[ezup]

Одной из активно обсуждаемых тем последнего времени является ситуация с Военно-воздушными силами России. В периодических изданиях практически регулярно появляются аналитические обзоры, посвященные условиям службы молодых летчиков, а также опытного летного состава воинских частей в различных военных округах страны. Но нередко эти обзоры основаны либо на строгой официальной статистике, либо на данных, полученных от респондентов, достаточно далеких от непосредственной службы в рядах ВВС.

Идет динамичное обсуждение вопросов, связанных с тем, насколько обещания властей по поводу технического, финансового и социального обеспечения военнослужащих частей ВВС стыкуются с той ситуацией, которая имеет место быть в действительности. При этом, чего греха таить, на обозначенную тему можно говорить сколько угодно, ссылаться на официальную статистику, публиковать интервью высокопоставленных военнослужащих, однако это вряд ли позволит сформировать картину понимания того, какие же именно проблемы сегодня волнуют российских летчиков, в особенности тех, которые еще недавно приступили к службе, получив диплом об окончании летного вуза.

Именно поэтому «Военное обозрение» решило предоставить своим читателям возможность узнать о ситуации в Военно-воздушных силах страны, что называется, из первых уст. Для решения такой задачи было взято интервью у кадрового военнослужащего одной из авиационных групп. Отметим, что летчик согласился на беседу с журналистами ВО при условиях соблюдения определенной доли анонимности. И это требование понятно, потому что любые сведения, связанные с военной службой и деятельностью воинских подразделений, поведанные журналистам, могут стать причиной негативного отношения к летчику-респонденту со стороны определенных сил (липецкий прецедент тому явное подтверждение).

Благодатной, скажем так, почвой для разговора с представителем летного состава явился праздник 100-летия российских Военно-воздушных сил, во время которого на одном из аэродромов Воронежской области собрались представители различных авиационных воинских частей для участия в праздничных мероприятиях с демонстрацией как модернизированных и новых образцов авиационной техники, так и собственных летных навыков.

Тем военнослужащим, с которым удалось поговорить журналисту «Военного обозрения», является старший лейтенант Владимир Д. – офицер одной из авиагрупп Южного военного округа, летчик-бомбардировщик.

Владимир, во-первых, разрешите поздравить Вас с большим авиационным праздником – 100-летие ВВС, а во-вторых, спасибо, что выкроили время, для того чтобы побеседовать с корреспондентом «Военного обозрения», несмотря на свой весьма плотный график. Если Вы не против, то можем начать нашу беседу.

Спасибо за поздравление. 100-летие ВВС – это действительно большая дата, которая говорит о том, что у российской авиации как славное прошлое, так, безусловно, и перспективное будущее. Готов ответить на Ваши вопросы.

Владимир, если позволите, то начнем наш разговор с ваших первых шагов в авиации. В каком году вы закончили летное училище, и каким образом оказались в той авиагруппе, которую представляете сегодня?

Я закончил Краснодарский военный авиационный институт в 2007 году. Несмотря на название «Краснодарский», к тому моменту вуз уже объединял сразу несколько филиалов, находящихся на территории других городов: Армавира (Краснодарский край), Балашова (Саратовская область) и Борисоглебска (Воронежская область). Сегодня, кстати, КВАИ – единственный военный вуз в нашей стране, который готовит военных летчиков для управления самолетами. С одной стороны это кому-то может показаться фактом, скорее печальным. Были, как говорят, и «пустые наборы», были наборы и по 15 человек (из числа российских граждан), но сегодня, насколько мне известно, вуз на плаву – снова возобновлен набор молодых курсантов в полной мере. Точной цифрой я не располагаю, но хочется верить, что переходный период остался позади.

Если говорить лично обо мне, то в своей нынешней авиагруппе я оказался самым обычным способом – посредством распределения личного состава. Еще во время обучения на крайнем курсе с каждым из курсантов (я – в том числе) проводилась беседа, в ходе которой предлагался определенный выбор возможного места будущей службы. Я был очень рад, когда в списке предложений увидел вариант одной из ростовских воинских частей, так как сам я родом из того же региона. Поэтому вопрос лично для меня решился весьма удачно.

Владимир, на момент окончания училища Вы успели обзавестись семьей?

Да, я нашел спутницу жизни будучи курсантом 4-го курса института, и ко времени начала службы непосредственно в воинской части наша семья ждала ребенка.

Если Вас не затруднит, то поведайте о том, какие условия Вас лично и Вашу семью ожидали на новом месте? Как обстояли дела с местом для проживания и денежным довольствием? Можно ли сказать, что Ваши ожидания оправдались?

