[ezup]

Исполняется 169 лет со дня рождения самого эпатажного философа XIX века.

Вероятно, Фридриху Вильгельму Ницше есть в чем оправдываться и даже каяться: его постулаты «Падающего — толкни» и «Бог умер» вызывали и продолжают вызывать возмущение у многих поколений, воспитанных на идеалах гуманизма, нацисты взяли на вооружение его теорию сверхчеловека... Ницше кажется мрачным чудовищем, ненавидящим весь мир.
На самом деле, это был тихий, вежливый человек, очень осторожный, мягкий в обращении, ровный по характеру. Он и профессиональным философом не был — скорее, мыслителем, поэтом, филологом. В его подходе практически отсутствовала логика — была только страсть настоящего творчества.
Естественно, половина цитат, сделавших из Ницше монстра — и самого популярного в массах философа всех времен, была попросту представлена в ложном свете. Ницше никогда не призывал толкать слабого, более того, теория сверхчеловека подразумевала не торжество одних над другими, а победу творческого начала над разрушительным, животным. По сути, Ницше полностью отрицал агрессию. В его представлениии человек мог преодолеть только самого себя.
В день рождения Ницше мы собрали знаменитые цитаты философа из книг «По ту сторону добра и зла», «Так говорил Заратустра», «Злая мудрость»,«Сумерки идолов» и других.

Жизненные принципы

Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
Бог умер: теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек.
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Если вы решили действовать — закройте двери для сомнений.
И если у тебя нет больше ни одной лестницы, ты должен научиться взбираться на собственную голову: как же иначе хотел бы ты подняться выше?
Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.
Много говорить о себе — тоже способ себя скрывать.
Величайшие события — это не наши самые шумные, а наши самые тихие часы.

О любви

То, что делается ради любви, происходит вне сферы добра и зла.
Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь.
Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем взыскательнее становится его любовь.
Не через взаимную любовь прекращается несчастье неразделенной любви, но через большую любовь.

Лу Саломе, несостоявшаяся невеста философа, Пауль Ре и Фридрих Ницше

О женщине

Женщина — вторая ошибка Бога.
Идешь к женщине — бери плетку.
Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. И потому он ищет женщину, как самую опасную игрушку.
Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины называется: он хочет.

О религии

«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.
Даже у Бога есть свой ад — это любовь его к людям.
Кто хочет оправдать существование, тому надобно еще и уметь быть адвокатом Бога перед дьяволом.
Каждая церковь — камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
Слово «христианство» основано на недоразумении; в сущности, был один христианин, и тот умер на кресте..

О морали

Есть степень заядлой лживости, которую называют «чистой совестью».
Что хорошо? Все, что повышает чувство власти, волю к власти, власть в человеке. Что дурно? Все, что происходит из слабости.
Что падает, то нужно ещё толкнуть.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью. В человеке ценно то, что он мост, а не цель.
Стыдиться своей безнравственности — это первая ступень лестницы, на вершине которой будешь стыдиться своей нравственности.

И ещё:

Остерегайся же маленьких людей! Перед тобой они чувствуют себя ничтожными, и низость их тлеет и разгорается в невидимую месть.


О, как много великих идей, чьё действие, подобно кузнечным мехам: от них человек надувается и становится ещё более пустым.


Если нам приходится переучиваться по отношению к какому-нибудь человеку, то мы сурово вымещаем на нем то неудобство, которое он нам этим причинил.


Всякий глубокий ум нуждается в маске, — более того, вокруг всякого глубокого ума постепенно вырастает маска, благодаря всегда фальшивому, именно, плоскому толкованию каждого его слова, каждого шага, каждого подаваемого им признака жизни.


Кто хочет давать хороший пример, тот должен примешивать к своей добродетели частицу глупости; тогда ему подражают и вместе с тем возвышаются над образцом - что люди так любят.

Если ты хочешь иметь друга, ты должен вести за него войну; а чтобы вести войну надо уметь быть врагом. Врага должен ты чтить в друге своём. Разве можешь ты подойти вплотную к другу своему, не перейдя к нему?
Пусть будет друг твой самым достойным врагом твоим. Будь же ближайшим к сердцу его, противясь ему.


Искусство общаться с людьми покоится по сути дела на ловком умении (предполагающем долгую подготовку) воспринимать и принимать еду, к кухне которой не питаешь никакого доверия.


Правильно убеждение учёных, что люди всех времён думали, что они знают, что такое добро и зло, что похвально и что достойно порицания. Но предубеждение учёных состоит в том, что мы теперь будто бы знаем это лучше, чем когда-либо прежде.


Я совсем не знаю, что мне делать? Я совсем не знаю, что я должен делать? Ты прав; но не сомневайся в том, что тебя делают, и притом каждую минуту!


Недовольный. – Это один из тех древних храбрецов, который сердится на цивилизацию, думая, что она имеет целью сделать доступными всем, в том числе и трусам, все хорошие вещи – честь, богатство, красивых женщин…


Сейчас у европейцев существует приём – обо всех великих интересах говорить с иронией, потому что, вечно служа им, они не имеют времени принимать их серьёзно.


Как только животное увидит другое животное, оно тотчас же мерится с ним мысленно; точно так же делают люди в диком состоянии. Из этого вытекает, что там каждый человек испытывает себя почти только в отношении к своим оборонительным и наступательным силам.


ПРИТВОРСТВО – ОБЯЗАННОСТЬ. – Благо больше всего развивалось благодаря долгому притворству, которое старалось казаться благом: всюду, где существовала большая сила, там усматривалась необходимость в притворстве именно этого рода, оно внушало безопасность и доверие и бесконечно увеличивало действительную сумму физической силы. Ложь если и не мать, то во всяком случае кормилица блага. Точно так же и честность росла и мужала в большинстве случаев благодаря тому, что требовалась наружность честности и откровенности: в наследственных аристократиях. Оттого, что притворство долго пускалось в ход, в конце концов привыкли к тому, что показывали сначала только наружным образом, и это становилось природой: притворство в результате убивает само себя, органы и инстинкты являются, сверх ожидания, плодами в саду притворства.

1871