[ezup]

Городской суд Ессентуков в четверг, 6 августа, заключил под стражу главу Буйнакского района Дагестана Данияла Шихсаидова, подозреваемого в мошенничестве в особо крупном размере. Об этом со ссылкой на горсуд сообщил «Интерфакс».

Шихсаидов арестован на два месяца. Он — главный подозреваемый в деле о хищении почти 15 миллионов рублей, выделенных для строительства детского сада на 50 мест с земельным участком в селе Халимбекаул Буйнакского района.

Даниял Шихсаидов — сын председателя Народного собрания Дагестана Хизри Шихсаидова. Возможно, что эпизод с детским садиком — лишь «формальный повод» для ареста. По данным газеты «Взгляд», Даниял Шихсаидов подозревается в «организации и финансировании незаконных вооруженных формирований, а также неоднократном финансировании терроризма».

Арест Шихсаидова продолжил череду событий в Дагестане, которые эксперты уже называют «чисткой власти». В конце июля руководитель отделения Пенсионного фонда России по Дагестану Сагид Муртазалиев и глава Кизлярского района Андрей Виноградов были заподозрены в причастности к убийствам и финансировании терроризма. Муртазалиев, по словам его сторонников, находится в Германии.
Следственный комитет пообещал объявить его в розыск. Виноградов был задержан в ночь на 27 июля.

Арест Виноградова и заявление следствия о намерении объявить в розыск Муртазалиева стали резонансными событиями, которые «потрясли» Дагестан, заявил глава республики Рамазан Абдулатипов.

Также известно об уголовных делах в отношении еще двух глав районов -Тарумовского Марины Абрамкиной и Кизилюртовского Багаудина Аджаматова, подозреваемого в мошенничестве. Впрочем, пока эти руководители на свободе.

Таким образом, силовики нанесли удар по наиболее мощным кланам, представляющим две из четырех основных народностей Дагестана — аварцам и кумыкам. А начиналось всё два года назад с ареста «неприкасаемого» мэра Махачкалы Саида Амирова, представителя самого мощного даргинского клана. Сейчас, как считает «Взгляд», следует приготовиться и остальным, в первую очередь лезгинам, входящим в четверку самых многочисленных народностей. Видимо, Москва в борьбе с мафиозными кланами будет сознательно придерживаться принципа «национального квотирования», чтобы ни одна народность не могла пожаловаться на излишне пристрастное внимание силовиков.

Как известно, именно в Дагестане коррупция в постсоветское время приобрела самые гипертрофированные формы в России. Республика оказалась поделена на зоны влияния того или иного клана. Практически все вопросы решались через взятки и откаты.

На всё это накладывалось бандподполье, которое с середины «нулевых» стало самым мощным в России.

Кстати говоря, когда заходила речь о борьбе с коррупционными кланами в республике, часто звучали завуалированные под мнения экспертов угрозы, что эта борьба обернётся ростом числа терактов, как в Дагестане, так и в остальной России.

Сейчас, как обозначил задачу Рамазан Абдулатипов, необходимо не просто разгромить мафиозные кланы, но сформировать такую местную и республиканскую власть, которой будут доверять рядовые дагестанцы.

Насколько выполнима эта задача?

— Дагестан в последние годы прочно удерживал печальное лидерство по активности террористического подполья, — говорит декан факультета «Социология и политология» Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — И действовало оно нередко при попустительстве, а то и покровительстве официальной власти. Поэтому наведение порядка, аресты наиболее коррумпированных чиновников более чем обоснованы.

По некоторым данным, федеральный центр также хочет ограничить влияние Рамзана Кадырова на Дагестан. Поскольку зачистка касается дагестанских чиновников, имевших тесные связи с главой Чечни. Хотя Кадыров и лоялен Кремлю, но в Москве всё равно стремятся не допустить его чрезмерного усиления.

Дагестан коренным образом отличается от той же Чечни тем, что там живут представители десятков коренных этносов. И там крайне сложно выстроить властную вертикаль с единым сильным лидером, который бы устраивал всех.

«СП»: — Кто придёт во власть вместо коррупционеров?

— Начало борьбы за Дагестан положено. Это большой плюс. Другое дело, что действовать в этой республике надо предельно осторожно. Очень много противоречий между кланами и этносами. Может, стоит вспомнить принцип «пропорционально-национального» представительства во власти, действовавший в советское время. Ставка на один из кланов или народов чревата всплеском межэтнической конфронтации, ростом активности боевиков.

«СП»: — Насколько реально искоренить в Дагестане клановый принцип власти?

— На мой взгляд, пока это невозможно сделать. Другое дело, что необходимо проводить селекцию кадров. Стоит также выстраивать систему духовных культурных авторитетов в Дагестане, лояльных федеральному центру. Можно вспомнить, что в своё время поэт Расул Гамзатов имел даже больший авторитет и влияние на ситуацию в Дагестане, чем высокопоставленные республиканские чиновники.

— С одной стороны чистка власти, которую мы видим в Дагестане, не только назрела, но и отчасти перезрела, — говорит кавказовед, политолог, руководитель аналитического бюро «AlteetCerte» Андрей Епифанцев — В республике в последние годы наблюдался кризис, если не коллапс государственного управления. Реальная власть осуществлялась не госструктурами, а родственно-этническими кланами, которые на местах действовали главным образом в собственных интересах. Порой они от лица государства действовали против государства. Кланы занимались в основном «распилом» государственных средств. Причём часть этих средств, как ни парадоксально, шла «лесным» ваххабитам, которых государственные чиновники «подкармливали», чтобы они на территории их районов не устраивали терактов, вели себя тихо, а когда надо — и помогали. Повторяю, делали это государственные чиновники, так сказать, лицо власти.