Дело в том, что в плане начала карьеры летчика я вряд ли являюсь исключением из правил. Когда я с семьей прибыл к месту прохождения службы, то нас ожидало то, что сегодня ожидает подавляющее большинство военнослужащих, а именно: проблемы с жильем. Для тех лейтенантов, которые семьей обзавестись не успели, предоставлялись места в общежитии (именно места – не комнаты). Для семейных, сами понимаете, такой вариант не рассматривается, поэтому мы снимали квартиру в городе, за что получали ежемесячную денежную компенсацию в размере 3600 рублей (2007 год, - прим. «Военного обозрения»). Для провинциального города, в нескольких километрах от которого и располагалась наша часть, сумма в 3600 рублей была, в принципе, приемлемой, если вы вдруг не решили арендовать апартаменты, конечно… Насколько мне известно, для сельской местности эта сумма была примерно вдвое ниже, а вот для крупных городов – раза в 2,5 выше. Безусловно, для крупного города (я уж не говорю о Москве) – маловато, но все молодые летчики знали еще в военном вузе, на что идут, поэтому говорить, что это «как ком на голову» нельзя.

Сегодня такой компенсации нет, ее, как принято говорить, монетизировали. А уж насколько эта монетизация соответствует затратам на аренду жилья летчиком (да и любым другим военнослужащим) – это вопрос, который для каждого свой.
Кстати, на момент начала своей летной карьеры я получал около 23-25 тысяч рублей, что в два раза превышало среднюю заработную плату по региону (это вроде как по официальной статистике). Нельзя сказать, что наша семья от такого уровня денежного довольствия была в полном восторге, но никто и не говорил, что это гроши. Вполне хватало, но как и любому нормальному человеку хотелось большего. Большее и пришло, но со временем… Поэтому говорить, что мои ожидания не оправдались… Нет, так, пожалуй, не скажу… Тем более, что нам никаких «златых гор» никто и не обещал…

Из чего складывалось Ваше денежное довольствие на первых порах, и из чего оно складывается сейчас?

Скажу так: до смены вариантов выплаты денежного довольствия все выглядело примерно следующим образом: а) оклад по званию, б) выплаты за выслугу, в) надбавка за сложность и напряженность. При этом, насколько мне известно, по закону, эта надбавка не должна превышать 100% основного оклада. Нам, молодым летчикам, командование авиагруппы шло навстречу и выплачивало предельный максимум – именно 100% оклада. Есть еще некие местные и персональные коэффициенты, но молодому пополнению авиационных частей на них не стоит обращать внимания.

Сегодняшнее денежное довольствие лётчика, по сути, складывается по тем же принципам. Единственное существенное изменение касается того, что все льготы, которыми летчики пользовались ранее, теперь преобразованы в денежный эквивалент, а также появился (и недавно был продлен) приказ №400 Министерства обороны, согласно которому офицеры получают бонусное финансирование.

Владимир, извините, что вынужден Вас перебить. Сегодня как в среде летчиков, так и в прессе разгорелась нешуточная дискуссия именно по поводу этого бонусного финансирования. Вам должно быть известно о том, что произошло в одной из липецких авиационных частей, когда младший офицер открыто обвинил командиров в том, что они присваивают допвыплаты. Кстати, не так давно удалось немного побеседовать с представителем авиации Восточного военного округа, который заявил, что определенного рода «финансовая дедовщина» имеет место быть. В связи с этим, если можно, проясните ситуацию с дополнительным финансированием в вашей воинской части.

Да, безусловно, липецкий случай мне известен, как известно и то, что он далеко не единственный в нашей стране. Это, к сожалению… Знаю, что поборы в тех или иных авиационных частях России есть – у меня имеются товарищи, которые заявляют, что бонусное финансирование распределяется, мягко говоря, не пропорционально. Но в то же время, стоит ли говорить здесь о какой-то тенденции именно в воинской среде? Я могу привести уйму примеров из других сфер, где мошенничество изрядно процветает. За примерами далеко ходить не надо: моя жена работает в сфере образования. Преподавателям, насколько я знаю, тоже положены выплаты из… вроде бы «надтарифного фонда» - точно термин не скажу. И этот надтарифный фонд, самое интересное, распределяется начальством. Сами понимаете, что величина бонусных выплат и в этом случае зависит о того, насколько тот или иной педагог идейно близок к руководству. А уж если педагог задумает известить об этом «верхи», то что либо доказать у него вряд ли получится… так уж у нас все устроено. Поэтому, считаю, что армия здесь вовсе не исключение.

