[ezup]

Есть мнение (западное), что капиталистическая экономическая система России куда прочнее советской социалистической. Да, президент Путин нынче склоняется к «имперской» идеологии, но это лишь разговоры и пропаганда. Россия давно уже живёт при капитализме, и только это её и спасает. Мало того, почти две трети россиян, согласно опросам, возражают против контроля Москвы над бывшими советскими республиками.

Судьба Советского Союза — не то, что ждёт нынешнюю Россию, считает колумнист«Bloomberg View» Леонид Бершидский.

Если вы думаете, пишет американский автор, что низкие цены на нефть сгубили Советский Союз, вам стоит задаться вопросом: не рухнет ли власть В. В. Путина из-за падения цен на нефть? Может, Путина свергнут, а может, Россию ждёт коллапс?


Колумнист, однако, полагает, что советскую империю разрушила отнюдь не дешевизна нефти. СССР сгубил коммунизм. Да, путинская Россия более «нефтезависима», чем её политический предшественник, зато эта Россия не связана какой-либо идеологией или какими-либо принципами. И вот эта-то идеологическая свобода и поможет «режиму остаться у власти».

Нефтезависимость СССР была довольно необычной. В 1985 году на энергоносители приходилось 52,7% советского экспорта. При этом лишь 24,7% экспортируемого сырья, 61,6% нефтепродуктов и 45% природного газа продавались за валюту (т. е. по рыночным ценам). Всё прочее поставлялось странам СЭВ за «переводные рубли» (была такая «единая валюта» у советского блока), а то и вообще менялась на товары других стран, вращающихся на «советской орбите». «Страны-спутники» могли получить нефть и газ в обмен на те свои товары, которые Советскому Союзу не особо-то и были нужны. По сути, то была система субсидий.

Большая часть твёрдой валюты, заработанной на экспорте энергоносителей в капиталистический мир, тратилась на покупку зерна, напоминает автор. Сталинская коллективизация и последовавший за нею спад в сельском хозяйстве превратили Россию из экспортёра зерна №1 в крупнейшего импортёра, отмечает американский журналист.

Далее обозреватель цитирует Егора Гайдара. Тот писал в 2007 году, что когда Саудовская Аравия в 1985 году прекратила поддерживать цены на нефть, советское руководство столкнулось с трудным выбором. По мнению Гайдара, у правительства СССР было три варианта (или комбинация из трёх вариантов). Первый: распустить восточноевропейскую империю и остановить нефтяной и газовый бартер со странами социалистического блока; с тех пор углеводороды должны продаваться только за твёрдую валюту. Но тут кое-что мешало: такая политика привела бы советское руководство к полному отрицанию итогов Второй мировой войны. И лидер, который предложил бы подобную идею на пленуме ЦК КПСС, мог бы потерять кресло генсека.

Второй вариант: резко сократить импорт продовольствия в СССР — на 20 млрд. $ (такую сумму Советский Союз потерял в результате падения цен на нефть). Однако на практике подобный план означал бы введение карточной системы распределения продуктов, похожей на ту, что действовала во время ВОВ. И эта идея никогда всерьёз не обсуждалась.

И третий вариант: провести радикальные сокращения в военно-промышленном комплексе. Советское руководство в этом случае рисковало заполучить серьёзный конфликт с региональными и промышленными элитами, поскольку большое количество советских городов зависело исключительно от военно-промышленного комплекса.

Все варианты были политически неприемлемы. И Гайдар считал, что Центральный Комитет Коммунистической партии просто решил проигнорировать проблему и влезть в долги, заняв валюту у западных банков. Ситуация для займов была благоприятной, потому как кредитные рейтинги Советского Союза оставались высокими.

Остальное — уже история, пишет Бершидский. Да, обвал цен на нефть способствовал «кончине Советского Союза», но низкие цены на энергоносители стали лишь катализатором распада системы, которая пыталась поставить «идеологию впереди экономики».

Путинская Россия, продолжает автор, куда сильнее зависит от цен на нефть, чем Советский Союз когда-либо в его истории.

Нефть и газ в настоящее время составляют около двух третей экспорта России. Андрей Мовчан, руководитель программы экономической политики в Московском Центре Карнеги, утверждает, что 70 процентов валового внутреннего продукта России сегодня «нефтезависимы» (государственные расходы, которые на 60% финансируется от нефтяных налогов, а также потребление и инвестиции, связанные с бизнесом нефтяных и газовых бенефициаров). Большая часть экономического фундамента России — международные резервы, обменные курсы валют, государственные доходы и собственно ВВП — сильно коррелирует с ценами на нефть.

И всё же нынешняя Россия имеет куда более прочную экономическую систему. Несмотря на попытки Путина вести «имперскую» политику и пропаганду «глубоко консервативной идеологии», Россия — полностью капиталистическая страна.

