[ezup]

Кандагар — второй по величине город Афганистана, административный и религиозный центр юга страны. Во время войны центр города днем был в руках официальной власти, в ночное время переходил под контроль вооруженной оппозиции. Пригороды Кандагара, а также компактно размещенные вблизи его окраин кишлаки, сады, рощи, виноградники, огороды, пересекаемые дорогами, тропами, каналами, образовывали так называемую зеленую зону. Печально известная кандагарская зеленка являлась оплотом моджахедов. Расположенный на севере зеленки крупный кишлак Ходжамульк был перевалочной базой на действующем караванном маршруте, ведущем на запад, в уездный центр Хакрез. Недалеко от Хакреза, в горном ущелье находился мощный укрепрайон «Ислам Дара», который также именовали по названию уездного центра. В него поступала значительная часть оружия и боеприпасов, направляемых из Пакистана в южные провинции Афганистана.

Кандагарский отряд специального назначения регулярно работал на этой дороге, проводя дерзкие и эффективные засады. Поэтому «духи» тщательно охраняли ее и вели разведку прилегающих участков местности. Противник располагал здесь крупными силами и был способен в кратчайший срок собрать несколько сотен хорошо обученных боевиков. Чтобы его побеждать, нужно применять военную хитрость, уметь мыслить нестандартно. Поэтому спецназовцы предпринимали особые меры по маскировке своих действий и дезинформации разведки противника.

Кто ищет, тот всегда найдет

Очередная засада готовилась в апреле 1986 года. Севернее начального отрезка хакрезской дороги, на удалении не более пятнадцати километров, параллельно шел второй интенсивно используемый мятежниками караванный маршрут, который затем уходил на север, в Таринкот (административный центр провинции Урузган).

Офицером, ответственным за подготовку к выходу группы № 312, был назначен начальник разведки 173-го отряда старший лейтенант Сергей Кривенко. Он и предложил командиру разведгруппы лейтенанту Вячеславу Шишакину высадится у северной дороги, совершить скрытный переход на юг и там работать. С целью проведения разведки местности командир группы и командир роты минирования на вертолетах вылетели в район предстоящей засады. Наметили места десантирования и проведения засады, а также вероятный маршрут движения группы. Офицеры решили опробовать в деле недавно разработанный инженерами нахабинского института взрыватель — оптический датчик — новинку в арсенале минной войны. Этот датчик позволял ставить мину на боевой взвод с падением освещенности местности или выключать мину с рассветом. Устанавливался он на мину МОН-90 (вес взрывчатого вещества шесть кило, дальность сплошного поражения осколками составляла, согласно тактико-техническим характеристикам мины, девяносто метров).

Также в схему минного поля разведчики включили шесть штук привычных для них мин направленного действия МОН-50. Подрыв должен был осуществляться беспроводным способом с использованием радиолинии ПД-430 при помощи радиосигнала, передаваемого по радиостанции Р-392. Столь солидное минное вооружение требовало дополнительных пар плеч для переноски. Поэтому подгруппа минирования усилилась до четырех бойцов. Кроме меня в нее входили двое братьев-близнецов Завистяевых, которых я знал с Чирчика и доверял как самому себе. Также от роты минирования в группу входил проводник со служебной собакой. Четвероногий друг был лучшим сторожем в дозоре и на дневке.

Разведгруппу номер 312 высадили у северной дороги. Моджахеды, разумеется, засекли высадку «шурави» и сразу же закрыли северный маршрут, о чем свидетельствовали запрещающие сигналы. Но спецназовцы на это и рассчитывали. Под покровом опустившейся темноты немедля ушли на юг к изначально запланированному месту засады. Местность, по которой двигалась разведгруппа, была равнинной. Командир вел разведчиков уверенно и быстро. Переход не занял много времени. В конце апреля ночью уже можно обойтись без теплых вещей, сковывавших движения и имевших дополнительный вес. А днем на солнце еще было терпимо: достаточно двух фляг воды, вместимостью по 1,7 литра, вместо четырех летом. Умеренные погодные условия позволяли уменьшить вес переносимого снаряжения. Группа стала мобильней.