Если же вести речь о моей воинской части, то могу со всей ответственностью заявить, хотите верьте, хотите – нет, всё бонусное финансирование, по крайней мере то, о котором мне известно, делится между всем личным составом строго поровну. Я, честно говоря, не понимаю, почему премиальные должны выплатить исключительно мне, как летчику, если подготовку к моим полетам принимает целая группа людей: от техника и штурмана до командира воинской части. Поэтому тот вариант, который практикуется в нашей авиагруппе, считаю наиболее приемлемым. Но, опять-таки, я не являюсь представителем финчасти, поэтому не могу Вам точно сказать, какие суммы государством выделяются в качестве этих бонусных финансов и по какому принципу Минобороны вообще видит это распределение. Система, при которой нужно выявлять тех, кто лучше, и тех, кто хуже, в нашей стране, как мне кажется, заработает еще очень не скоро. Поэтому вариант равного распределения допфинансирования я считаю вполне нормальным явлением в тех условиях, в которых мы трудимся сегодня. Пусть мои слова кому-то и не понравятся...

Владимир, считаете ли Вы, что проведенное повышение денежного довольствия летчиков (как и других военнослужащих) государством - не компенсировало тех, льгот, которые у военных забрали?

Вы знаете, здесь нужно говорить о том, кто и какие льготы имел до этой монетизации, и кто и какую надбавку получил в итоге. Да, безусловно, раньше любой офицер мог отправиться в отпуск всей семьей, и стоимость билетов ему компенсировалась. Можно было хоть в шикарном вагоне кататься или особым классом в лайнере долететь до места, предоставив потом билеты в финчасть к оплате. Сегодня такого нет. Но той заработной платы, которую сегодня получают большинство военных летчиков вполне может хватить для отдыха и Байкале, и в Сочи, и на Мальдивы многие отправляются... Поэтому, может быть, 100%-й монетизацию здесь нельзя назвать, но и называть повышение денежного довольствия мизерным тоже язык не поворачивается. Да и "живые деньги" все же лучше льгот, которыми не всегда можно было воспользоваться. Кстати, Вы в курсе, что некоторые-то льготы остались: к примеру, льготная очередь на жилье, возможность устроить ребенка в детский сад...

Не могу оставить без внимания волнующую многих молодых летчиков проблему: новую цифру положенного налета (100 часов в год). По мнению определенного процента как самих летчиков, так и других заинтересованных лиц, молодые лейтенанты по объективным причинам не могут освоить 100 часов за год в небе за штурвалом боевого самолета, а потому их денежное довольствие серьезно страдает. Из-за этого многие молодые кадры, как сообщает целый ряд СМИ, пытаются уйти из ВВС, используя для этого самые различные возможности, в том числе и врачебно-летную комиссию. Как Вы можете прокомментировать ситуацию с жестким часовым лимитом для летчика и с увольнениями молодых летчиков из ВВС. Можно ли назвать увольнение из ВВС молодежи тенденцией?

Если Вы хотите услышать мое мнение, то оно такое: эти 100 часов – цифра, которая не должна выглядеть такой уж завышенной. Хотя здесь все зависит от уровня оснащенности воинской части. К примеру, в той авиагруппе, в которой служу я, молодые летчики сегодня достаточно сложно набирают положенные часы в небе. Связано это вовсе не с тем, что нам не дают возможности летать, а с тем, что не всегда учебно-боевые задачи позволяют осуществить такой налет. К примеру, обычный, как мы называем, дежурный полетный круг по времени занимает около 8-10 минут, а то и меньше. Если учесть, что в течение года летчик будет осуществлять деятельность только в таком дежурном варианте, то налетает он, в лучшем случае, часов 40. Однако сегодня у молодых летчиков появляется возможность участвовать не только в дежурных полетах, но принимать участие в учебных операциях, массовых учениях, интегрированных с другими родами войск, в конце концов, таких мероприятиях, как то, ради которого несколько самолетов нашей авиагруппы прибыли в Воронежскую область.

