто веревками привязан к дереву… Три дня мы вели переговоры, я до сих пор не знаю, во сколько оценили душманы голову Александра (тогда во всем соблюдалась секретность). Но мы все же спасли его и смогли забрать из плена. Врачи констатировали у него полную амнезию, он абсолютно ничего не помнил».

Через четыре месяца после освобождения, 8 декабря 1988 г., указом Президиума Верховного Совета СССР А.В. Руцкой был удостоен звания Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 11589).

Через полгода после освобождения закончилась советско-афганская война. Война, которая стала одновременно и ужасной, и яркой страницей в биографии Александра Владимировича.

Очередной раз А. Руцкой попал в Пакистан в 1991 году. С 17 по 22 декабря Руцкой посетил Пакистан, Афганистан и Иран, где вел переговоры о выдаче советских военнопленных. После встречи с Руцкого пакистанские власти передали в Москву список из 54 военнопленных, находившихся у моджахедов. 14 из них на тот момент еще были живы. Но в целом, к сожалению, попытка Руцкого не принесла особых успехов.

Источники:
Фещук М. Наперекор смерти // Газета «Проскуров». Май 2010 г.
Карелин А. П. Воздушные рабочие войны // http://artofwar.ru/ k/karelin_a_p/karelin2-10.shtml.
Телеинтервью А. Руцкого каналу РЕН ТВ, 2008 г.
Кто вызволил из плена Руцкого? // Экспресс К, 8 сентября 2015 г.

Автор Фещук Михаил