Марш для меня оказался несложным. Я прослужил в батальоне больше шести месяцев. Втянувшись, привык к нагрузкам, а главное, узнал свои силы: научился преодолевать слабости, делать шаг через свое не могу. Думаю, это главное, что мне дала служба в спецназе ГРУ.

Выйдя к дороге, остановились в двадцати метрах от нее в неглубоком высохшем русле, рассредоточившись по фронту на пятьдесят метров. Одно отделение: трех бойцов и проводника с собакой, командир расположил в тылу на удалении ста метров для прикрытия группы с тыла. Ядро: командира, радистов и минеров — в центре. Правый фланг — отделение АГС.

Кто хочет, тот добьется

Посовещавшись, мы решили, что использовать мины по транспорту будет небезопасно. Установка зарядов в непосредственной близости от наших позиций не исключает вероятности попадания под осколки и спецназовцев. Мы решили, что нужно осуществить подрыв по живой силе: расположив заряды перпендикулярно дороге, перекрыть пути отхода противника; сектор разлета осколков сосредоточить вдоль дальней обочины. Мины собрали в один куст, расположив дальше всех от позиций группы мощную мину МОН-90, соединили последовательно при помощи детонирующего шнура, что позволяло подорвать их одновременно. Получился заряд колоссальной силы — более десяти кило взрывчатого вещества. Всю эту «красотулю» накрыли куском маскировочной сети, сверху воткнули ветки верблюжьей колючки. Ночью с полуметра не заметишь, что здесь подвох. Оптический датчик не использовали. Условия не позволяли контролировать место его установки. Допустить попадание секретной новинки в руки противника мы не имели права.

В первую ночь все было тихо. Спецназовцы, используя ответвления русла, отошли на сотню метров от дороги и расположились на дневку. С рассветом, желая убедиться в том, что маскировка мин выполнена правильно, подрывники ползком выдвинулись вперед. В оптику трубы разведчики долго рассматривали зону установки. Обнаружить скрытые заряды не смогли сами.

Днем по маршруту прошла пустая машина. С наступлением сумерек разведчики вернулись на прежние позиции. Когда стемнело, прошел отряд мятежников: два десятка боевиков, громко переговариваясь, двигались двумя колоннами. Через час на большой скорости со стороны предгорья в зеленку пошел автомобиль. Как только он вошел в зону поражения, Шишакин подал команду на открытие огня, засадив по кабине из автомата. И понеслось! Разведчики ударили в упор из всех стволов. Противника накрыл шквал огня. Я запомнил, как четко сработал расчет АГС, в доли секунды вытолкнув из мандеха снаряженный автоматический гранатомет «Пламя», который весил более сорока кило. АГС заскакал на краю мандеха. Командир отделения, громко рыкнул команду: «Тело!». В ту же секунду, чтобы уменьшить отдачу, боец расчета прыжком кинулся сверху на гранатомет, грудью навалился на него, своим весом гася колебания тела гранатомета при выстреле. Били они прямой наводкой, целясь по стволу.

Картина маслом

Зрелище было феерическим: в машину врезаются, взрываясь, гранаты. Сбросив обороты, пикап накатом катится и замирает сразу за позицией гранатометчиков. Чеченец Ибаев, забрасывает две Ф-1 за кабину. Вторя ему, я утапливаю кнопку подрыва. Время прохождения сигнала чуть больше секунды. Грохочет взрыв, земля сотрясается от мощи заряда…

Стрельба оборывается так же неожиданно, как началась. Сопротивление не оказывается. Шишакин с отделением быстро досматривает авто. Возвращается довольный, «душки» под обстрелом повыпрыгивали из «доджа» и «попали под раздачу» наших мин. Офицер командует группе: «Собираться!» Сам с подгруппой возвращается к пикапу. В его кузове стоит новехонький мотоцикл «хонда». Разведчики сноровисто освобождают его от крепежа и скатывают на землю. Офицер принимает решение забрать трофей с собой. Но, видимо, Господь Бог сжалился над нами. Обнаружилось, что одна пуля все же попала в мотобайк и пробила бензобак. Из отверстия тонкой струйкой утекал бензин. Как же сокрушался Шишакин!