Поэтому если молодой летчик способен себя хорошо зарекомендовать, если он, как говорится, «болеет небом», то 100-часовой налет – это вовсе не заоблачная грань. В конце концов, даже сама планка в 100 часов – чем не стимул для молодого летчика к достижению заметных результатов? На своем примере могу сказать, что для этого придется поработать, но большинство для того и оканчивают военное училище, чтобы летать, несмотря ни на что. Знаю, к примеру, что мой однокурсник, который служит в Хабаровском крае на одной из авиабаз Тихоокеанского флота, сегодня делает налет более 180 часов за год. По его словам, количество часов налета резко пошло в гору после того, как им объявили, что летчики ТОФ будут принимать участие в боевой охране с воздуха объектов саммита АТЭС. На юге России впереди Олимпиада; есть сведения, что авиационные подразделения Ростовской, Воронежской, Волгоградской областей, Краснодарского края и других южных регионов вскоре начнут проведение совместных учений по охране Олимпийских объектов с воздуха. Надеюсь, что и мне доведется поучаствовать в этих воздушных маневрах.

А что касается желания определенного количества молодых летчиков уволиться, то могу сказать следующее. Те, кто уволился за последний год-два из нашей летной группы (а это, если мне не изменяет память, три человека) – уроженцы наших столиц. С одной стороны их понять можно – денежное довольствие в 60-65 тысяч для москвича может показаться невысоким, но с другой стороны… Нет, судить их не берусь…

Как вы сказали: «можно ли говорить о тенденции» применительно к увольнениям. Это вопрос сложный. Если сосчитать всех молодых лейтенантов, которые прибыли в нашу авиагруппу за последнее время (с 2007 года), то их (вместе со мной) 11 человек. Написали рапорт, как я уже сказал, трое. Называть это текучкой или негативной тенденцией я, пожалуй, не возьмусь. Только не забывайте, что я говорю о своей авиагруппе, а судить в общероссийском масштабе просто не могу – не имею таких данных. А увольнение через врачебно-летную комиссию – это вариант, которым пользовались и 5, и 10 и 20 лет назад.

Где же собираются трудиться те, кто написал рапорт?

Обо всех мне, естественно, неизвестно, но один, знаю точно, собрался перейти в гражданскую авиацию. Только он надеялся, что его посадят в кабину гражданского лайнера сразу, а ему заявили, что нужно пройти курсы переобучения. Эти курсы стоят около 12000 долларов (минимум) для тех, кто имеет диплом военного летчика. Поэтому, скажу тем, кто собрался легко перейти из военной авиации в гражданскую – копите деньги… А те, кто решает навсегда завязать с небом, находят себя и в бизнесе, и в других сферах. Но, извините, не мне судить об их выборе...

Владимир, а как обстоят дела в вашей авиагруппе с пополнением парка боевых машин, с повышением квалификации молодых летчиков?

Не могу сказать, что мы все пересели на новые самолеты, но обновление имеющихся моделей происходит в последнее время регулярно. Самолеты оснащаются новыми техническими средствами связи, вооружением. Постоянная модернизация как раз таки и диктует необходимость повышения собственной квалификации. При этом каждый молодой лейтенант в нашем подразделении имеет возможность получить квалификацию «Летчик 3-го класса» уже через несколько месяцев после прибытия из военного вуза.

Что же для этого нужно?

Для этого нужно сдать экзамен, который состоит из двух частей. Первая часть – это теоретическая. Она заключается в проверке знаний нормативной документации летчика, а вторая – выполнение практического задания непосредственно на боевой машине. Вся сложность лично для меня заключалась в том, что, сдав, теоретическую часть, я никак не мог сдать практику. Проблема при этом была следующей: для выполнения практического задания нужно, естественно, определенное оснащение. Моей задачей было бомбометание в указанном квадрате. Но получалось так, что, то бомб не было, то самолет не был готов к вылету… И теоретическая часть за время ожидания в течение нескольких недель бомб и ремонта бомбардировщика «сгорала», приходилось сдавать все заново. Но, в конце концов, сдача прошла успешно.

А у Вас ни сложилось впечатления, что упомянутое Вами отсутствие бомб на складе – это лишь предлог, чтобы как можно дольше не присваивать Вам как молодому летчику квалификацию?

Вовсе нет! Ведь сдавали на более высокий класс и опытные летчики, и они находились в тех же условиях, что и я. Поэтому вся проблема была в оснащении. Такая проблема проявляется и сегодня, но уже в гораздо меньших масштабах.

Владимир, позволю себе от своего имени и имени всего коллектива и читателей «Военного обозрения» выразить Вам благодарность за то, что Вы согласились поделиться информацией. И главное, - за то, что вы продолжаете выполнять свою нелегкую и столь нужную стране работу. Спасибо! И, конечно же, с праздником Вас, всех Ваших коллег и родных!

Автор (Интервью провел Володин Алексей)