Она является четвёртым в мире экспортёром пшеницы. В отличие от СССР, она может накормить свой народ. Да, импортные продукты питания составляют значительную долю (32 процента) на российском продовольственном рынке (данные за первый квартал 2015 года), но эти продукты в основном служат для обеспечения ассортимента на прилавках.

Современной России не воссоздать былую империю. Вероятно, следует считать «благословением» низкий уровень цен на сырьевые товары: падение доходов может остановить геополитические поползновения Путина. Кроме того, хотя расходы на оборону в РФ увеличились за последние годы, Россия всё же не участвует в полномасштабной гонке вооружений, соревнуясь с США.

Двумя «бездонными бочками», в которые льются нефтяные доходы, называет журналист социальные расходы, которые значительно увеличилось при Путине, приобретающем себе таким образом «лояльное избирательное ядро», и катастрофическую коррупцию в крупных государственных компаниях.

Что предпринимает Путин?

Колумнист пишет, что для сохранения России на плаву хозяин Кремля выбрал девальвацию рубля. Лояльные избиратели Путина вынуждены теперь платить инфляционный налог. В то же время правительство занялось урезанием расходов в здравоохранении и образовании. Всё это показывает, что президент готов переложить часть потерь от углеводородного бизнеса на русский народ. Это рискованная тактика, считает колумнист, однако она лучше, чем игнорирование проблем советскими лидерами.

Что касается приятелей Путина, которые расставлены на ведущие посты в государственных компаниях, то эти люди «до недавнего времени казались неприкасаемыми». Но вот на прошлой неделе Путин уволил своего друга Владимира Якунина, главу российской железнодорожной монополии. По-видимому, Путину надоело выслушивать постоянные требования о всё больших субсидиях (что говорит о «вопиющей бесхозяйственности на предприятии»). «Роснефть», крупнейший производитель нефти, которой управляет давний соратник Путина Игорь Сечина, тоже услышала недавно отказ. Финансирования четырёх из пяти проектов, на которые руководство «Роснефти» желало бы получить деньги из Национального фонда благосостояния, видимо, не будет.

Путин продемонстрировал, пишет колумнист, что он может быть прагматичным и может реагировать на кризисные явления. Его ответ на кризис должен помочь России выдержать экономический шторм.

Враги не пройдут. Рисунок из «Financial Times»

Тони Барбер в «Financial Times» напоминает, что Путин действительно чрезвычайно популярен среди россиян. Однако надо посмотреть на эту популярность внимательнее, а ведь многие западные политические, академические и журналистские круги себя этим не утруждают.

В России контролируется свобода слова, считает Тони Барбер, и поэтому популярность там — нечто иное, нежели на Западе.

Кроме того, русские люди точно так же, как и люди Запада, судят о своих правителях по собственной хорошей или плохой жизни. А ничего хорошего сейчас не происходит: русская экономика больна. Происходит уменьшение трудовых ресурсов, производительность труда плачевна, сильна зависимость от торговли природными ресурсами, инвестиций и инноваций не хватает, кругом коррупция, капиталы бегут из страны, а от закона и права осталась лишь жалкая пародия. Перспективы экономических реформ туманны. Итог: качество жизни населения падает. Стабильность путинизма под вопросом.

Вот и социологические данные. По результатам опросов «Левада-Центра», пишет британский журналист, в поддержку присоединения Крыма в марте 2015 года высказалось всего 34% россиян, а в марте 2014 года таковых было 58%! 64% россиян (против 56% в 2009 году) выступили в 2015 году против любых мер по удержанию бывших советских республик в орбите Кремля. Опросы доказывают: российская общественность России не поддерживает «слепо» Путина в его затеях. И даже больше: русские люди (судя по мнению большинства) вполне восприимчивы к западной концепции международных отношений — и в гражданской, и в коммерческой, и в политической сфере.

И Западу следует поддержать такое отношение. Западу нужно оставить открытыми каналы связи с российским обществом, пишет мистер Барбер.

По его мнению, Запад не ладит с Москвой вовсе не оттого, что русская и западная системы ценностей несовместимы. Основная причина взаимной враждебности — озлобленные силовики, контролирующие Кремль. В такой ситуации западным государствам не следует лезть на рожон; напротив, надо «потерпеть». Меняющиеся внутри России условия сами создадут предпосылки для уменьшения международной напряжённости, уверен обозреватель.

* * *

Итак, большинство русских людей предпочитает западную концепцию и западный образ жизни во всех сферах — от гражданской до коммерческой и политической. Путина, Россию и русский народ спасёт только капитализм. Советский Союз поставил телегу идеологии впереди лошади экономики, и потому его историческое путешествие не состоялось. Рыночная же Россия на верном пути. В отличие от коммунистов, капиталисты легко прокормят свой народ. Что касается коррупционеров из госкорпораций, то их потихоньку прижмёт Путин. Нет, не посадит, конечно, — они же его приятели. Но хотя бы уволит.

Автор Олег Чувакин