Его переживания прервал предупреждающий сигнал головного дозора: «С того же направления еще одна машина». Группа быстро вернулась на исходные позиции. Изготовились к бою …

Кто весел, тот смеется

В «ночник» я наблюдал трактор без прицепа, сверху облепленный «духами». Причем у одного из них был гранатомет с гранатой, торчащий в небо. Боевики были уверены в своих силах. Орали во все глотки, разве что не сигналя. Шишакин, не раздумывая, открыл огонь. Вслед за командиром группа ударила из всех стволов. В этот раз уже работали все разведчики, поскольку и подгруппа обеспечения влилась в состав группы. АГС не разворачивали. Спецназовцы поймали кураж. Среди нас витал дух уверенности, что все будет хорошо. Настроение в группе было отличным — близким к эйфории.

Самонадеянные душманы, забывшие об осторожности, поплатились своими жизнями, не успев даже попытаться оказать сопротивление.

На досмотр пошли всей группой. Добили раненых. Собрали трофеи и быстрым шагом, близким по темпу к бегу, стали уносить ноги.

Тревожные предчувствия не обманули лейтенанта. Противник, находившийся в кишлачной зоне, полчаса мог наблюдать, как у него под носом долбят сначала один, а затем второй транспорт. Вопрос, кто автор «картины маслом», даже не возникал, слишком характерным был рисунок боя, развернувшегося у них на глазах. Почерк их заклятого врага — специального отряда «шурави», ненавистных «кандаки максуз» (батальон спецназа – афг.) — был узнаваем. Отреагировали быстро. Из зеленки, ориентируясь по пламени горящего транспорта, моджахеды произвели пуск реактивных снарядов. По пути нашего вероятного отхода стал работать миномет. Через десять минут «духи» были на месте засады. Мы остановились и заняли круговую оборону в небольшой выемке. Затаились. В приборы ночного видения наблюдали за противником. Шли боевики двумя параллельными колоннами, человек по сорок в каждой. Обычно шумные, по-восточному вальяжные, сейчас все делали быстро и молча. В организации поисков чувствовалась рука инструктора. Сноровисто осмотрели поле боя, особое их внимание привлек мотоцикл. Вопрос, куда теперь идти, решился ими в течение нескольких минут. Осмотрев отпечаток следа, оставленный мотоциклом при движении, преследователи устремились по нему. Боевики, изменив курс преследования, повернув от нас на девяносто градусов, двинулись в ночь.

Уничтожив в течение пары часов два транспортных средства противника, мы, уходя с места засады, бросили « хонду», не думая, какое положение в пространстве он занимает. Куда направлен руль, оказалось той мелочью, которая позволила группе после выполнения задачи не вступать в бой.

Вскоре с другой стороны вслед за ними прошел такой же по численности отряд. Столько настроенных решительно «духов» в одном месте мне раньше видеть не доводилось. Эйфория сменилась тревогой. Как выбраться из этого гадюшника без потерь? Вертушки смогут забрать нас только в светлое время суток, а до утра еще нужно дожить. Осторожно двинувшись дальше, спецназовцы вышли на окраину кишлака. В нем, почуяв чужаков, залаяла собака. Группа отошла в сторону и натолкнулась на кладбище. Место для обороны было неплохим: по периметру обнесено высокой насыпью, могильные холмы могли служить хорошим укрытием от самого неприятного — минометного обстрела. Среди захоронений разведчики заняли круговую оборону. Волнение от ожидания боя переросло в напряжение, не позволявшее расслабиться ни на минуту. До утра никто не спал. Вокруг могильника всю ночь рыскали боевики. Внутрь спасительного убежища, на наше счастье, так и не наведались.

Во время «всенощного бдения» Шишакин запросил авиационную поддержку. Пришедшие на рассвете штурмовики «демонстрировали силу», работая по зеленке. «Духи» огрызались. И здесь офицер еще раз доказал, что свой хлеб ест не зря. Он засек огневые точки противника, и когда пришли вертолеты для эвакуации группы, Шишакин навел Ми-24 на обнаруженные цели. «Крокодилы» отработали по позициям противника, обеспечив возможность «восьмеркам» спокойно забрать десант. Дав двойной результат в одном выходе, «кандаки максуз» потерь не имел.

Автор Александр Шипунов