Тот же бывший мэр Махачкалы Саид Амиров был создателем республиканского отделения «Единой России». В Москве всего этого «не замечали» долгие годы.

«СП»: — Почему?

— Отчасти это можно было объяснить сложностью ситуации в стране, и особенно на Кавказе. Было и опасение, что кланы в Дагестане настолько влиятельны, что стоит их тронуть, и мы получим сильнейшую дестабилизацию обстановки в республике. Дескать, кланы — естественная форма саморегулирования дагестанских этносов. И ломать эту систему нельзя, иначе государство столкнётся с саботажем, ростом терроризма и т. д. И я знаю случаи, когда вбросы подобной информации в СМИ инициировались самими главами кланов.

Некоторые эксперты, в том числе и я, высказывали мнение, что перед сочинской Олимпиадой «ворошить» Дагестан чистками чиновников было слишком рискованно.

Сейчас ситуация другая. Время торопит Кремль. Из-за сложной экономической ситуации поток дотаций из Москвы в Дагестан, как впрочем, и во все субъекты федерации, сильно уменьшился. На Кавказе это особенно заметно, поскольку этот регион зависел от дотаций больше других.

А дагестанские кланы уже привыкли к большим деньгам и теперь суммы, которые приходят из Москвы, уже не устраивают. Потому-то и надо их «прочесать», уменьшить аппетиты.

Рядовые дагестанцы поддерживают такую политику, инициированную из Москвы. Даже в соцсетях можно прочитать много высказываний на тему «хорошо, что „их" прижали, может быть, теперь всем станет лучше».

«СП»: — Их надежды обоснованы?

— Конечно, чистить власть необходимо. Только сразу возникает вопрос: а кого назначать взамен коррупционеров? Мы видим, что после ареста Саида Амирова новый глава Дагестана на освободившиеся места поставил людей из своего клана. И где гарантия, что через какое-то время они не начнут вести себя точно таким же образом, как их предшественники?

Да, сам Рамазан Абдулатипов — государственник, очень образованный человек. Но в последние два года представители его клана тоже оказывались замешанными в скандалах. По большому счёту государство не выигрывает от смены одного клана на другой. Оно выигрывает только когда начинают работать государственные институты, когда власть становится «прозрачной». А вот как раз этого в Дагестане мы пока не видим. Может быть, это произойдёт как раз после того, как будут устранены из республиканской власти наиболее влиятельные коррупционеры? Хотелось бы верить, но…

«СП»: — Созрело ли само дагестанское общество до «прозрачной власти». Кстати, что вы под этим подразумеваете в данном случае?

— Органы власти, такие как суд, прокуратура и так далее должны работать так, чтобы каждый наглядно видел, что они руководствуются законом и ничем иным. Дагестанские чиновники должны быть доступны для тех, кем они управляют. А не так как сейчас, когда у них во время поездок автомобильные кортежи порой «представительнее», чем у федеральных чиновников.

Что касается общества, в Дагестане существует большой запрос на прозрачность власти. В 90-х годах, как это ни парадоксально звучит сейчас, было очень сильное движение за построение светского общества. Да, оно проиграло. Но по-прежнему очень много дагестанцев выступает за построение гражданского общества. Может быть, с вкраплениями каких-то местных исторически обусловленных особенностей.

«СП»: — Насколько вероятно, что кланы, представители которых сейчас попали «под раздачу», начнут дестабилизацию обстановки в республике?

— Да, мы слышали много угроз. Особенно после ареста Амирова. Однако в реальности пока ничего серьёзного не происходит. После арестов глав районов мы видим слабые попытки изобразить общественный протест. На митинги выходят в большинстве как раз чиновники из этих кланов, которые боятся потерять свои должности и имущество.

И тут возникает вопрос: а не переоценили ли мы возможности дагестанских кланов? Если это так, то, возможно, стоит перейти к более решительным действиям по зачистке власти в Дагестане.

В любом случае опасность есть в том, что так называемые «лесные» ваххабиты, попросту боевики, лишившись тех самых «откупных» денег, которые им давали коррумпированные главы районов, начнут зарабатывать привычными для них способами: рэкетом, бандитизмом и терроризмом.

«СП»: — Активизация борьбы с дагестанскими кланами может быть как-то связана с угрозой усиления влияния ИГ* на территорию Северного Кавказа?

— Возможно, связь есть. Но я лично считаю угрозу распространения ИГ на Северном Кавказе преувеличенной. Слишком разнородные силы представлены в кавказском бандподполье. Боевики многочисленных группировок имеют самую разную мотивацию находиться в лесу, и зачастую даже враждуют друг с другом. Поэтому ждать, что ИГ объединит их всех «под себя» в ближайшее время вряд ли стоит. Тем более что большинство из тех, кто уехал воевать за ИГ в Сирию и Ирак, там же и остаётся.

Здесь сказывается большая работа российских спецслужб. Они заранее предупреждают родственников тех, кто уехал в ИГ, что после возвращения в Россию их ждёт незавидная судьба. И действительно, каждый месяц у нас сажают в тюрьму 2−3 боевиков, воевавших за ИГ.